Остров. Остаться людьми. Тетралогия
Шрифт:
Николай круто развернулся к Тому.
— А пять самолетов «Эванджер», вылетевших с базы в сорок пятом? Их до сих пор ищут?
— Конечно! И найдут! И нас найдут! А когда это случится, я обязательно укажу властям, по ком тюрьма плачет, а по ком — психушка!
Сдержанно улыбнувшись, Николай покрутил пальцами пуговицу на рубашке Тома.
— И что же плачет, по-твоему, по мне?
— По тебе — близкие плачут, — неопределенно вышел из положения Том. — Ты нормален, фактически говорю.
Николай рассмеялся и похлопал его по плечу.
— Молодец, так и напиши, — и направился в трюм.
Некоторое время Том, глядя куда-то вдаль, поверх джунглей, стоял и пытался понять, что имел в виду русский, а потом тоже решил вернуться.
Когда он вошел, исподлобья глядя на присутствующих, никто не повернул головы в его сторону. Доставленный на борт мужчина, которого все называли уже не иначе как Стив, говорил и только изредка, прислушавшись к вопросу, отвечал.
— Когда мы сели на авианосец, жизнь здесь уже была, — говорил МакНаман. — Но мы узнали об этом позже, через неделю, наверное, когда стали терять друзей. Каждый из нас, возвращаясь от водопада с водой, рассказывал о странных видениях. То люди в форме нам грезились — в форме странной, нами невиданной, то тонкая проволока…
— Кстати, что за проволока? — вмешался Николай. В голосе его чувствовалась легкая досада оттого, что он обращается к человеку, которому не доверяет, однако ему хотелось, видимо, выслушать ответ на этот вопрос.
— Мы долго не могли понять ее предназначение и принадлежность, — морщась и разминая вывихнутое плечо, пробормотал МакНаман. — Мнений несколько, но какое из них верное — я до сих пор не знаю. Однажды я заметил, что, когда передо мной замыкается стальная нить, я начинаю терять мужество. В другой раз я, спасаясь от преследования тварей, услышал звук над головой и обернулся. Стальная нить замкнула пространство за мной, и твари стали метаться из стороны в сторону, соображая, как до меня добраться. Ясно одно — весь Остров просматривается, и участвует в этом наблюдении не один человек. И, руководствуясь одному ему известным решением, он или спасает своей жертве жизнь, или губит ее.
— Своей жертве? — насмешливо уточнил Том.
— Если кто-то видит умирающих от голода людей и не делает ничего, чтобы им помочь, то эти люди для него — жертвы.
Дженни сидела рядом с МакНаманом, и ей давно уже хотелось к нему прикоснуться. На острове она была свидетелем многого невероятного, поэтому человека этого воспринимала пусть и как часть мистического бытия, но все-таки — как часть хорошего бытия.
Биографию Дженни МакНаман воспринял с тем же чувством. В нем было больше удивления, которое бывает при просмотре финала хорошего фильма, чем веры. И все-таки это была связь. Говоря, МакНаман смотрел на Берту чаще, чем на остальных, и каждый раз, когда взгляд его натыкался на девочку, Дженни замечала, что МакНаман ищет взглядом в чертах Берты знакомые черты.
«Боже, как все глупо и странно», — думала Дженни, сама же сидела рядом с летчиком и пыталась уловить исходящее от него тепло.
— Того, что прибыл с вами на катере, я видел шестьдесят четыре года назад.
— Кого именно? — не понял Нидо.
— Гламура, так вы его, кажется, называете. Это он руководил строительством подземного города на Острове. Он то появлялся, то исчезал. Однажды, когда остался в одиночестве, я проснулся и увидел, как к берегу приближается галеон. Я вырвался из джунглей, чтобы подать сигнал, но вовремя успел упасть в траву. Сверху, с холма, мне было хорошо видно, как с галеона спускают шлюпки, как команда приближается к берегу, а в это время на берегу их ждал взвод автоматчиков.
МакНаман жадно отпил воды из бутылки и посмотрел на слушателей — верят ли.
— Я думал, что это экскурсионное судно, но когда на берег стали выходить люди в кирасах и со шпагами, признаться… Признаться, это меня заставило ощутить беспокойство. Маскарадом тут и не пахло.
— И что было дальше? — спросил Питер, сжимавший руку Берты.
— Их перебили. Из тридцати высадившихся на остров людей половина осталась лежать на берегу, а вторую половину, пленив, Гламур и его люди увели под землю.
— И вы знаете, где вход под землю?
— Конечно.
— И ни разу не спускались? — с каждым вопросом удивляясь все больше, воскликнул Том. Вместе с удивлением нарастала и ирония.
— Я же не сумасшедший, — глядя прямо в глаза Тому, отвечал МакНаман. — Хотя очень похож на него.
— Да уж, — усмехнулся Том.
— Как и вы все.
Дженни посмотрела на МакНамана.
— Убитых с берега не убирали, — продолжал он. — Их сожрали ночью твари. А на следующий день с утра и до обеда команда Гламура перевозила с галиона какие-то ящики.
— А что стало с кораблем? — Нидо привстал и добавил в одну из плошек рыбьего жира.
— В северной части Острова есть огромный грот, похожий на те, что выдуваются ветрами. Они ввели галеон в этот грот, и больше я его не видел. Решив вечером полюбопытствовать, я пересек Остров вдоль береговой линии, чтобы не оказаться посреди Острова в ночи и без огня, и добрался до грота. Галеона в нем не было. Но я обнаружил шов в скальной породе. Вероятно, они завели судно внутрь…
— Бред какой…
МакНаман посмотрел на Тома и улыбнулся.
— С тех пор на Остров прибывало много судов. Парусники, крейсеры, фрегаты, лайнер «Кассандра»… Они прибывали и оставались здесь.
До сих пор молчавшая Катя отстранилась от стены.
— То есть как оставались… Вы назвали «Кассандру»…
— Она зашла в тот же грот двадцать девять дней назад, оставив вас здесь. А через три дня вышла, чтобы через пять — вернуться. А потом снова вышла в океан и через пять дней вернулась. И так будет продолжаться до бесконечности.
— А… люди? — прошептала Берта. — Она приходит с людьми, сэр?..
МакНаман прислонил затылок к переборке.
— Она приходит с людьми, малыш… Но уходит без них.
— А где они?..
— Люди? — переспросил МакНаман.
Берта кивнула.
— Люди остаются здесь. Навсегда.
— Где же они? — коснувшись рукава МакНамана, глухо выдавила Катя.
МакНаман посмотрел на беззвучно смеющегося Тома.
— Все находят свою смерть. Под землей. На поверхности. Скоро на Остров опустится ночь, и вы услышите их голоса…