Остзейские немцы в Санкт-Петербурге. Российская империя между Шлезвигом и Гольштейном. 1710–1918
Шрифт:
Ну и готово дело – и Крым взят, и путь на Константинополь открыт. 17 августа 1739 года Миних у Ставучан разгромил превосходящее войско турок и взял убедительный реванш за поражение Петра I в 1711 на том же Пруте – 90 тысяч турок Вели-паши бежали, Колчак-паша в плен сдался, русские потеряли только 13 (!) человек убитыми. Хотин – крепость, вырубленная в скале, сдался без боя. Ломоносов пишет оду: «Восторг внезапный ум пленил…». Путь на Константинополь открыт, но австрийские «союзники» спешат заключить мир с турками. Им совсем не хочется, чтобы российская императрица короновалась в Константинополе. Не достался Константинополь России. Остался императорский титул для России как будто незаконным. Но идея сформулирована. Совсем скоро вытеснит балканский проект герцогство Шлезвиг из внешнеполитических устремлений российских императоров.
Фельдмаршал пережил опалу, ссылку, но не сломился. Возвращенный в Петербург Петром III, он и через двадцать лет стал заметной фигурой на политическом Олимпе. Последним
Парк мызы Луниа(эст. Луунья), где похоронен фельдмаршал Б. Миних. Июль 2010 г. Фото автора.
Однако при всех успехах петровского дела германизации России в 1730-е годы, при расцвете Петербурга, перспектива возвращения Шлезвига под власть голштинского герцога максимально отдалилась. Эстляндцы ориентировались на Швецию, курляндцы исторически – на Польшу, политически – на Австрию. «Прежнее прямое участие петербургского кабинета в распрях герцога Голштинского с королем датским обратилось в посредничество, к которому приступил и немецкий император. Герцогу предложили отступиться от спорной половины Шлезвига за 1 миллион рейхсталеров…» [54] . Герцог хоть и нуждался в деньгах, отверг этот вариант. И умер. Эстляндское рыцарство затаилось. Но от своих устремлений не отказалось. Шлезвиг ждал вовзращения к Гольштейну Остзейские провинции жаждали возвращения под власть Швеции. На смену интриге пришел заговор.
54
Устрялов Н. Г. Русская история до 1855 года. Петрозаводск, 1997. С. 542.
XVIII век – эпоха заговоров, переворотов и революций. Сторонники свергнутого английского короля Якова II Стюарта создали разветвленную секретную организацию «якобитов» (не путать с якобинцами!), дважды – в 1715 и 1745 годах – поднимали открытые вооруженные восстания против английских королей, плели бесчисленные заговоры, опутали своими ячейками всю Европу и под конец, кажется, забыли, за что вообще идет борьба – главное бороться. В 1747 году в Лондоне состоялась последняя публичная казнь на площади перед Тауэром – обезглавили одного из предводителей шотландских якобитов лорда Саймона Фрейзера. Якобиты не добились цели, но совершенная структура их тайных обществ до сих пор будоражит умы сторонников теории заговоров.
Не менее увлекательно развивался заговор «голштинцев» в России и Швеции, незаслуженно забытый – и это при том (а может быть, именно потому), что «голштинцы» в отличие от якобитов целей своих достигли. А задача у них оказалась едва ли не сложнее задачи якобитов. Якобитам надо было восстановить на троне законного короля в одной стране, и в своей борьбе они открыто провозглашали этот лозунг и опирались на поддержку сочувствующих соседей. «Голштинцам» требовалось посадить своего кандидата на троне двух государств! И как-то так исподволь, чтобы не только головы не лишиться, но и постов. Фактически они плели заговор в двух странах в пользу третьей. Их теория считала герцога Голштинского законным наследником престола как в России, где престол достался курляндцам, так и в Швеции, где король Фредерик I Гессенский узурпировал трон.
Руководителями «голштинского» заговора были эстляндские дворяне по обе стороны Балтийского моря. Итак, о чем же они радели? Анна Петровна произвела на свет наследника зимой 1727/28 года. О подробностях непродолжительной жизни ее в Киле, столице Гольштейна, о рождении «голштинского принца» известно из своеобразных документов эпохи – письмах, которые Марфа Шепелева, подруга и «кузына» (внучка пастора Глюка) Елизаветы, посылала царевне в Царское Село (цитирую с сохранением авторской орфографии в той мере, пока это не препятстует пониманию): «1727 году, декабря 11 дня. Киль. Всемилостивеишая государыня цесаревна и матушка моя. Данашу я вашему высочеству, что их высочество, слава богу, в добром здаровьи, и нова ражденой принц (то есть новорожденный внук Петра I. – С. Г.) слава богу, в добром здаровьи, только кришит. Данашу я вашему высочеству, что у нас севодьни все пьяни; боле данасить нечаво неимею, точию остаюсь веръная ваша раба и дочь и кузына Мавра Шепелева». В самом деле, главное сказано, чего ж еще. Но нет, даже Мавра сообразила, что хорошо бы все-так расшифровать, отчего «все пьяны» в Киле. «А как радила ваша сестрица, то трожди палили ис пушек, и ездили па улицам трубачи и политавдры, и потом пришли все кавалеры и дами поздравлять; а как будут крестить, то я вашему высочеству отпишу обо въсем, как будит и каво станут переменять чини – а надеюсь, что многих станут переменять чини…» Естественно, рождение сына и наследника послужло грандиозным поводом для празднования и чинопроизводства, что представляло из себя, в свою очередь, главный интерес для дам-корреспонденток на обоих концах Балтийского моря. Попутно отметим, что о племяннике Марфа соизволила сообщить Елизавете лишь одну подробность – что он «кришит». Справедливости ради надо сказать, что корреспонденткам не было в ту пору еще и 20 лет.
