Острова капитана Блада
Шрифт:
— Ваша честь, я никогда не был в армии Монмута. Напротив, я считал восстание идиотской затеей, и подозревал, что оно ничем хорошим не закончится. Меня даже нельзя обвинить в том, что я укрывал бунтовщиков и оказывал им какую-либо помощь. Я спокойно спал всю ночь!
— Не лги мне! За тобой был установлен присмотр сразу после того, как ты ступил на землю Бриджуотера. У меня есть показания свидетеля, который утверждает, что ты — офицер флота. Будешь отрицать, мерзавец?
— Нет. Я действительно служил во флоте. Но если вы следили за мной, то должны знать, что уже полгода я занимаюсь только врачебной деятельностью.
— Врачебной? —
Ну, не то чтобы я на что-то надеялся, но стоило попытаться. А с обвинением у них ловко получилось, да. Посещал дома бунтовщиков? Да весь Бриджуотер сплошные бунтовщики! Даже капеллан герцога перед последним сражением толкнул речь, в которой были призывы к мятежу. Но кто бы мог подумать, что за мной сразу установят наблюдение? Видимо, слухи о том, что Монмут что-то готовит, просочились уже давно. И королевские слуги пристально следили за всеми подозрительными личностями.
Странно, что они, будучи осведомленными о готовящемся восстании, вообще его допустили. Или король решил, что проще собрать всех недовольных в одном месте и разом их прихлопнуть? Неплохая идея. Рисковая, конечно, но прекрасно осуществленная. После того, что творили солдаты с бунтовщиками и их семьями, графство Сомерсет еще долго может не опасаться восстаний.
Довольно обидно попасть под раздачу, особенно если ты невиновен. Я уже фактически смирился с тем, что нас казнят сразу после суда, как это обычно и происходило, но тут, вдруг откуда ни возьмись, нас настигла великая королевская милость. Казнь была заменена каторгой.
Сначала я как-то удивился и даже заподозрил Якова в стремлении к справедливости. Однако, немного подумав, понял, что решение было принято отнюдь не от доброты душевной, а из экономических соображений. Чего тратить ценный человеческий ресурс, когда на плантациях Ямайки и Барбадоса не хватает рабов? Сослать туда бунтовщиков — это вполне логичный поступок.
Надо сказать, что избавление от смерти меня порадовало только в самый первый момент. После того, как я буквально ощутил веревку на своей шее, известие о помиловании показалось практически чудом. Однако чуть позже, когда схлынула первая эйфория, до меня дошло, что дела мои только еще больше ухудшились. Хотя казалось, куда уж дальше.
Сама идея того, что белых людей будут продавать, как товар, меня коробила. О том, что раньше продавали негров, я слышал. А вот себя в качестве раба на плантациях представлял плохо. Если там такие условия, как описывалось в книжках, долго я не протяну. Да и дорогу еще пережить нужно. Путь долгий, а условия пребывания на корабле, наверняка, будут самые свинские.
Глава 2
«Мэри Роуз» полностью оправдала мои ожидания. Тесный трюм, гнилая вода и паршивая жрачка отразились на здоровье людей не самым лучшим образом. Несколько человек умерло, а один сошел с ума, проломил голову своему соседу, и кинулся на меня. К моей удаче, Джереми вовремя среагировал и поставил ему подножку.
К счастью, капитан «Мэри Роуз» испугался, что его не погладят по головке, если он потеряет слишком много живого товара, и допустил меня к корабельному ящику с лекарствами. О'Брайен был неплохим врачом, и, пользуясь его знаниями, мне удалось помочь некоторым товарищам по несчастью. Не знаю, куда мы все в конце концов попадем, но в любом случае неплохо иметь рядом людей, обязанных тебе жизнью. Вполне вероятно, что рано или поздно нам подвернется возможность бежать. А делать это лучше в хорошей компании.
Мне повезло, что Питер, в тело которого я попал, был моряком, иначе качка бы меня измотала, как и морская болезнь. Я прислушивался к поскрипыванию досок и пытался представить, что меня ожидает в дальнейшем. Мысли в голове крутились — одна другой мрачнее. Впрочем, остальным пленникам тоже веселиться было не с чего. Даже обычный оптимизм Джереми слегка подувял.
Хорошо хоть мы оказались в одном трюме именно с бунтовщиками, а не с какими-нибудь законченными преступниками. Бывшие булочники и сапожники, хоть и восставшие против короля, отнюдь не были отморозками. Долгая тюрьма может проявить самые низменные человеческие качества. Такие, о которых мы сами не подозреваем. Но пока плавание проходило относительно спокойно. Одного психа и нескольких покойников даже в расчет брать не стоило. Все могло сложиться гораздо хуже.
Джереми Питт
Джереми не мог не поддержать восстание. Не потому, что верил в королевское происхождение Монмута или в то, что у Якова меньше прав на престол. Просто… за свои убеждения следовало сражаться. А протестанты внезапно стали в Англии людьми второго сорта.
Восстание было не слишком хорошо подготовлено, это даже Джереми понимал. Но не мог не рискнуть. К сожалению, все мечты о справедливости пошли прахом. И теперь ему светило быть проданным в рабство. Эта мысль даже не укладывалась в голове!
Хорошо, что в тюрьме Бриджуотера Джереми сумел сдружиться с Питером О'Брайеном. Если бы можно было выбирать родственников, Питт хотел бы себе такого старшего брата. Невозмутимого, прагматичного, волевого и умеющего держать удары судьбы. И кто бы мог подумать, что щеголеватый врач так достойно поведет себя, оказавшись в тюрьме? А ведь О'Брайен даже не принимал участия в восстании!
Джереми ожидал жалоб на жизнь и абсолютной беспомощности. Но оказалось, что когда-то Питер был офицером. И даже имел опыт отсидки в испанской тюрьме. Так что его спокойные советы были всегда кстати. О'Брайен умел вовремя разрядить обстановку, задав нужный вопрос или уведя разговор в сторону. Он внимательно слушал рассказы о восстании, которого явно не одобрял, и, похоже, делал какие-то выводы.
Джереми искренне порадовался, что попал с Питером в одну связку, когда бывших бунтовщиков гнали в Таунтон. Даже будучи закованным в кандалы, идти рядом с таким человеком было куда проще, чем с каким-нибудь изнеженным нытиком. Всю дорогу до Таунтона они поддерживали друг друга. Да и на суде держались рядом. О'Брайен явно не одобрял поведения Джереми, но тому так надоела неопределенность, что он лез на рожон.
Известие о помиловании прозвучало как гром с ясного неба. Плантаторам не хватало рабов. И король Яков решил на этом нажиться. Мерзкая тварь! Гореть ему в аду! Однако деваться было некуда, и Джереми, вместе с другими осужденными, поднялся на борт «Мэри Роуз». Им предстояла дальняя дорога.