ОСТРОВ. Вас защищает Таймыр
Шрифт:
К этому времени они уже выкатились на южную оконечность Глубокого, в обширный залив, на берегу которого чернела так и не восстановленная изба одного из самых первых жителей этих мест – покойного старика Марецкого.
– Если он направится вверх по Муксуну, то, как следует из карты, дальше озера Собачьего не пройдет, там тупик для катера. Ограниченно возможен вариант, что Панковский решиться на сложный пеший переход, под большим весом рюкзака. Что же, тогда мы будем брать его с вертолетов – никуда не денется… Вон там! – она показала рукой, – встанем у того островка в бухте.
Самохин
«Все-то ты стройно излагаешь, красавица, а что-то не склеивается, – думал Димка. – Панковский, бредущий «в никуда» под рюкзаком? Ну-ну… И как это она собирается определять, насколько плотно Виктор «забаррикадировался»? Количеством наших трупов?»
Раздался слабый треск приемника – Толик пытался поймать волну. Прорезались какие-то китайцы, но сразу пропали, и в эфире хрипло зазвучали позывные Дудинки, куда как более привычные. Только что-то воет местная рок-группа излишне пронзительно. Перезаписали, что ли клип? Странно… Вой нарастал до той степени, когда Квест, показывая пальцем, первым в экипаже не понял, что это не авангардный музыкальный нюанс, а бешеный рев работающего на полных оборотах двигателя катера-водомета!
Самохин среагировал похвально быстро – резко подстегнул свой дизель, и начал разворот. Тут уже все увидели недалеко от устья Муксунки низкий обтекаемый катерок белого цвета, стремительно набирающий максимальную скорость. От его полированных бортов прилетел солнечный зайчик и пропал, когда судоводитель повернул в озеро.
– Панковский! Уходит! – заорал Квест с какой-то неправильной радостью по факту своей правоты, моментально осознав, чего он так боялся. Конечно! Зачем умному агенту месить ногами, словно беглому зэку, болота предгорий, если можно и нужно поступить совершенно разумно – как можно скорее доехать до пригородов, где будет проще затеряться в недрах цивилизации…
Двигатель заработал на предельных режимах. Самохин сразу поступил правильно, совершенно по математически – вел катер не наперерез, а по прямой, зная, что именно Панковскому предстоит прижиматься вправо, что бы обойти большой выступающий в озеро мыс реки Кылтыллар. Их более тяжелая посудина разгонялась дольше, но, набрав инерцию, пошла очень ходко. Катер Панковского приближался, рос в размерах на глазах. Потом скорости сравнялись. У Самохина двигатель был мощней, но и груза на их катере было больше. Отрыв теперь определялся лишь удачным маневром, внезапной волной и нервами капитанов
– Ребята, надевайте куртки! – закричала Настя и опять скомандовала Квесту. – Надо открыть передний люк!
Услышав это, заорал уже Толик:
– С ума сошли! Люк ветром вырвет! И здесь настоящая труба будет!
– Открывай! – решительно повторила Настя, уже из под капюшона своей «аляски». В ее руки была винтовка СВД, и Квест все понял. Буквально перелезая через нее в ставшей вдруг невыносимо тесной каюте, он ухватил крышку носового люка двумя руками и начал медленно поднимать его вверх. Встречный поток чуть не вырвал димкины руки из плеч, но он умудрился удержать и положить люк на палубу.
…Они были уже на середине Глубокого. Вот и не крашеная с этой стороны «Красная шапочка». Оба катера летели ракетами, а их капитаны, казалось, не замечают в азарте ничего и никого вокруг. Рыбак-одиночка на утлой надувной лодчонке отчаянно вцепился в серые борта и пригнулся, как можно ниже опуская центр тяжести, когда два монстра проревели рядом. Огромные волны, взлетавшие за кормой водометов, чуть не перевернули «резинку». Квест оглянулся – уцелевший рыбачок все не разгибался, приходя в себя… Потом Самохин чуть не развалил пополам древнюю браконьерскую «казанку», шедшую по своим делам перпендикулярным курсом… Эти уже вскочили и долго потрясали руками и веслами.
Никто не мог вырваться вперед, ровно пошли.
– Успеть надо до реки! – сказал Самохин в трубу-кубрик, откуда лез Квест с «береттой».
Очень хорошо его Димка понимал, очень! Если Панковский первым войдет в сложную, извилистую и богатую перекатами реку Глубокую – все, пиши пропало. Самохину и на малой скорости Орлиный перекат пройти бы спокойно, не до гонок будет… А на реке Панковский войдет в зону действия сотовой связи и вполне может запросить помощи в эвакуации. у возможных сообщников!
Ба-бах! Анастасия все-таки открыла огонь из носового люка! Хотя катер шел по почти гладкой воде, на такой скорости все равно крепко потрясывало, и Квест не понимал, на что она надеется… Но серия выстрелов была отстреляна, и теперь Солонкова вставляла новый магазин.
Панковский выглянул в люк и посмотрев назад. Судя по тому, как он перемещался, рубочный люк у его катера был удобный, широкий. Вскинул руку и несколько раз быстро выстрелил в их сторону из пистолета. При таком шумовом сопровождении выстрелов почти не было слышно, как и ударов пуль. Попал или нет? Квест поежился… Потом высунулся и зачем-то несколько раз пальнул сам, заранее зная, что никуда не попадет.
Время при таких скоростях шло уже на минуты. Исток реки Глубокой, обрамленный скрытыми и явными мелями, коварство одной из которых они в полной мере познали на пути сюда, был уже хорошо различим и без бинокля.
Еще раз грянула череда выстрелов из СВД и академик, сидя выше всех, увидел, как внезапно дернулся катер Панковского, пошел помедленней. Попала! Ай да Настя! Отчаянно стараясь успеть до зоны отмелей, он выжимал все из своего двигателя.
– Дима, за руль сядь! Я наверх! – проревел он и почти сразу полез через верхний люк.
Квест плохо понял, но приказ выполнил, переместился на его место – не до споров. Катера были почти рядом. Квест видел, как Панковский оглядывается, но с места не встает и руку с пистолетом не вскидывает, словно завороженный нацеленным на него длинным стволом «курсовой» СВД, которую Настя стабилизировала ничуть не хуже, чем это делают гироскопы в современной орудийной технике…
– Толик, осторожно, сразу цепляйся! – сообразив, что задумал его друг, закричал Квест.
– Джеронимо!!! – разразился вдруг Самохин штатным боевым кличем американских десантников, исполняемым ими при оставлении самолета в честь великого вождя апачей.