Острые углы
Шрифт:
— Полевой у нее папа.
— Угу, — покивал он, посидел минуту в раздумьях, потом встал с кровати и скрылся в гардеробной, принявшись одеваться.
Лера растерялась, не зная, что еще говорить, и не понимая, что будет дальше.
— Беспалова, что ли, надо было записать? А потом, когда она спросит, где ее папочка, сказать, что я его грохнула?
Вскочив с кровати, она пошла следом за Лёшкой.
— Я ничего от тебя не требую, Лёш. Не могу ни о чем просить…
Он резко повернулся к ней и выбросил вперед
— Замолчи. Вот просто замолчи. Она моя.
— Лёш…
— Она моя — я сказал! — рявкнул он. — Она не может быть от него. Я хочу ее видеть.
— Ты ее увидишь. Матюша летит вместе с ней домой. Он привезет ее к отцу.
— Значит, собирайся. Мы едем туда.
— Сейчас?
— Сейчас.
Признание Леры взбудоражило Лёшку, заставив переосмыслить и само расставание, и проведенный в одиночестве год.
Чего угодно ожидал, но беременность и ребенок не мелькали в его теориях. До этого его занимали вопросы: как Лера жила, где и с кем проводила время. Теперь они отпали.
Поначалу Алексея рвали разнотональные чувства, в том числе и некоторая злость, будто его лишили чего-то важного и сокровенного. Однако стоило увидеть голубоглазую кроху, рассеялась душевная суета. Не было никакого смысла множить в себе обиду и проговаривать недовольство. Их с Лерой отношения и без того напоминали полосу препятствий. Они постоянно чему-то противостояли, с чем-то боролись, падали и поднимались, отвоевывая возможность быть вместе. Сейчас им ничего не мешало, кроме них самих.
— Наша булочка приехала. На самолете летала… Мама по тебе очень скучала, больше мама никогда тебя не оставит… — ворковала Лера, держа малышку на руках и расцеловывая ее пухленькие щечки. Столько теплоты и нежности было в ее голосе. Лицо озаряла счастливая улыбка, а глаза светились радостью.
— Ничего себе, скажи, путешествие мне устроили! — присоединилась Натка, пощекотав Эми животик.
Она чмокнула крошку в носик и ушла собираться к Соломатину в больницу.
Лера развернула девочку лицом к Лёшке, прижав к себе спинкой.
— Привет, — мягко сказал он и улыбнулся.
Эми остановила на его лице сосредоточенный взгляд. Разулыбалась в ответ на его улыбку, оживилась.
Он взял ее за ручку, и она крепко ухватила его за палец.
— Она пойдет ко мне?
— Давай попробуем, — улыбнулась Лера. — Эми, пойдешь к папочке?
Полевой аккуратно взял малявку в бело-розовом костюмчике на руки. Эми не выразила протеста, наоборот, доверчиво потянулась к нему. Он прижал ее к себе, и теплая волна окатила его сердце.
— Вот и отлично, — сказала Лера. — Идите в спальню, я смесь разведу, ей кушать пора и спать. Нам бы тоже поспать…
Лёшка унес малышку в спальню. Поначалу переживал: вдруг она заплачет, пока Леры не будет, а он не сможет ее успокоить. К счастью, потеряв мать из виду, Эми не
Задернув шторы, он устроил Эми на подушках и улегся на кровать рядом с ней. В спальне не было детской кроватки. Им еще предстояло сделать много покупок, чтобы обеспечить ребенка всем нужным. Они решили пожить пока в доме у отца. Так будет лучше для Эмилии.
В комнату заглянул Матвей.
— Это тебе, — сказал он, протягивая ему планшет.
— Что это?
— Видеотека. Я каждый день записывал коротенькое видео. Думал: вдруг пригодится. Пригодилось. Считай, ты ничего не пропустил. Тут все четыре месяца.
— Спасибо, — с прохладцей сказал Полевой.
— Можешь обижаться на меня, но ваши отношения — это ваши отношения. Лера моя сестра, и я не мог поступить по-другому.
— Без обид, — отозвался Лёшка и положил планшет на тумбочку. — Хорошо, что ты был с ней всё это время. Представляю, как ей было трудно.
— Трудно, Лёх.
— Кстати, ты в курсе, что у тебя скоро еще одна сестра родится?
— Ага. — Матвей вздохнул: — Я счастлив, что у меня есть племяшка. Рад, что будет еще и сестренка. Но можно я ваших детей буду только в парке по выходным видеть. Воспитывайте их сами.
Полевой рассмеялся, вроде как смягчившись.
— Мы с Наткой к отцу поедем, — добавил Матюша.
— Привет передавайте. Мы дома будем. Ребенку надо отдохнуть. Лера тоже устала.
Эми снова ухватила его за указательный палец, и Лёшка переключил на нее внимание. Пощекотал ей животик — малышка засмеялась.
— Ты уже умеешь смеяться, — нежно улыбнулся он. — Какая ты у меня веселая девчонка…
Кроха реагировала на его ласковый голос, довольно смеялась и пускала пузыри от удовольствия. Его снова охватило чувство восторга, смешанного с щемящей нежностью. Впервые Лёшка испытывал такие ощущения. В них и счастье, и беспомощность, и какая-то возвышающая одухотворенность.
— Как дела? Признавайся.
Эми снова загулила, как будто и правда хотела ему что-то рассказать, и потянула в рот его палец, решив использовать вместо грызунка.
— Рассказывай, папина радость, рассказывай…
Общаясь с ребенком, он понял: неважно, что говорить. Главное — говорить. Общаться. Проявлять внимание. Малышка еще не понимала слова, но уже чувствовала любовь и ласку.
— Мы им всем покажем…
— Я смотрю, вы уже банда, — засмеялась Лера, входя в комнату, — планы коварные строите.
— Конечно. Мы банда. Мы Полевые. Если хочешь в нашу компанию, меняй фамилию. Да, доча? Видишь, доча согласна. Она за меня.
— Я и не сомневалась. Все бабы всегда за тебя. Быстро вы спелись, — засмеялась Лера, укладывая дочь чуть повыше на подушках.