Вскоре состоялось крещение новорожденного. Летит в Петербург следующая грамотка. «Киль, февраля 12 дня, 1728 году. Всемилостивеишая государыня цесаревна и матушка моя. Данашу я вашему высочеству, что их высочество, слава богу, в добром здаровьи. Данашу я вашему высочеству объ церемони: сперъва шли камар-юнъкары и гоф-юнкары, потом несли камеръгеры балдахину, а именно: Беръхольц, Старк, Гилденкруг, Цеих; под балдахиною несли на падушки принца два таиния советников, а именно: Клоизеляемн (?) да Басовыч; тои же падушки приколота была каруна с алмазами; по бакам шли, по праву руку Авдотья Ильинишна; по леву сторону граф Бонша (графиня Бонде. – С. Г.); …за цесаря (германского императора. – С. Г.) стал Бишов; за императора (Петра II. – С. Г.) принц Август; за каралеву шветцкую и за вас стала Басовыца жена. И как вошли церковь, то заиграла, музыка и дамы шли по своем ранъгам; и как акрестити, то палили из 131 пушки… Потом жаловали в чини Бримера шлос хоп ман (Брюммер произведен в шлосс-гауптманы, то есть комендантом Кильского замка. – С. Г.); Вахъмейстер обор егар меистер (граф Аксель Вахтмейстер произведен в оберегермейстеры. – С. Г.); Кетен, бурх-камаргер и Басовыч маладои титуляръной камаръгер (сын графа Бассевица возведен в титулярные камергеры. – С. Г.) от герцуговои сторони, а у цесаревни сталмейстер Кулубарс камер юнкар (камер-юнкер Каульбарс назначен шталмейстером со стороны Анны Петровны. – С. Г.) и Самароков камар юнкар; Шувалов – гоф юнкар… Инова вашему высочеству данаситъ ничаво не имею, точию остаюсь веръная ваша раба и дочь Мавра Шепелева. Киль, февраля 19-го дня, 1728 году. Дами все были в робах. Ещеш данашу у графа Бонду сын умер. Еще два дни будит банкет».
В общем, все понятно. Дамы в робах. Младенец под «балдахиной». Вахтмейстера – в обер-егермейстеры. А у графа Бонду сын помер. Весело… Из перечисленных господ, кстати, Вахтмейстер, Бриммер и Каульбарс (тот самый генерал-адьютант со штуцером, из которого якобы застрелили Карла XII, – впоследствии шведский барон и генерал-лейтенант) были представителями эстляндского рыцарства. Крестили новорожденного в честь его высокородных родственников с обеих сторон – Карл Петр Ульрих (Карл в честь Карла XII, Петр – в честь Петра I и Ульрих – в честь «каралевы шветцкой» Ульрики Элеоноры).
Разумеется, давались балы и пиры. «Ещеш данашу, что у нас были бали через день, а последънои был бал у графа Басовыца; и танцавали мы там до десятова чесу утра, и не удаволились вкомнатах танцвать, так стали польскои танцавать (в) поварни и в погребе… и все дами килския также танцавали, а графша Кастель, старая лет 50, охотница велика танцавать, и перетанцавала всих дам, маладих перетанцавала…» и т. д. [55] Интересно, как выглядели танцы в погребе? На одном из фейерверков в честь рождения сына Анна Петровна простудилась и скончалась. Заметили ли это придворные? Или банкет продолжался? Отец ребенка и сам недолго жил. В 13 лет остался Карл Петер Ульрих круглым сиротой.
55
Шепелева М. Е. Письма Мавры Егоровны Шепелевой к цесаревне Елисавете Петровне. 1727—1728 / Сообщ. И. А. Чистович // Русская старина. 1870. Т. 1. Изд. 3-е. СПб., 1875. С. 410—414.
Тонкая ниточка, но заговор получил своего – по якобитской терминологии – «молодого претендента». Памятуя о печальной судьбе его и сына его, не напрасно ли выжил сиротка?
А в 1740 году умерла бездетная царица Анна. Она назначила преемницей свою племянницу Анну Леопольдовну Мекленбургскую. В Петербурге снова начались брожения, настала пора действовать. Пружина заговора распрямилась. На первом этапе предстояло привести к власти в Петербурге цесаревну Елизавету. Ее задача один в один совпадала с задачей Екатерины Алексеевны в 1725 году – сохранить трон в России для голштинского герцога. На втором этапе голштинская династия должна была утвердиться в Швеции. Для этого предполагалось использовать ресурсы покоренной России. Забегая вперед, скажу – план удалось выполнить на 100 %.