Острова на горизонте(изд.1984)
Шрифт:
— О чем ты?
— Идем, — сказала она. — Скоро отлив. Мы должны быть на холме Риггинг во время отлива. А вот и мой участок! Пойдем вниз.
Мы спустились к пляжу. Вдоль дюн тянулись конские следы.
— Это утренний объезд, — сказала Рика.
— Поиски морских сокровищ после шторма? — пошутил я.
— Нет. Просто раз в сутки делается объезд острова. Так положено: мало ли что? Сокровищ? Летние штормы обычно ничего не приносят. Как говорил отец Фернандо, летом волна бежит по самой поверхности океана. А вот осенью, зимой и весной поднимается из глубин. И загребает все, что там оказывается. Понимаешь? И несет, несет к берегу.
Куры и петух все тем же плотным
— Он кричит: «Куры, как вам не стыдно! Мы же собирались совершить интереснейшее путешествие», — сказал я. — «А вы-то, вы!? Вам бы лишь свои желудки набить! Мне стыдно за вас».
Рика засмеялась, задумалась.
— Ты, Нат, так смешно выдумываешь. Если бы ты был моим настоящим отцом…
— Если б я был твоим отцом… — пробормотал я и вздохнул.
Говорить было трудно, волны заглушали голоса. И мы шли молча, посматривая во все стороны: что еще выкинул океан? Вот, перепутавшаяся в громадный зеленый ком, валяется рыбацкая сеть. Оглядев ее, Рика сказала, что это очень хорошая сеть, пригодится.
— Вот и холм Риггинг. Поднимаемся.
И тут я выковырнул из песка черный толстый сучок. Наклонился. Трубка? Поднял ее, тяжелую, будто вырезанную из железного дерева, сырую, пахнущую не табаком, а океаном. Отряхнул от песка. Достал платок, вытер, потом выбил песок из маленького, несколько прогорелого жерла. Продул. Рика стояла рядом и, приподнимаясь на носки, заглядывала мне в руки. Колечко, потемневшее у основания чубука. Я потер его платком, и колечко слегка посветлело. Надпись какая-то. Потер еще, сильнее и прочитал. «Мэри Энн» — было вырезано на колечке.
— Странно. Мэри Энн курила эту трубку? — сказал я Рике.
— «Мэри Энн» — название корабля. Он погиб в 1852 году. И отмечен на карте спасательной станции. Пошли?
Стиснув трубку зубами, ощущая ее сырую горьковатость, я стал подниматься следом за девочкой по крутому откосу холма Риггинг.
— Подожди. Дай мне твой носовой платок, — Рика потянула меня, заставляя опуститься на колени. — Сейчас я завяжу тебе глаза и поведу за собой. А потом ты что-то увидишь. А пока не подглядывай, хорошо?
Она плотно завязала мне глаза, проверила, не могу ли я подсматривать через щелочки (но я и не желал этого), взяла за руку и повела.
Глухой равномерный рокот доносился со стороны океана. Шуршал и поскрипывал песок под ногами. Порой мы пересекали участки, покрытые травой, и трава путалась в ногах, хлестала по коленям. Я слышал напряженное дыхание девочки, крики чаек, пролетающих над нашими головами, и заливистое стрекотание кузнечиков, веселое попискивание каких-то небольших островных птиц. Когда я поворачивал лицо в сторону океана, то улавливал его влажное, остро
— Еще немножко. Еще… — время от времени говорила Рика. — И сейчас будет такое! Ого, какое сейчас будет!
— Ты плутовка. Куда ты меня ведешь, Вика-Рика-Катрин?
— А вот сейчас. А вот сейчас! Ага, вот мы почти и пришли… Еще десять шагов. Мы уже на вершине. Стой! Пригнись, я развяжу узелок. Не открывай глаза пока, не открывай. Ну а теперь можно.
— Что же я увижу? — сказал я и открыл глаза. И невольно воскликнул: — Вот это да!
Передо мной стояла обнаженная женщина. Вернее, не стояла, а как бы летела или тянулась руками к океану. Деревянная женщина-великан, фигура в два человеческих роста. У нее было запоминающееся, с крупными чертами лицо. Нос с горбинкой, выпуклые губы, громадные, немного скошенные к вискам, будто сощурившиеся от ветра, дующего с океана, очень выразительные глаза, а тело было изящным, с тонкими бедрами, переходящими в рыбий хвост. Над спиной женщины дыбом поднимались деревянные, попорченные червем-древоточцем волосы. И все тело деревянной женщины было пробито черными отверстиями будто кто-то расстреливал это сильное тело из винтовок.
Я сел на песок. Рика опустилась рядом. Достал сигареты, распотрошил две и набил табаком трубку. Щелкнула зажигалка, и в мои легкие вошел воздух из трубки, воздух горький и соленый, я будто ощутил дыхание морских глубин.
Женщина… Трубка… Кто и когда дымил этой трубкой в последний раз? Капитан гибнущего корабля? Все уже покинули судно, лишь он один оставался в ходовой рубке, все еще пытался удержать на курсе тонущий корабль. И горестно, до боли в челюстях, сжимал зубами трубку. Как все странно! И эта девочка… И эта женщина…
— Откуда она? Кто она?
— Это было прошлой осенью. После шторма я пошла на свой участок. — Рика сняла туфли, вытряхнула из них песок и, подогнув под себя ноги, поглядела на фигуру. — Иду. И вдруг чувствую, кто-то смотрит на меня из воды. Вижу — голова торчит из волн, то скроется, то покажется. И гляди-ит, гляди-ит… Отлив был. Я замерла, жду. Вода все отходила, отходила, а женщина все поднималась из воды, поднималась… И тянула ко мне руки, тянула. И я подумала — это моя мама. Ведь я из океана, и вот она пришла за мной. Я закричала и побежала, а мне казалось, что она бежит следом! — Рика мотнула головой, ветер все время набрасывал ей на лицо прядки волос — Прибежала я на станцию, кричу: «Моя мама! Она пришла за мной, пришла!» Отправились мы все на берег океана. А потом отец Джо привел двух лошадей и все вместе мы вытащили эту женщину. Месяца два она стояла на берегу, сохла, а потом все мои двенадцать отцов втащили ее сюда. Вот. Так она и появилась на острове.
— Эта фигура украшала нос какого-то парусного корабля, — сказал я. — Они укреплялись на форштевнях, под бушпритом.
— Ага. Так и отец Фернандо мне говорил.
— И было такое поверие: если кораблю угрожает опасность, а команда не замечает беды, фигура оживает и кричит страшным голосом. Видно, моряки парусника не услышали крика деревянной женщины. И корабль разбился.
— Ага. Все это так. Но мне долго казалось, что это моя мама. Отец — не Джо, не Грегори или там капитан Френсис, нет, — мой отец океан, а она… И я так всегда думала, почти каждый день приходила сюда и разговаривала с моей деревянной мамой, и мне казалось, что она понимает меня, то улыбается, то хмурится. Все так было до вчерашнего дня. Но теперь…