Островитянин
Шрифт:
Второй день тоже особенных сюрпризов не принес. Вышла на арену Ходея под предводительством Айгафа, испытала свою готовность на команде Вэсса, но и их капитан пока не спешил сражаться в полную силу. Вэсс, нацеленный на генеральную классификацию, больше следил за тем, чтобы Айгаф не набрал слишком много очков, а за Тибода они почти не обращали внимания, так что тот без особого труда одержал победу.
Потом в сражении Хэкето и Нимиона Эберол одержал свою вторую победу. В этом он пока обходил Тибода, но это еще ничего не значило, весь Турнир был впереди. Последними вианнийцы сражались против
Первая заметная схватка генеральщиков произошла на третий день, когда схлестнулись Рианна и Ходея. И Нэру, и Айгаф не хотели давать противнику преимущества, поскольку каждый балл мог стать решающим в итоговом протоколе. Драка здесь вышла жаркая, и Айгаф все же сумел немного обойти своего соперника.
Схватка Вэсса и Хэкето тоже стала заметным событием, хотя и казалось порой, что Аизо просто боится предпринимать какие-то решительные действия против Катифура. А вот бой Вианны против Нимиона запомнился только лишь тем, что Сэй Нисс вышел на первую строчку генеральной классификации.
***
Пока все складывалось для Вианны просто отлично. В четвертый день Нэру отчаянно пытался догнать Нисса по очкам, но у него ничего не выходило. Сэя нисколько не пугало даже то, что сегодня ему предстояло встретиться с Катифуром.
Эберол уже изрядно выдохся и взял передышку. Может быть, он и намеревался попробовать еще, но явно не в этот раз. Так что второй лидер Хэкето переключился на помощь своему капитану, и так Сэю было даже проще. Когда цель одна, когда никто не выскочит из засады со своими интересами, тогда и тактику боя построить легче. Его верный Рич, который до сих пор рубился так серьезно, что вышел на вторую строчку генеральной классификации, сегодня тоже заметно сдал. Но Сэй особенно и не нуждался сейчас в его поддержке, он чувствовал себя полным сил.
Первым в атаку пошел Эберол, обстрелял щиты вианнийцев своими мощными, хлесткими ударами. Сразу за ним вышел и Катифур, этот запустил свой излюбленный огромный шар. Но Сэй уже знал, как бороться с этим шаром, и его щит сегодня был прочен.
И все же следует признать, что Сэй был несколько взвинчен с самого начала Турнира. Беспокоили его не столько соперники, сколько болельщики. Отношение к нему с прошлого года особенно не поменялось, рианнийская пресса по-прежнему продолжала нагнетать атмосферу, да и в вианнийской порой проскакивало что-то этакое, недоброжелательное. И Сэй, хоть и называл себя параноиком, все равно следил краем глаза за рианнийскими трибунами. А заодно и за ходейскими, на всякий случай. Разумеется, это отвлекало его от того, что происходит на арене, но он ничего не мог с собой поделать, это было практически рефлексом. Он и представить себе не мог, что это его спасет.
Когда Катифур начал очередную свою атаку, необычное движение на трибунах привлекло внимание Сэя. Он мигом забыл о своем противнике, но команда сумела его прикрыть. Обернувшись, Сэй понял, что предчувствие и боковое зрение его не обмануло: в рианнийском секторе один из зрителей встал, и он явно замахивался. Проверять, чем это может закончиться, у Сэя не было ни малейшего желания. У него была всего доля секунды, чтобы среагировать. Защитное поле вокруг арены задерживает только силовые линии, но оно абсолютно проницаемо для бытовой магии. И Сэй изо всех сил дернул на себя кресло под агрессивным болельщиком.
Разбираться, что произошло дальше, времени не было, поскольку Катифур насел всерьез. Однако ничего не случилось, никакие сельскохозяйственные продукты не полетели с трибун, и Сэй сделал вывод, что принятые меры оказались эффективными. В этом бою он выиграл, еще увеличив свое преимущество в общем зачете.
Скандал разгорелся чуть позже в этот же день. Сэя и его директора вызвали на слушание дисциплинарной комиссии.
– Это неспортивное поведение и подрывает репутацию состязаний, – утверждали организаторы.
– Я что, должен был позволить им повторить этот трюк с картошкой? – рычал Сэй.
Миз же высказался еще категоричнее. Он указал, что организаторы должны обеспечивать безопасность состязаний, а если они этого не могут, то это их надо штрафовать. Этот спор был долгим, и когда Сэй, наконец, выбрался из кабинета, он чувствовал себя даже более измотанным, чем после битвы с Катифуром.
Ансата дожидалась его в коридоре. Без труда определив его состояние, она сочувственно улыбнулась, обняла его за талию и повела к выходу из стадиона.
– Ну как?
– Отбился, – Сэй криво усмехнулся. – Хотели вообще снять с соревнований за неспортивное поведение.
– Но он же первый напал! – возмутилась Ансата.
– А они говорят, что я мог защититься другим способом, без членовредительства.
– Подумаешь, на пол уронил!
– И сверху придавил креслом.
– Ну и сам виноват!
– Миз то же самое им говорил. И вообще утверждал, что это еще организаторы мне теперь должны денег в порядке моральной компенсации.
– И правильно! А они что?
– Где же они признают себя виноватыми! В общем, сошлись на денежном штрафе.
– Да это того типа надо штрафовать!
– А его полиция уже оштрафовала. За хулиганство.
– Ну и правильно, – Ансата успокоилась. – Другим неповадно будет.
А потом Сэй сам не понял, как они вдвоем оказались в каком-то кафе. Анса умело заговорила ему зубы и затащила в какое-то заведение, наверняка разведанное ею ранее. Только оказавшись за столиком, Сэй сообразил, что ему, на самом деле, следовало бы вернуться в гостиницу, пройти медосмотр и восстановительные процедуры, поужинать, помедитировать… И тут же понял, что чушь это все, и что лучшим отдыхом для него сегодня будет вечер в обществе Ансаты. А та уже вовсю делала заказ, бойко, хотя и коряво, объясняясь с официантом на ходейском.
– Ну, и чего ты такой задумчивый? – спросила она, когда с этим было покончено.
– Да так, знаешь… – Сэй пожал плечами. – Просто подумал вдруг. Вечно все не так, как себе представляешь. Вот хочешь, например, стать чемпионом, и думаешь, что все будут тебя любить. Восхищаться будут. А они картошкой. Это… обидно как-то…
Ансата улыбнулась, протянула руку через стол и слегка сжала его запястье.
– Да не преувеличивай. Тебя многие любят. И я тоже. Я в тебя верю, тебе что, мало?