Острова. Семьдесят рассказов о хорошем
Шрифт:
Пару дней назад бегала в соседнюю горную деревню Спартилу, где есть два центнеровых лося по имени Соня и Бруно, непременно срывающихся бегать со мной вместе. Пару раз нам даже приходилось потом заблудившихся собак на машине доставлять назад.
Именно поэтому я в последние пару лет либо бегала другими дорожками, либо проползала мимо знакомого двора почти на четвереньках, строго держась против ветра…
А тут что-то расслабилась – ну два года прошло все же с момента последних объятий… Но на мою беду в соседнем дворе тоже завели собаку. С ней мы знакомы не были, и она начала тявкать, а я с ней разговаривать…
– Аааааа!!! Вот! Вот она!!! Бруно! Беги сюда
– Где??? Стой!!! Подожди меня!!! Я бегууу! – орал Бруно, обрушиваясь на меня прямо вместе со своей будкой, которая запуталась в решетке и осталась во дворе.
А собаки, конечно, не остались. Когда тебе шумно рады два пса, каждый ростом и весом с теленка, во всей деревне не остается тайн. Та собака, что меня спалила, робко возразила, что она меня увидела первая, и у нее есть право обниматься вне очереди…
– Чевооо??? – грозно зарычали на нее Соня и Бруно – да тебя еще и в проекте не было, когда мы с ней уже в море купались!!
– но я тоже хочу с вами бежать в море купаться – тявкнул глупый, но упорный зверь…
Короче, эти два оглоеда загнали ее на дерево. Вы видели, как собаки лазят по деревьям? Я вот уже да!
Ну а потом в ночи, привычно распугивая нимф и дриад, мы неслись по горам из Спартилы в Барбати, и я была рада концу сезона и пустынным пейзажам, ибо иначе на деревьях сидели бы не только дриады, но и все встречные прохожие, а также мопеды и машины.
Одной встреченной машине Бруно все же пытался откусить колеса, но та, прихрамывая, удрала на максимальной скорости, и Бруно ее просто не догнал. Ну или решил не связываться.
В Барбати все другие собаки сидели очень тихо, поэтому мой собачий спецназ беспрепятственно проводил меня до дома, где был накормлен, напоен и выпровожден…
Однако, видимо, домой псы вернулись не сразу. И их отсутствие было обнаружено…
Сегодня, когда я на мягких цырлах, дыша вовнутрь, а не наружу, кралась мимо знакомого двора, то вдруг почувствовала сверлящий взгляд в затылок. Обернувшись, увидела хозяев Сони и Бруно, следовавших за мной на машине и крайне подозрительно следящих за моими перемещениями. Машина заехала во двор, во дворе было тихо. Псы, видимо, сидели на цепи – наказанные… Или хозяева их вовсе отправили на дальний кордон (в другой дом), пока я тут. Так как иначе, чем толстой цепью, пса не удержишь, если я следую мимо…
Такая судьба.
И снова собаки
Когда утро уже давно закончилось,
А обед еще и не думал начинаться…
Понимаю, что надоела уже своими рассказами про собак Острова, которые с упорством, достойным лучшего применения, сбегают со мной от своих хозяев, но что делать, когда это правда?
Вот и сегодня прибежала в горах к любимой часовенке Божьей Матери в Спартиле. А там живут, как вы уже знаете, две самых преданных мне собаки – Соня и Бруно… И хотя я кралась буквально на когтях, и даже дышала через раз, но как только положила цветочки к иконе, так тут же услышала радостный соп и бешеный цокот – унюхали…
Молча, без лая (чтобы хозяин не засек и не вернул в будку) два оглоеда по центнеру каждый взяли меня в плотное кольцо любви… Главное, я специально
Ну и дальше было все, как всегда – мы неслись через оливковые рощи к морю, а птицы, звери
На пляже мы было застали семью мирных албанцев – папа хотел поймать рыбку, а жена и двое малолетних наблюдали.
– Кала Христуина!! – гаркнули мы в три зубастых пасти (С Рождеством! – греч.)
– Тут нам и трындец, – подумали мусульмане-албанцы – и в один морг глаза куда-то делись…
Куда и как – не понимаю… Там подъем наверх с пляжа почти вертикальный, но факт остаётся фактом – когда я через минуту обернулась, их не было, и даже следов не было!
Потом мы плескались в холодном море – пока мне не свело ноги от ледяной воды. Потом поднялись к нашему дому (наши три пса даже не вышли, типа – ааа, это опять она и ее краденые собаки, ну и ладно)…
Соня и Бруно получили по два куска колбасы и миску молока – и убыли восвояси…
А мы пошли жарить барана, ибо – Рождество…
Трудности перевода
Налог – обязательный, индивидуально безвозмездный платёж, взимаемый с организаций и физических лиц.
У нас в кондоминиуме постоянно живет две семьи: мы и англичане.
А застройщик всего хозяйства – грек по имени Сотирис. Сотирис – классический грек-корфуот, со всеми вытекающими последствиями, включая местное деревенское искреннее представление о прекрасном.
В каждый новый приезд мы обнаруживаем какое-то «усовершенствование». То это металлическая оградка дикой расцветки, то присобаченная сбоку пластиковая хрень с функцией защиты от солнца, которая ей явно не по силам… То живой петух "для красоты", горланящий с двух утра, то новый выводок блохастых кошек, общее число которых скоро превзойдет количество элементарных частиц…
Англичане готовы были терпеть многие местные особенности, но сегодня они вызвали нас в бар на жалобную беседу, ибо накипело.
В частности, они поведали нам историю, что не могут уже года три получить с Сотириса назад деньги, которые считают одолженными ему.
История – проекция отношений Греции с Евросоюзом и столь же понятна любому русскому, сколь непонятна любому англичанину или немцу.
Соседи купили у Сотириса дополнительные апартаменты в плюс к тем, коими уже владели. Сотирис со сделки должен был заплатить налог, чтобы сделка была признана состоявшейся. До того сделка в глазах греческого законодательства как бы все еще в статусе "on the way". Стороны договорились о намерениях – и приступили. Но не завершили.