Острые ощущения
Шрифт:
Заметив, как, словно от обиды, задрожали ее губы, Майкл прижал Келли к себе и начал в танце перемещаться к тому краю площадки, куда не доходил свет рампы. Он прильнул в поцелуе к ее восхитительной шее.
— В моей женщине, — уточнил Майкл и почувствовал, как под губами забилась жилка.
Однако Келли промолчала.
— Пойдем, — сказал Майкл, увлекая ее за собой с площадки, — я хочу показать тебе еще кое-что.
— По-моему, мы сегодня перевыполнили программу. — Келли вздохнула. — Разве что не подглядывали, кто чем занимается здесь.
— Разве это нам интересно?
Майкл улыбнулся, взял ее за руку и подвел к борту, огражденному высокими перилами.
— Смотри!
— Как красиво! — ахнула Келли.
Солнце уходило за горизонт, багряным краешком слегка подсвечивая кучевые облака, и в вечернем темнеющем небе появился серебристый серп луны. Теплоход уже возвращался, и вдали яркой цепочкой огней вырисовывалась городская набережная. В темной воде отражались освещенные витрины магазинов, расположенных почти у воды.
Майкл прижал Келли к груди и, наслаждаясь ее близостью, любовался закатом.
— Да, чудесно… — прошептала Келли.
Майкл с трудом удержался, чтобы не наброситься на нее прямо на оживленной палубе. Господи! Вот всегда бы так, подумал он. Время идет, а я до сих пор не уверен, заметила ли она, как я изменился.
— Расскажи мне о своей семье, — попросил Майкл.
Он просто не мог оставаться рядом с Келли, держать ее за руку, вдыхать ее запах, слушать стук ее сердца и… ничего не делать.
Молчание затянулось.
— Ты уже почти все знаешь, — наконец ответила Келли. — У меня две сестры, Шарлотта и Дебора, брат Ларри и очень упрямый отец, которого я сейчас стараюсь удержать от самоубийства.
— А почему ты не работаешь вместе с ними? — Снова пауза, затем короткий вздох.
— Я не выношу, когда на меня давят, указывают, что я должна делать.
Майкл усмехнулся, наклонился и поцеловал Келли в волосы.
— А я и не заметил. Мне показалось, что ты легко подчиняешься.
Келли улыбнулась.
— Не много ли ты на себя берешь?
Как я тебя люблю! — вертелось у него на языке.
— Итак, ты была белой вороной в семье? — спросил Майкл хрипло. В горле опять пересохло.
Келли отвернулась от него, наблюдая за проплывающим за бортом берегом.
— Наверное. Моим сестрам никогда не приходило в голову спорить с отцом. Их вполне устраивало, что отец все делает для них и за них. А я слишком его люблю, чтобы сидеть у него на шее. После смерти мамы он вдвойне нуждается в любви.
— Мне трудно представить потерю родителей, — тихо заметил Майкл.
— Это очень тяжело. — Келли грустно вздохнула. — Мама долго болела. Рак. Я вообще не помню ее здоровой. Думаю, мама всегда была слишком хрупкой. И рождение четверых детей здоровья ей не прибавило. Ей с нами приходилось много возиться. И, наверное, через силу. Отец очень ее любил. Его родители были с ним суровы, а в маме он нашел ласку, заботу и понимание. И для нее он был светом в окне.
— Поэтому он и не женился снова?
— Думаю, да. Есть еще одно маленькое «но». — Келли улыбнулась. — Видимо, не нашлось такой, которая смогла бы долго вынести его. Папа слишком сложный человек и ужасно упрямый. Мама никогда не возражала ему, даже когда слегла. Правда, он ухаживал за ней превосходно.
— Ты сказала, что стараешься удержать его от самоубийства. Как это понимать? Заботишься о нем круглосуточно? Из-за этого ты оставила работу?
Келли на мгновение замешкалась.
— Он уже умирал один раз. Клиническая смерть. Врачи вытащили его буквально с того света. — Она нервно вздрогнула.
Майкл развернул Келли лицом к себе и нежно привлек к груди.
— Мне жаль, Келли. И что, он трудный пациент?
— Очень. И в роли сиделки никого из родных я даже представить не могу. Хоть все любят отца. Брат, тот вообще не воспринимает чужую боль, а забота об отце ограничивается у него только работой в его компании. Но он всегда предпочитает оставаться как можно дальше от постели больного. — В голосе Келли не было злости, скорее просто обида.
— И ты единственная, кто справляется с этим. Я правильно понимаю?
— Думаю, ты прав.
— Но мне почему-то кажется, что твой отец вряд ли обрадовался, когда узнал о твоем решении уйти с работы.
Келли пожала плечами.
— Я сама могу решить, что мне делать. Отец всегда много работал, чтобы мы, его дети, имели все. Возможно, даже слишком много. Наверное, я была единственной, кто понимал это. И сколько лет изо дня в день он ухаживал за больной женой, моей мамой. — Келли взглянула на Майкла. — Так должен кто-то быть рядом с ним теперь?!
Майкл наклонился и поцеловал ее. Это был долгий, нежный поцелуй.
— Твой отец обязательно оценит это, Келли. Даже если сейчас не хочет смириться с тем, что нуждается в помощи и заботе.
— Он хочет, чтобы я работала в его компании. И всегда хотел. Он говорил, что дождется того времени, когда я смертельно устану от борьбы в большом городе и вернусь домой, где меня оценят по заслугам. Он не понимает, что я хочу добиться успеха своими способностями, а не его именем. Но конечно же он не планировал вернуть меня домой таким способом.