Освобождаясь от пут
Шрифт:
Гарри вздохнул и положил руку ему на колено.
– Я хочу, чтобы ты вспомнил наши счастливые дни, – спокойно начал он. – Ты сказал там однажды, что, если бы ты наказал себя, оставшись один, отдельно от меня, ты бы и мне причинил боль. Ситуация не изменилась, Северус. Я знаю, что мой биологический отец – Квайетус. Я знаю, что моим приемным отцом был Джеймс. Но они мертвы. В Поместье Кошмара ты также пообещал мне быть для меня, как отец. Когда Дамблдор попросил нас притвориться отцом и сыном, ты сказал, что тебе нравится мысль обо мне, как о твоем сыне. С тех пор мы живем вместе. И ты – ты был для меня, как настоящий отец. Во всех смыслах этого слова. Ты заботишься обо мне и помогаешь. Иногда я думаю, что ты действительно считаешь меня своим сыном…
– Я и считаю.
– Тогда…
– КАК ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ? Я НЕ МОГУ БЫТЬ ТВОИМ ОТЦОМ! Я – УБИЙЦА, РАДИ БОГА! ТЫ – СЫН КВАЙЕТУСА, А НЕ МОЙ! – сердито закричал Северус.
Неожиданно из коридора раздался шум. Снейп замер на долю секунды, но быстро пришел в себя. Он схватил палочку и, шагнув к двери, резко открыл ее.
Коридор был пуст.
– Возможно, домашние эльфы, – Гарри глубоко вздохнул, когда Северус повернулся к нему, без слов пожимая плечами.
– Возможно, – согласился он. Он закрыл дверь и наложил на комнату звукопоглощающие чары. – Или никто, – сказал он.
Но короткий перерыв успокоил его достаточно, чтобы извиниться.
– Я прошу прощения, Гарри, – печально прошептал он.
– Ничего страшного, – Гарри бросил на него задумчивый взгляд. – Но я думаю, это ты не понимаешь. НЕТ! – сердито закричал он, когда Северус открыл рот. – Дай мне закончить. Я очень хорошо знал о твоем прошлом. Оно закончилось. Ты достаточно страдал в последние пятнадцать лет. Как я. Наши ситуации имеют мало общего с тем, что мы заслуживаем. Ты для меня – отец. Это не возможность. Это – реальность. Я назвал тебя папой, потому что я принял это, я принял тебя. И не забывай: меня мучили несколько дней назад просто потому, что ты – мой отец. Я полагаю, мои страдания дали мне право относиться к тебе как к своему отцу, если я хочу. И я этого хочу.
– Но я… – слабо начал Северус, но в этот раз Гарри его перебил.
– Пожалуйста, не отказывайся от меня, – он сглотнул. – Пожалуйста.
– Я не могу, и я никогда не откажусь от тебя, Гарри. Я сказал это все не потому, что хочу отказаться от тебя. Я просто… я просто… – он остановился на полуслове. – Как ты не понимаешь?
– Это ты не понимаешь, Северус. Прошлое осталось позади, и даже если бы ты хотел вернуть его назад, ты не можешь. У тебя есть настоящее и будущее, чтобы жить и вырастить меня как следует. Это сейчас твоя задача. Ты не можешь остаться в прошлом.
– Насколько я вижу, тебя не нужно растить. Ты уже взрослый.
– Нет. Мне все еще нужен кто-то, на кого можно положиться, кто может мне помочь. Мне все еще нужна семья, которой у меня не было всю жизнь. Я страдал достаточно, чтобы быть твоим сыном, чтобы заслужить право быть твоим.
Наконец, Северус не сказал ни слова, просто сел рядом с Гарри и положил руку ему на плечо.
Они так и сидели в тишине в течение долгого времени, прежде чем лечь спать.
**************************************************************************
«Ты – сын Квайетуса, а не мой!» – эти слова вновь и вновь звучали в голове Блэка.
Сын Квайетуса.
Брата Северуса. Великолепного, знаменитого, сострадательного Квайетуса. Знаменитости Хогвартса, лучшего студента столетия, улыбчивого ублюдка.
Очевидно, он был таким же, как его мерзкий брат.
Он никогда не понимал, почему Лили решила выйти замуж за Джеймса. Она была девушкой Квайетуса. Но теперь все было ясно.
Ублюдок обманул ее. А этот… мальчик был доказательством его предательства. Она как-то узнала о мальчике и порвала их отношения. И, как это часто случается в подобных ситуациях, Лили побежала за помощью к Джеймсу.
Ублюдок!
А его отвратительный брат все еще прикрывает его предательство, так долго после событий. Почему? Чтобы сохранить хорошую репутацию великолепного Квайетуса Снейпа?
Ярость клокотала внутри него. Он сидел в гостиной, уставившись на огонь, не зная, что делать.
Это было в прошлом.
Он помирился со Снейпом.
Его «сын» был хорошим ребенком.
Квайетус был мертв.
Снейп любил Гарри. Он даже старался спасти его.
ГАРРИ!
Мальчик, который должен был быть Квайетуса и Лили, а был Джеймса, символ предательства, вместо настоящей любви – Лили никогда не любила Джеймса. Гарри, результат жалости Джеймса и мести Лили. Бедный ребенок.
Он жалел и ребенка Квайетуса. Он не был ответственен за предательство своего отца и теперь ему приходилось жить с отвратительным братом улыбчивого ублюдка, который отказался от него.
Блэк наклонился вперед, когда у него стало созревать решение.
Ребенок не заслужил отказа. Он заслужил отца, и если он хотел, чтобы мерзкий ублюдок был его отцом, значит, он заслужил Снейпа как отца.
Он поговорит со Снейпом.
Так скоро, как сможет.
Глава 12. Рождественский подарок.
На следующее утро Гарри проспал и не появился на завтраке. Из спальни он вышел примерно в 11 часов, поленившись сменить пижаму на нормальную одежду. После короткого спора с Северусом он передумал, переоделся и сел, чтобы сделать домашнее задание, заданное на каникулы. Он хотел закончить его как можно скорее, потому что в библиотеке поместья видел несколько книг, выглядевших интересными, и не мог дождаться, чтобы их прочитать.
Никто не прерывал его занятий. Однако за обедом Люпин сказал ему и Энни, что они втроем отправятся на следующий день в Косой переулок и в маггловский Лондон походить по магазинам: и Энни, и Гарри нужна новая одежда, а Северус отказался их сопровождать. Он пробормотал что-то насчет зелий для Люпина и некоторых других, необходимых мадам Помфри, и пошел в лабораторию, где пропадал весь день. После обеда Гарри присоединился к нему, но они не разговаривали, а просто молча работали.
Северус все еще страдал от своего признания, Гарри мог это сказать по тому, как тот смотрел на него или давал короткие инструкции, но, в общем, не мог обвинять Снейпа. Признание было трудно не только слушать, но, определенно, так же трудно вспомнить и рассказать, и Гарри был абсолютно уверен, что он был первым, кому Северус в деталях рассказал о том роковом и болезненном случае. И теперь у него была та же проблема, что и у Ареса после их беседы в пустом коридоре: он был поражен собственной откровенностью, испуган своей беззащитностью, и крайне стыдился перед Гарри.