Острые шипы и темные души
Шрифт:
Слова странного человека смущали Мэдди, она все еще держала в руках сверток. Оба щенка подбежали к хозяину и принялись ластиться.
– Они ваши? Очень милые, – отвлеклась юная и заулыбалась.
Старик смотрел на нее не как было ранее. Он словно смягчился, выделил ее среди всех остальных господ и дам, обитающих в округе.
– Мои конечно… чьи же еще… людишкам из высшего общества негоже руки марать о воняющую псиной шерсть… – сказал с иронией пожилой.
Мэделин почему-то стало спокойно, и она уверенно вышла из ландо. Поглядывающий кучер не вмешивался. Юная развернула ткань и отломила от одного пирожка кусочек, подзывая рыженького щенка. После она отломила черному; что интересно, все пирожки были с мясом. Мэделин подала целый старику, тот взял своей грязной ладонью с потрескавшейся кожей и поднес ко рту, в котором были целые зубы. Пёсики развеселились, от ласки упали на
– До встречи, – сказала она старику, чем его изумила.
Никогда прежде никто не говорил ему такого, да и вообще не общался, кроме криков отойти прочь. Экипаж тронулся. Вслед пожилой загадочно сказал, больше сам себе:
– Встреча у тебя обязательно будет… ибо ты другая…
Мэделин ощутила от своих пальцев действительно запах псинки, однако совершенно не смутилась и не жалела, что погладила столь прелестных щенков.
Ландо остановилось дальше от салона миссис Гринвуд. Мэделин пошла по дорожке и вдруг увидела в окне смотрящую пожилую женщину, волосы ее были седые и распущенные. Юная уже хотела отвести взор, подумав на ту самую хворающую матушку хозяйки салона, которая, видимо, просто наблюдает за природой, как внезапно она тихонько застучала кружкой о стекло, а второй ладонью замахала и позвала. Выражение ее лица стало взволнованным и молящим. Показалось, женщина пытается просить помощи. Мэделин происходящее тронуло, она постучала в парадные двери и хотела спросить Лорен. Открыла суетливая служанка и весьма удивилась приезду в сей час. Ей пришлось пригласить гостью, так как она родственница семьи Бэлфорд. После показа присесть в зале для посетителей очевидно торопящаяся служанка скорее вышла. Мэделин услышала за дверью голоса. В коридоре пробежала сестра Лорен. «Что происходит?» – подумала встревоженная Мэделин. Когда коридор опустел, рисковая юная вышла и последовала зову сердца, поспешив наверх по лестнице. Она не предполагала на дальнейшее и вообще не особо понимала о своих действиях, но оказалась на втором этаже и по тому окну определила комнату, в которой была пожилая женщина. Внутри вроде бы никого, кровать вся скомканная и смятая, одеяло и подушки на полу, рядом опрокинутая тарелка с кашей. Стоял неприятный запах, и когда Мэдди сделала шаги ближе, то поняла откуда. Возле постели стоял полный горшок. А чуть дальше лежала цепь, идущая по полу до ножки большого шкафа, за которую прикреплена. На увиденное юная не смогла сдержаться и слышимо ахнула. Донеслись голоса. Лорен сказала, что старуха не могла далеко уйти, нужно ее найти прежде, чем она догадается выйти на улицу. Судя по всему, дочь называла матушку исключительно «старухой».
– Проверь спальню, вдруг ведьма вернулась туда! – озлобленным тоном добавила миссис Гринвуд.
Напуганная Мэделин заметалась, нужно было срочно спрятаться. Юная ничего больше не придумала, как залезть под кровать. Совсем близко находилась ночная смердящая ваза, пришлось прикрыть нос ладонью, дабы выдержать. Вошла сестра Лорен, быстро заглянула в ванную комнату, затем ушла. Мэделин выбралась, ноги ее тряслись и подкашивались, дыхание было трудно успокоить. Она приоткрыла дверь и убедилась, что в коридоре никого, после чего старалась тихо, но живо вернуться в зал. Как назло, внизу показалась служанка, но благо быстро вышла в парадные двери. Тут Мэделин едва ли не бегом спустилась и забежала в комнату, где и должна быть. Она глубоко дышала в ладонь, сидя на софе, и всеми силами пыталась утихомирить себя. В момент тишины вдруг раздался шорох, заскрипела дверца стоящего поблизости шкафа. Мэделин медленно повернула голову и увидела, как оттуда показалось сморщенное, испачканное фекалиями лицо старухи. Юная разинула рот, но не могла закричать, пожилая показала указательным пальцем у губ о тишине и вытянула руку с кружкой.
– Это сам ангел спустился с небес… Прошу, дай мне немного сахара для чая… – произнесла она, замедленно моргая.
По виду женщина была явно не в себе, похоже, потеряла рассудок. Мэделин хотела хоть как-то помочь ей, но к залу подошли. Тогда юная сказала спрятаться пожилой обратно в шкаф, где та, судя по всему, часто сидела у себя в спальне, либо же ее там запирала дочь… Старуха закрыла дверцу, а дверь зала открылась. Вошла Лорен с тяжело натянутой улыбкой ради приличия.
– Какой сюрприз, мисс… – позабыла вдруг она ввиду нервозности фамилию. – Кажется, я писала о встрече после обеда… – бросила намек в легком недовольстве.
