Остров
Шрифт:
— Авапуи! — позвал он.
Бэкер быстро поднял правую руку, женщины засуетились, и Парселу с трудом удалось подавить желание оглянуться в их сторону.
— Минуточку! — проговорил Бэкер, делая вид, что он поднял руку, прося слова. — Надеюсь, я имею право выбрать себе другую женщину?
— Еще бы, матросик, — отозвался Маклеод, стараясь говорить как можно веселее, — еще бы! Да разве я позволю парню с «Блоссома» сохнуть в одиночестве без подружки! Это не в моем характере! Даже Мэсон и тот получил себе индианочку! Выбирай, матросик, не стесняйся!
Новея эта веселость была явно наигранной. Даже голос звучал фальшиво. Чувствовалось, что Маклеод устал, разочарован. Взглянув ему прямо в глаза, Бэкер отчеканил:
— О-ро-а.
Маклеод вздрогнул. «Неужели он дорожит Ороа? — подумал Парсел. — А зачем же тогда ему Авапуи? Чтобы одержать верх? Чтобы унизить Бэкера?»
Маклеод машинально повторил:
— Ороа?
— Д разве ты и ее тоже хочешь забрать себе? — ядовито осведомился Бэкер.
Наступило молчание. Маклеод прикрыл один глаз и вскинул подбородок.
— Есть возражения? — спросил он невыразительным беззвучным тоном.
Взмахнув веревкой, он, не дожидаясь ответа, ударил ею о землю.
— Принято!
— Ороа! — крикнул Бэкер.
Ороа поднялась с земли гибким и сильным движением спины, как лошадь, выходящая из реки, и тут же очутилась в освещенном кругу. Она встала перед Маклеодом и с горящими глазами, угрожающе подняв палец, начала пылкую речь, сопровождая ее широкими движениями рук — метр семьдесят семь сантиметров изящества и силы. Произнося свои обличения, Ороа ни минуты не стояла на месте, она будто гарцевала без передышки, то вправо, то влево, и казалось, ей не терпится ринуться вперед. Гордо выгибая шею, длинноногая, пышногрудая, мускулистая, она то и дело резко вскидывала голову, строптиво взмахивая темной гривой, а ноздри ее трепетали.
Поощряемая смехом таитян и ритмическими рукоплесканиями, Ороа говорила добрых пять минут все так же пылко, не переводя дыхания, не запинаясь и легко находя слова: казалось, она фыркает и ржет, как горячая кобылица, которая вот — вот сорвется с места и помчится куда — то вдаль, в иные, благословенные края.
Вдруг она кончила говорить так же внезапно, как и начала, и, хотя грудь ее еще вздымалась от волнения, села рядом с Бэкером, обхватила его голову обеими руками и прижала свои крупные губы к его губам.
— Перевод! — сказал Маклеод.
Парсел незаметно улыбнулся и поднял брови.
— Дословный?
— Нет, в общих чертах, — поспешно вставил Маклеод.
— В общих чертах она устроила вам сцену ревности за то, что вы предпочли Авапуи.
Парсел с любопытством взглянул на Маклеода и подметил на его похожем на череп лице тень удовольствия. Он продолжал:
— В заключение Ороа сказала, что Бэкер гораздо приятнее вас и что она в восторге, что ее танэ оказался именно он. Думаю, — великодушно добавил Парсел, — она сказала это с досады.
— С досады, нет ли, мне все равно, — буркнул Маклеод, и лицо его застыло, как маска.
Он подождал с минуту и позвал:
— Авапуи!
Все молчали, женщины сидели не шевелясь. Маклеод громко повторил:
— Авапуи!
И так как никто не отозвался, Маклеод встал с земли. Лица женщин повернулись к нему, и он по очереди оглядел их всех.
— Итиота, — сурово спросил он, — где Авапуи?
Итиота послушно, как школьница, поднялась с места.
— Ушла, — певуче ответила она по — английски и указала пальцем на запад.
— Можешь сесть, — спокойно проговорил Маклеод.
Он вернулся на место и тоже сел. Лицо его ничего не выражало. «А он здорово держится», — восхищенно шепнул Джонс,
Парсел в знак согласия кивнул головой.
— Ее найдут, — сказал Маклеод, не повышая голоса.
Он взглянул на Джонса и поспешно скомандовал:
— Продолжай!
Джонс запустил руку в треуголку, вытащил бумажку, развернул ее и прочел:
— Маклеод.
— Мой выбор сделан, — хладнокровно отозвался Маклеод. — Продолжай.
Джонс вытащил новую бумажку и звонко произнес:
— Парсел.
Парсел улыбнулся. Смешно все — таки выбирать свою собственную жену. Он негромко сказал:
— Ивоа.
Ивоа уже стояла сзади него. Она уселась справа, прижалась к его плечу, не спуская с него своих великолепных голубых глаз.
— Возражаю! — вдруг громко провозгласил Смэдж.
Возглас достиг слуха Парсела, но он не осознал его смысла Только по внезапно воцарившейся тишине он понял наконец, что произошло. Он не успел поднять головы, склоненной к плечу Ивоа, не перестал улыбаться ей. Еще несколько секунд после оглушительного выкрика Смэджа улыбка играла на его губах. Потом она медленно потухла, и обычно невозмутимо спокойное лице Парсела выразило глубочайшее удивление. Широко раскрытые глаза, он повернул голову, уставился на Смэджа, как бы не веря своим ушам, потом обвел взглядом собрание. Казалось, он сомневается в реальности сцены, которая разыгралась на его глазах. Парсел сидел с видом такого глубокого недоумения, что Смэдж поспешил злобно повторить:
— Возражаю.
Широко открытыми глазами Парсел уставился на Смэджа Он глядел без гнева, как бы сомневаясь в самом его существовании.
— Не хотите ли вы сказать, — произнес он, медленно выговаривая каждое слово, — что требуете себе Ивоа?
— Ясно, требую, — подтвердил Смэдж.
Наступило молчание. Парсел не мог оторвать глаз от лица Смэджа. Он глядел на него с таким выражением, словно пытало? разгадать какую — то сложную загадку.
— Это неслыханно! — проговорил он про себя, по — прежнему не отрывая глаз от Смэджа, как бы надеясь прочесть на его лице разгадку тайны. Потом произнес вполголоса:
— Но ведь мы женаты! — все с тем же выражением глубочайшего недоверия, как бы отказываясь понимать столь очевидную нелепость.
— А мне наплевать! — огрызнулся Смэдж.
Смэдж лежал на земле, подперев голову рукой. Крикнув: «Возражаю!»
— он даже не пошевелился. Подбородок у него был срезанный, линия лба уходила назад, и поэтому его толстый нос выдавался вперед даже с каким
— то бесстыдством, а щеки были стянуты к носу, так что лицо Смэджа походило на морду животного. На Парсела он даже не оглянулся. Его маленькие, как пуговицы, блестящие черные глазки, глубоко запавшие в орбиты, шарили по лицам присутствующих с беспокойно свирепым выражением. Хотя он не трогался с места, лицо его подергивала мелкая дрожь, с которой он не мог совладать, и нос угрожающе клевал воздух — такими движениями свинья роется своим пятачком в корыте с кормом.