Освобождаясь от пут
Шрифт:
– Мы не улаживаем свои личные дела, мадам, – так же негодующе, как мадам Пинс, фыркнул Гарри. – Между нами было некоторое недопонимание, но, клянусь, мы с ним покончили. Извините за нарушение порядка в библиотеке, – поклонился он женщине.
Вежливые слова и жест не прошли мимо цели. Мадам Пинс вернулась к своему столу, улыбаясь учтивому поведению мальчика.
– Она едва не перепутала меня с кем-то другим, ты слышал? – повернулась Гермиона к Гарри, как только библиотекарь ушла.
Гарри пожал плечами.
– Я не заметил.
– А как насчет кошек?
– Каких кошек? –
– Ты назвал профессора Фигг помешанной на кошках женщиной. Откуда ты знаешь о ее кошках?
«Личный опыт», – хотел сказать Гарри, но сумел удержать слова, прежде чем они вылетели.
– Я знаю учителей лучше тебя. И отец рассказывает о них, – справился Гарри с выражением лица.
Гермиона, прежде чем отвернуться, бросила на него долгий заинтригованный взгляд.
– Пойдешь со мной в субботу в Хогсмид? – внезапно спросила она. – Рон должен тренироваться, а я не хочу идти одна.
Гарри почувствовал облегчение. Гермиона была хорошим извинением для Невилла и Ареса. Однако он не мог решить, как отреагирует Рон, когда это услышит. Он обеспокоено посмотрел на девочку.
– Ох, – пожала плечами Гермиона. – Я уже объяснила ему, что он ведет себя с тобой, как мерзавец, и если он хочет оставаться моим парнем, то должен принять то, что ты – мой друг, – сейчас Гермиона была серьезной. – Ему это не понравилось, но после того разрыва в декабре он больше не хочет рисковать, так что он принял мой ультиматум. Я сказала ему, что если он снова причинит тебе боль, я тут же его брошу.
– Глупая девочонка, – тепло улыбнулся Гарри. – Я не могу понять, почему ты так сильно заботишься обо мне.
На лице Гермионы появился намек на неуверенность. Глаза Гарри недоверчиво расширились. Он никогда не видел Гермиону неуверенной!
– Я не знаю, Квайет. Твое присутствие так… знакомо. Я чувствую, словно знаю тебя много лет. Нет, – повысила она голос, когда увидела, что Гарри открыл рот. – Я не думаю, что ты похож на Гарри, как считает Рон, или… да, ты похож на него, но, в то же время, очень отличаешься. – Ее плечи опустились. – Я, правда, не знаю.
– Все нормально, – смущенно пробормотал Гарри. Он поднял голову, и их глаза встретились.
– Я помешал? – внезапно спросил чей-то голос. Они оба повернулись в его сторону. На том же месте, где и мадам Пинс несколько минут назад, стоял Янус Мун.
– Нет, – ответил Гарри. – Мы просто обсуждали кое-что… – неопределенно махнул он рукой.
Янус прочистил горло.
– Я вижу, – сказал он. – Э… Я просто принес тебе пакет.
Гарри покраснел от волнения.
– Спасибо, – хрипло каркнул он. Это подарок от Лиэ?
– Не за что. И еще один совет, – он наклонился над столом к лицу Гарри. – Если я еще раз увижу тебя возле своей сестры, клянусь, я тебя убью.
– Что? – Гарри почувствовал себя глупо. Он не мог понять смысла слов Януса. – В чем дело?
– Лиэ не знает, почему ты избегал ее последние недели. Хорошо, – он презрительно посмотрел на Гермиону, – она узнает. И я буду знать. Но она была так уверена в тебе. Как во мне.
– Но я не… – Гарри искал слова, чтобы извиниться, но не смог закончить фразу.
– Оставь ее в покое, Квайетус. Этот пакет – твой подарок. Она вернула его тебе, – с этими словами он встал и ушел.
Как только они остались одни, Гарри откинулся назад и закрыл глаза.
Это было больно, но он мог понять реакцию девочки. Его холодное и отталкивающее поведение после зимних каникул должно было причинить ей боль. Но он не мог ничего сделать, он только хотел быть в безопасности, защититься от Волдеморта…
– Ты встречался с ней? – услышал он вопрос Гермионы. И покачал головой. Встречался? Нет. Они только разговаривали друг с другом. Только смотрели и улыбались. Единственным признаком его чувств был этот подарок в его ладонях – но теперь она вернула его, продемонстрировав одновременно две вещи: первое – она что-то чувствовала к нему, и второе – она невиновна. А он оттолкнул ее.
Внезапно он почувствовал всплеск понимания. Он действительно становился таким же параноиком, как и Северус. Или даже больше. Он ошибочно подозревал девочку только потому, что у него было расплывчатое видение о ком-то, собиравшемся передать его Волдеморту. Он был ничуть не лучше Рона. Да, он никогда не обижал девочку и не набрасывался на нее с недружелюбными словами, но его холодное поведение должно было ранить ее сильнее слов.
У него было подозрение, и он действовал согласно ему, не заботясь о его правдивости, как и Рон по отношению к нему. Гарри не дал Лиэ ни единого шанса доказать свою честность, после своего видения он предположил, что наиболее подходящими для того, чтобы предать его, людьми были Арес, Лиэ и, возможно, Невилл, но теперь он осознал, что был в дружеских отношениях почти со всеми гриффиндорцами и многими слизеринцами, рэйвенкловцами и хаффлпафцами. Было слишком много людей, которых можно заподозрить. Но он поспешил с выводами, не исследовав их правильность.
Он не мог злиться на Рона. Он был ничем не лучше его. Нисколько.
И теперь он ужасно ранил Лиэ, возможно, непоправимо. К сожалению, он чувствовал, что хочет, чтобы девочка была рядом, хочет говорить с ней, смотреть на нее… Но теперь слишком поздно, не так ли?
Возможно, ему следовало бы попросить помощи у Северуса. Они всегда беседовали об очень серьезных вещах, таких как Волдеморт, министерство, авроры, Квайетус, пугающие пророчества, кровавое прошлое, ужасное будущее – но Гарри ничего не знал о девушках и тому подобном и, вероятно, не проживет достаточно долго, чтобы накопить собственного опыта. Он нуждался в советах Северуса.
Извинившись в нескольких словах, Гарри оставил Гермиону, чтобы вернуться в их апартаненты.
Он надеялся, что у Северуса найдется несколько мыслей об этой ситуации.
Глава 15. Снова Хогсмид.
– Итак, как ты обобщишь разницу между Светлой и Темной магией?
Гарри вздохнул и попытался собрать воедино все свои мысли о том, что он читал на последней неделе. Северус дал ему много того, что нужно было прочитать и запомнить о Темной магии: две книги и несколько статей и монографий. Он потратил все свое свободное время, читая и делая записи. Но количество делало сейчас обобщение довольно трудным.