Остров. Проект «Робинзон»
Шрифт:
Тем не менее, до лагеря добрались без приключений, и даже раньше полудня. Даша тут же осмотрела свои гончарные изделия и постановила, что нужно немедленно начинать обжиг, поскольку процедура долгая. Мы переместили будущую посуду в нашу страшненькую «печь» и разожгли в ней, поначалу, небольшой огонь. Теперь нужно будет постепенно увеличивать температуру, подкладывая всё больше дров, но медленно. Главное – не забыть об этом за разбором находок. Поэтому на КПК была поставлена куча будильников через каждые двадцать минут, авось не провороним.
– Ну что, какие ваши предположения по поводу нелепости сегодняшнего поступления? – поинтересовался я у коллектива.
– Дай подумать. Видится мне, это будет набор для игры в «Русское лото», бюст Ленина и две бутылки ацетона. Достаточно нелепо? – выдала Даша.
– Думаю, вполне. Бегемот? – но хвостатая часть коллектива предпочла воздержаться.
Чёрный Мешок в этот раз был сильно скромнее вчерашнего – совсем нетяжёлый и не особо большой. При вскрытии оного, предложенного Дашей набора мы, к счастью, не обнаружили. Зато на свет были извлечены: каравай чёрного хлеба, пакет пастеризованного молока «Пискарёвское», флакон шампуня для волос, две пары болотных сапог – бахил, тонких и лёгких, зато высоких. Последним предметом оказалась пачка папирос «Беломор». Мы с Дашей воззрились на неё, я с иронией, она – с яростью.
– Аааааа! – от вопля девушки, казалось, сейчас листва осыплется. – Уроды! Сложно было пачку «Винстона» положить, да?
– Сдаётся мне, они над нами откровенно угорают. Нехорошо это. Неэтично…
Продолжая ругаться, как боцман, Даша, тем не менее, дрожащими руками вскрыла пачку и достала папиросу. Я, как истинный джентльмен, преподнёс огонь в виде горящей головни из костра. Девушка затянулась, закашлялась.
– Да, кхе-кхе… Ни разу не «Парламент».
– Скажи спасибо, что пачку махорки 1960-го года не положили, с этих станется. Или семена табака. Интересно, успели бы они взойти?
– Пожалуй, я воздержусь от экспериментального табаководства в экстремальных условиях. – Даша снова затянулась, на этот раз не закашлявшись. Удивлённо посмотрела на папиросу в руках. – Никогда не понимала тех, кто это курит. А сейчас тем более не понимаю.
– Сильно подозреваю, что им твоё понимание – до лампочки. Да и Ктулху с ними. А вот «болотники» нам здорово пригодятся, когда в болото полезем.
– А зачем нам лезть в болото? – с подозрением поинтересовалась подруга.
– Я так мыслю, что повод нам придумают. И не уверен, что нам он понравится.
Бегемот, меж тем, полностью проигнорировал и папиросы, и хлеб, и сапоги – что, в общем-то, логично. А вот к молоку проявил явный интерес – а как иначе прикажете трактовать то, что он на него умильно смотрит и гладит лапой?
– Братан, может, молоко Даше отдадим? С её желудком ей нужнее… Вон, сапоги возьми. – Бегемот с явным усилием оторвал взгляд от пакета, разочарованно-обиженно посмотрел на меня, на Дашу, на меня. Издал долгий грустный мяв, в котором сквозила вся боль еврейского народа.
– Да, сапоги тебе точно подойдут. – Дарья засмеялась. – Кота-В-Сапогах из «Шрека» ты отлично играешь. – она присела возле обиженного кота, обняла, погладила. – Поделюсь я с тобой молоком, поделюсь. Ты его тут, наверное, сто лет не видел. А я его ещё на прошлой неделе пила. А вот Василий обойдётся!
– Молоко – пойло для лохов. – процитировал я древнюю шутку. – Кефир есть?
– Нет, Васенька, кефира нет. Будешь кушать хлебушек с рыбой. Кстати, не пора ли обедать?
– Вариант, конечно, похуже, но тоже сгодится. Обед, конечно, хорошо. Но может, сначала, вещи распакуем? – я посмотрел на чемодан.
– Точно, как я могла забыть! Бегемот, да отойди ты уже от молока, я всё равно ещё не придумала, куда тебе его налить! В кружку у тебя морда не влезет, а тарелки ещё в процессе производства, обжигаются. Да, Вась, дров подкинь.
Проконтролировав процесс обжига, мы вернулись к чемодану. При внимательном осмотре он оказался ещё более старым и ветхим, чем казалось на первый взгляд. Ручка была выдрана вместе с «мясом», замки заметно поела ржавчина, дно было протёрто почти насквозь, как будто чемодан долго возили «на пузе». Замки оказались – какая неожиданность – закрытыми. Ключа же – ещё большая неожиданность – и след простыл. Я ковырнул петлю ножом, она заскрипела и нехотя начала выгибаться.
– Даша, отойди пожалуйста. Не нравится мне этот предмет старины. Бег, не чуешь здесь никакого подвоха? Гранаты-растяжки там, или взрыв-пакета?
– Я знаю, для защиты от воров ещё используют распылители яркой, трудносмываемой краски. Даже если убежишь, хрен отмоешься. – подруга поспешно спряталась за шалаш. – Мальчики, а давайте вы этот антиквариат где-нибудь в другом месте разминируете?
Бегемот, меж тем, подошёл к чемодану и принялся его внимательно исследовать. Обнюхал со всех сторон, потрогал лапой сверху, сбоку. А потом аккуратно подцепил когтем петлю, неуловимое движение лапой – и вот замок открыт! И второй тоже… лёгкий щелчок – чуть приподнялась крышка чемодана, видимо, содержимое было очень плотно набито. Видя, что кот абсолютно спокоен – а значит, опасности нет – я решительно откинул крышку. Заглянул внутрь. Присвистнул.
– Так, и что тут у нас? – Даша оперативно выбралась из-за укрытия и уже нависла над содержимым чемодана. – Вась, да тут же натуральный бандитский клад!
Было действительно похоже. Чемодан оказался разделён на две неравные части. Из меньшей я последовательно достал: обрез двуствольного ружья, коробку патронов (картечь, если надпись не врёт), набор по уходу за оружием (дико кустарный, судя по всему, – я в этом мало разбираюсь), небольшой бинокль явно армейского образца, фонарь аккумуляторный – судя по весу и размеру, должен быть мощный. Так же нашёлся индивидуальный армейский перевязочный пакет и две консервные банки без маркировки – обычно так тушёнка выглядела в советской армии. Всё это было заботливо упаковано в полиэтиленовые пакеты и, по виду, выглядело исправным и новым – кроме обреза, там ложе и цевьё были вытерты до блеска.
Со вторым отсеком всё было интереснее. Он был набит деньгами. В запаянном мешке из прочного полиэтилена проглядывались тугие пачки купюр разного номинала. Рубли, правда, не баксы и не евро. Вместе с наличностью в пакет был запаян лист А4 с корявой надписью: «Братва, бля буду, тут десять лямов. Колян.»
– Слушай, ну, если Колян отвечает, то пересчитывать, наверное, не будем? – Я задумчиво повертел в руках пакет. – Вот только нафига нам тут наличка? Даже жалкой «Пятёрочки» нет!
– А обрез нам зачем? – засмеялась Даша и погладила Бегемота, с интересом обнюхивающего находки.