Освобождение Атлантиды
Шрифт:
Алексиос проследил за ее взглядом и понял, что она смотрела на почти прозрачный, неясно сияющий купол, окружающий Атлантиду. Или за купол, на глубокие, темные потоки океана, под которыми находились Семь Островов.
Наконец она заговорила, ее голос был хриплым и насыщенно захватывающим.
– Святой Пулитцер, Бэтмэн. Это – история способная сделать карьеру.
Жрец прищурился.
– А вы можете не выжить, чтобы рассказать о… – начал он, как его прервало низкое, почти животное рычание.
– Причинишь ей вред – умрешь, жрец! – закричал Бреннан, прыгая вперед к Аларику, выхватив
Во время прыжка Бреннана случилось одновременно три вещи. Первое: Тиернан упала на землю, ее темные глаза стали огромными на белом лице. Второе: Аларик вытянул руку и снова поймал Бреннана. Заморозив его на месте. Третье, и самое неожиданное, портал, который им не являлся, а скорее был окном, появился и замерцал, будучи не больше одной стеклянной панели.
И, однако, пока они все смотрели, окно или портал увеличился по ширине и высоте, теперь был способен вместить человека. Оно стало прозрачным, в темном ракурсе, и открывало видение того, что, вероятно, находилось в одном из девяти кругов ада. Красно-оранжевое свечение мрачно пульсировало на каменистом, голом пейзаже, который был искорежен, словно возник после извержения вулкана или игры в метание камней, в которую играли скучающие боги. Ничего живого там не было – ни дерева, ни растения, ни существа.
Они смотрели на это, и воины выхватили оружие, готовясь к худшему. Алексиос сжал рукоятки кинжалов. Всегда готовый к худшему, даже прожив несколько столетий. К несчастью, мера худшего всегда вытягивалась и становилась больше с течением лет.
– Это окно, выходящее в безумие, – пробормотал Кристоф, качая головой в очевидном неверии.
– Если это безумие, то там есть, по крайней мере, два обитателя, – ответил Аларик, указывая на верхний левый угол изображения.
Алексиос заметил вдалеке две фигуры, крошечные, двигающиеся медленно. Свет сиял от предмета, находившегося в руках первого из двух. Этот первый едва ли не болезненно двигался вперед.
– Это меч, – сказал Алексиос. – И смотрите. Смотрите на косу, качающуюся позади него. Это Джастис! Это должен быть Джастис!
Аларик развернулся и указал на стражей портала.
– Вы двое. Отнесите Бреннана во дворец. Отнесите его на своей спине, если нужно. Устройте его в лечебных комнатах и ни в коем случае не выпускайте его, – он резко выговорил слово, и Бреннан упал на землю без сознания.
Стражники подбежали, чтобы поднять его, но Аларик не ждал, пока они выполнят его приказы.
– Если это правда Джастис, тогда мы смотрим прямо в Пустоту. И всё же, если то, что говорит нам женщина – правда. В этой ситуации слишком много предположений для моего спокойствия.
– А что, если он изменен? – спросил Кристоф, руками сжимая рукоятки кинжалов. – Что, если он ведет армию для Анубизы? Как он смог открыть окно прямо в Атлантиду? Чары защищают Семь островов от темной магии.
Женщина прервала их рассуждения, поднявшись на том месте, где упала на траву.
– Он в Пустоте, – сказала Тиернан. – Я видела, как кто-то умер, передавая эту информацию. Хороший человек, который не заслужил того, что они с ним сотворили, – слезы лились по ее лицу, но она не обратила на них внимания. – Ваш воин в Пустоте, и если это он, вам бы лучше подготовиться к серьезным неприятностям.
Кристоф презрительно посмотрел на нее.
– Да, как будто мы тебе поверим, Отступница.
Аларик прервал его, подняв руку.
– Как он сказал, женщина, у нас нет причин доверять тебе. Когда эта ситуация разрешится, мы узнаем больше друг о друге. А пока, если только у тебя нет иных сведений, которые могут помочь нам закрыть эту брешь, молчи.
– Меня зовут Тиернан, а не женщина, – возмущенно возразила она. Но потом, шепча что-то вроде «Пулитцер, Пулитцер, Пулитцер», она склонила голову перед Алариком. – Только еще одно, и вы, вероятно, знаете об этом, так как вы, кажется, – большой тут начальник. Единственный способ открыть путь в Пустоту – смертельная магия, и я не говорю о животных, – сказала она, добавив жестокую подробность к тому, что Аларик рассказал им прежде. – Должен умереть человек, чтобы кто-то сбежал, жизнь за жизнь. Так что если никто из вас не планирует принести кого-то в жертву, никто из вас туда не пройдет.
Кристоф поднял кинжал и сделал шаг к Тиернан, на его лице появилась опасная улыбка.
– Да, как удачно, что у нас есть готовая жертва, которой некуда идти.
Алексиос вынул из ножен меч и стал перед Тиернан.
– Я знаю, что ты шутишь, но она – нет. Заткнись и отойди от человека, если только не хочешь вывести меня из себя. Потому что, Кристоф, у меня сегодня, можно сказать, ужасно плохой день.
Рассмеявшись, Кристоф развернулся и снова посмотрел на вход. Фигуры подошли ближе, и они почти смогли различить черты вожака.
– Это не может быть Джастис, – сказал Алексиос. – Я могу отличить Джастиса с дальнего расстояния по его походке. Никто другой не ходит с такой врожденной надменностью, как будто весь мир принадлежит ему. Этот мужчина может и заплетает волосы в косу, но так неуклюже ходить Джастис не может.
Аларик, не отводя взгляда от видения, тихо ответил.
– И все же, ты сам ходил точно также, исцеляясь от почти смертельных ран. От того, что Анубиза сделала с тобой. Почти смертельные раны могут уничтожить даже самую решительную надменность.
Не в состоянии найти связный ответ, сознавая правдивость слов Аларика, Алексиос сжал зубы и стал размышлять о вариантах. Пока они смотрели, фигуры подбирались ближе и ближе к сияющему, искаженному окну.
– Ну, разве ты нам не говорил, что самое простое решение обычно самое правильное? – наконец ответил воин.
– Оккам, скорее всего, автор этого высказывания, но это верно, ответил Аларик. – Твое мнение?
– Я считаю, что мы даже не попытались проникнуть через это отверстие. Может, можно просто пройти сквозь него.
– Разумеется. Потому что это не может быть ловушкой, верно? – сказал Кристоф, закатывая глаза. – Невозможно, чтобы это была игра Анубизы «поджарь атлантийца».
– Женщина, Тиернан, права. Если это – Пустота, то мы не сможем войти без смертельной магии. Я не желаю, чтобы моя смерть стала зароком для входа, и не стану касаться изобретений Анубизы, – заметил Аларик.
Алексиос очень хотел попробовать, несмотря на тот факт, что жрец никогда не ошибался. Джастис был для него больше, чем друг, больше, чем брат.