– О, простите, миссис Гринвуд, экипаж для меня был предоставлен утром, после обеда обычно все кучера заняты… – придумала первое, пришедшее на ум, Мэдди, держа себя в руках.
– Ах вон как, – ответила, едва сдерживаясь, Лорен.
Сложенные ее ладони друг на друге сдавливались и потрясывались.
– Ну что ж, тогда я сейчас скажу принести ваш наряд, – всё-таки собралась и вымолвила дама.
Когда она вышла из зала, Мэделин осторожно приоткрыла дверцу шкафа, пожилая щуплая женщина, которую будто не кормят, сидела в застиранной рваной сорочке среди красивых новых платьев для богатых дам.
– Мэм, что с вами? Вас обижают? – тихо спросила озабоченная Мэдди, брови ее свелись в печали и сопереживании.
– Мне не дают сахар для чая… без сахара он несладкий… я прошу только один кусочек… – повторяла женщина, не выпуская из руки кружку.
– Мэм, вы хотите уйти отсюда? Я помогу вам, я отвезу вас в госпиталь к мистеру Дэвиду… Выходите из шкафа, нам нужно поторопиться… – предложила и принялась помогать вылезти.
Из-под сорочки показалась синяя нога пожилой, на щиколотке виден след от оковы. Юная понимала, что выйти через дверь не получится, Лорен вот-вот вернется, поэтому придумала через окно. Высота на первом этаже была маленькая. Она открыла его и подвела женщину.
– Давайте, аккуратно, держитесь за ставни, сначала одну ногу, потом вторую…
Пожилая вроде бы сначала податливо полезла, но вслед засуетилась и завертела лохматой головой.
– Нет… нет… где моя кружка… – молвила она весьма громко.
Кружку Мэделин вытащила у нее из руки и отложила, дабы не мешала. От хлопочущей и машущей руками женщины юная задела посудину, которая упала на пол и разбилась. От увиденного пожилая потеряла контроль и впала в истерику, начала кричать и трепыхаться, а будучи уже на окне, случайно не удержалась и спиной повалилась. Мэделин попыталась схватить ее, уцепилась за сорочку, случайно прихватив и прядь седых волос, и потянула на себя. Однако старая влажная сорочка порвалась еще больше, женщина всем телом рухнула на землю, лишь прядь ее волос оторвалась и осталась в руке юной, словно не с головы человека, а от искусственной куклы. Оставшись с локоном, шокированная Мэделин выпустила его и выглянула в окно. Пожилая была жива и лежала на траве, продолжая сумбурно твердить о кружке и сахаре. Резко ворвалась Лорен, услышавшая голос матери.
– Что здесь происходит! – возгласила она с выпученными глазами.
Юная находилась в ступоре и шоке, стоя на месте. За Лорен вошла ее сестра, обе посмотрели в окно, вторая вдруг предположила, что старуха хотела сбежать и сама выпала. При свидетельнице Лорен тут же шепнула исправиться и не называть старухой. Сестры очевидно не спешили помогать матери и поднимать ее.
– Да… наша матушка, она больна, потеряла рассудок и вытворяет не весть что… – сказала тогда с притворством сестра. – Мы потеряли ее… беспокоились… – словно оправдывалась.
Служанка принесла сложенное платье, Мэделин взяла и, извинившись, скорее пошла на выход. В голове кружилось произошедшее, виделась картина, как пожилую мать держали на цепи, толком не кормили, не давали сахара, как родные дочери издевались над ней и, вероятно, тыкали лицом в горшок. Мэделин заметила у себя на рукаве и запястье, за которое бралась пожилая, коричневые пятна от фекалий. «Скорее бы добраться до воды», – думала юная.
Вечером она долго не могла уснуть, ворочаясь с боку на бок и размышляя. Из коридора донеслись шаги, похожие на мужские, вслед раздался стук в дверь. Это пришел скучающий Джеральд к своей подружке. Бекки поначалу не хотела его впускать и была расстроена, но юноша принялся оправдываться, что в ту ночь всё вышло случайно, вернее, он не хотел обижать ее, он лишь желает быть с возлюбленной и идет на поводу у чувств. Тогда Ребекка всё же разрешила ему войти. Обеспокоенная Мэделин подошла к двери сестры и прислушалась. Внутри молодой человек талдычил о чувствах к Бекки, затем хотел ее обнять, однако она слегка противилась и хотела получить от него заветное предложение руки и сердца.
– Отношения вне брака запрещены и караются… – произнесла Ребекка.
– Брось, кем они караются? Уж не святой ли церковью… – иронизировал Джеральд. – Любовь не может быть грехом… – убеждал он.
На очередное отрицание юноша уже начал злиться.
– Джерри, я приличная девушка… – сказала Ребекка.
На это он вдруг заявил:
– Неужели?.. А вот мне показалось, что ты уже и не девушка вовсе… У тебя кто-то был, не так ли? – недоверчиво прищурился.
Мэделин стояла за дверью, на услышанное она приложила ладонь к устам, дабы не издать звуков тревоги. Бекки растерялась, глаза ее округлились, она хотела быть с Джеральдом, тянулась к нему, но с другой стороны – испытывала смятение. Скорее ей хотелось удачно выйти замуж за богатого и к тому же молодого.