Осуждение истины
Шрифт:
– Не важно. Вы были с ней знакомы?
– Она была девочкой по вызову. Ну а я раньше пользовался ее услугами. Несколько раз.
– Насколько раньше?
– До того, как она познакомилась с Арнольдом. Вообще она редко бывала в Москве, за последние полгода только три раза.
– И все три раза вы получали письма с одной и той же фразой: «Смерть придет к тебе». Немного не по-русски, вам не кажется? Так могла написать рассерженная женщина из Литвы, вообще не русская.
Батуев прикусил губу. Потом вздохнул и тихо спросил:
– Откуда вы узнали про письма?
– Догадался.
– Она считала, что я рассказал Арнольду о ее прошлом. Но я ничего не рассказывал. Во время ее последней поездки к нам мы встретились в ресторане и откровенно поговорили. Я все ей объяснил.
– Поэтому вы так спокойно сюда приехали?
– Да. Я не хотел никому рассказывать про письма, но Шаталов о них уже знал, и мне пришлось делать вид, что мне действительно кто-то угрожает.
– После того как она вышла замуж, вы с ней не встречались?
– Нет, конечно. Я порядочный человек и не могу спать с женой своего компаньона. Это омерзительно, – поморщился Батуев. Он потушил одну сигарету, достал другую. – Знаете, я раньше был фарцовщиком. А у нас был свой кодекс чести. Вообще без кодексов чести в нашем деле нельзя. Мы не обманывали детей, одиноких женщин, держали свой процент. В общем, соблюдали установленные правила, не были «беспредельщиками». А иметь жену своего компаньона – это беспредел. За такие вещи отрывают конечности.
– Как вы думаете, кто мог толкнуть Эльзу Ференсас с веранды?
– Не думаю вообще. Скорее, моей жене могло это послышаться. Может, Эльза крикнула: «Меня не толкнули», а Рита услышала, что, наоборот, толкнули. В таком состоянии Рита могла и перепутать.
– А, может, именно она и толкнула хозяйку дома?
– Зачем ей убивать Эльзу? – испугался Батуев. – Что вы такое говорите?
– Я еще вчера за столом понял, что между вами была никому не известная встреча. Когда Ольга, которая обычно знает обо всех ваших мероприятиях, очень удивилась, узнав, что вы были в «Сирене» с Эльзой Ференсас. В свою очередь, та, поняв, что допустила глупую ошибку, вспылила и нахамила вашему секретарю. Возможно, Оля рассказала обо всем вашей жене, и та решила избавиться от опасной соперницы. Как вы считаете, такой вариант возможен? Ведь ревность – страшная штука, а я вчера слышал, как вы сказали супруге на лестнице, что она терпеть не могла Эльзу Ференсас.
– Я все рассказал Рите. Но я не говорил ей, что у нас были близкие отношения с Эльзой.
– И тем не менее, ваша жена могла из ревности толкнуть свою соперницу вниз.
– Нет, Рита не способна на убийство.
– Возможно. Но тогда нужно вычислить, кто именно мог столкнуть Эльзу Ференсас вниз и кому это было выгодно. Возможно, вам хотелось, чтобы никто не узнал об истинном отправителе писем с угрозами в ваш адрес. Подобная ситуация давала вам возможность манипулировать опасениями, советами директоров и выбивать для себя новые льготы. Это ведь очень реальная причина для убийства.
– Это фантастика, – раздраженно заметил Батуев. – У вас какое-то извращенное
– Где вы были в момент убийства?
– Я не знаю, когда было убийство. Но когда закричала моя жена, шел на кухню. Услышав крик, вернее, узнав, кто именно кричит, я побежал в гостиную. И нашел свою жену на веранде. Потом я принес ее на диван. Вот, собственно, и все.
– У супругов Ференсас были хорошие отношения?
– По-моему, да. Говорят, из бывших девок получаются неплохие жены. Хотя она была иногда чересчур истерична.
– У них не было детей?
– Это не мое дело, – разозлился Батуев. – У вас больше нет вопросов?
– Только последний. Вы знали, что Мошерский тоже был осведомлен о прошлом Эльзы?
– Саша? Возможно. Он ведь работал в уголовном розыске. Но меня это мало волновало. Я могу идти?
– Да, конечно. До свидания.
– Вы знаете, – вдруг сказал Батуев, поднимаясь из кресла, – в общем, мне нравится ваша манера. Агрессивная и достаточно жесткая. Я думаю, что после поездки мы рассмотрим вопрос о вашем назначении. Например, заместителем Шаталова. Очень хороший оклад. И совсем неплохие перспективы, учитывая здоровье вашего друга, – подмигнул он на прощание, выходя из комнаты.
– Циник, – довольно громко сказал Абуладзе и пошел пригласить на допрос Якова Годлина.
Войдя в кабинет, тот прошел к окну и раскрыл его со словами:
– У вас сильно накурено – надо проветрить.
– Спасибо, – кивнул Абуладзе, – я сам не курю, и мне действительно было уже довольно трудно сидеть здесь.
– Нашли что-нибудь?
– Пока нет. Вы не слышали ничего подозрительного?
– Конечно, нет. Но я хотел рассказать вам об одном интересном факте. Я ведь работал в колонии, и нас учили осматривать тела погибших. Чтобы иметь возможность установить, как именно убивали заключенного. Так вот, у Эльзы сломаны ногти. И свежие ссадины на руках. На правой руке содрана кожа. Она, очевидно, успела схватиться за камень, когда падала, а потом подтянулась к перилам. Но не рассчитала силы и сорвалась как раз в тот момент, когда на веранде появилась Батуева.
– Я тоже так подумал, – кивнул Абуладзе, – как вы думаете, она упала сама?
– Конечно, нет. Там невозможно упасть. Ее кто-то подтолкнул.
– Вы знали о ее прошлом?
Годлин удивленно посмотрел на Абуладзе. Потом осторожно сказал:
– Об этом знали все. Арнольд не делал из этого особой тайны. Здесь Литва, а не Средняя Азия. И не Кавказ. Извините, я не хотел вас поддеть. Просто у вас там свои законы, у нас здесь свои.
– Я понимаю. У Арнольда нет детей?
– Нет. У него вообще мало родственников. Эльза давно уже лечилась, пытаясь заиметь детей. Но сказывается ее прошлое. Хотя в последний раз в Германии врачи обещали, что все будет в порядке к концу года. У Арнольда есть только престарелая тетушка. Из самых близких родных. Она, кстати, души не чает в Карине. Очень ее любит и всегда просит Арнольда заботиться о девушке.