Островок
Шрифт:
– Да брось ты свой столичный этикет, Ярославич! – с оттенком панибратства воскликнул он. – У нас все по-простому, по провинциальному, зато от чистого сердца! Я же дал вам обоим вчера понять, что Аркадий Балагулин умеет быть благодарным! Короче, сразу же после нашего расставания я позвонил Котьке и рассказал ему о твоей идее вытащить меня на столичную сцену. Котька, конечно, сложный человек, но в конечном итоге всегда принимает правильное решение. Он сильно заинтересовался, особенно после того, как я ввел его в курс относительно твоей брачной конторы, и обещал подумать. И вот, в пять утра, звонок. Тебе, Ярослав, просто нужно знать, что Котька – «сова» и всегда, бодрствует по ночам. Значит, позвонил он в пять утра и сказал, что приглашает в “Березовую Рощу” нас троих. В час дня его “Аэрокобра” будет ждать нас в аэроклубе. Он также попросил, чтобы я позвонил тебе лично и передал персональное приглашение от его имени. Что я и делаю. С превеликим удовольствием.
– Теперь понятно. Что ж, Аркадий… Учитывая ваши хлопоты, а также актуальность нашей общей проблемы, я попробую перенести намеченные встречи. Но окончательный ответ пока не даю. Созвонимся через часок. Что же касается Тины, то она почти наверняка откажется от поездки. – Мне вовсе не хотелось подвергать опасности женщину, подарившую мне две чудесные ночи.
– Тиннет уже согласилась! – булькающе рассмеялся он.
– Как так?! – опешил я. – Когда?!
– Десять минут назад. – Похоже, Аркадий находился в состоянии эйфории. – Я же объясняю, Ярославич. Сразу после звонка Котьки я звякнул тебе. Никакой реакции. Я звякнул Тинке. Тоже молчок. Ну, я так и решил: либо спят без задних ног, либо предаются утехам тайской любви и ничего не слышат. Шутка. От волнения сварил себе пару пакетиков пельмешек, навернул за милую душу и как-то незаметно для себя задремал. Открываю глаза: восемь! Я подумал, что имеет смысл позвонить в обратной последовательности. И не прогадал. Тиннет сняла трубку. Когда я втолковал ей существо вопроса, она пришла в неописуемый восторг. Ибо, в отличие от тебя, Ярославич, нередко слышала мои заманчивые отзывы о «Березовой Роще», и, полагаю, эти красочные рассказы глубоко запали в ее женскую душу. В общем, она ответила, что извернется, но начистит свои перышки, попросив только не донимать ее повторными звонками. После этого я сразу же позвонил тебе, ковбой. Вот и весь расклад… Да не волнуйся ты, парень, она не будет мешать твоим любовным похождениям. Тиннет – свободная раскрепощенная женщина. Но и ты ей не мешай.
– Не понял. О каких помехах ты толкуешь?
– Ду-ду-ду! – радостно пропел Балагулин. – В “Березовой Роще” жениха найти, конечно, трудно, но за ночь любви какой-нибудь набоб или шейх может подарить шикарную квартиру в Москве, усек? А Тиннет, несмотря на свой статус столичного менеджера, не имеет пока своей недвижимости. Посочувствуй же человеку!
Жгучая горечь разлилась у меня в груди.
– Это она уполномочила тебя на эти объяснения?
– Что ты, что ты! – заверещал Аркадий. – Я же по-дружески! Из лучших побуждений! Вот увидишь, какие пышечки работают в тамошней обслуге, сразу порадуешься обретенной свободе!
– Аркадий, если действительно хочешь выступать на кремлевской сцене, то не суй свой нос в мои отношения с Тиной! – резко осадил я зарвавшегося остряка.
– Всё-всё, Ярославич, не переживай! Ты тонко намекнул, я понял тебя с полуслова, и будем считать вопрос закрытым. – Тут его тон изменился, он даже перешел на “вы”. – Ярослав, вы же сами подняли вопрос… От этой поездки и от вашей беседы с Котькой зависит, как сложится финал моей артистической карьеры. Я ведь уже не мальчик. А чем черт не шутит, может, еще в народных артистах похожу? Пожалуйста… Я вас умоляю!
Конец ознакомительного фрагмента.