Освобождение Келли и Кайдена

Соренсен Джессика

– Думаешь, что я не знаю, – говорит он, забавляясь. – А я знаю.

Я так же насмешливо пожимаю плечами.

– Ну, мне же интересно, помнишь ли ты.

Его брови изгибаются.

– И что же я выиграю, если окажусь прав?

– Все, что пожелаешь, – усмехаюсь я, откусывая свой бургер.

Кажется, он доволен моим ответом. На его лице появляется широченная улыбка.

– Значит, готовься к проигрышу. – Он тянется через стол и стирает майонез с моих губ. – Гонки, аэрозольные краски и зеленые следы.

Он не назвал место, но мы оба знаем, что означают эти слова.

С точки зрения постороннего человека та ночь была обыкновенной, но для меня она была полна магии, изменившей всю мою жизнь.

Глава 11

№149 Дать волю своему внутреннему бунтарю.

Келли

Тридцать минут спустя мы входим в магазин и поворачиваем направо, чтобы найти небезызвестный камень, на котором мы с Кайденом впервые танцевали год назад. Я была чуть взволнована, но в компании Кайдена, Сета и Люка мне было комфортно. Тогда мне впервые показалось, что я нашла друзей.

Магазин не изменился, сам он все еще чуть обшарпанный, а в ассортименте те же дешевые товары. Немедля, мы идем в ряд, где я однажды наступила в зеленую краску и оставила на полу след. Это случилось в результате своего рода борьбы между нами с Кайденом, ведь Люк превратил эту ночь в игру.

– Черт возьми. Не могу поверить, что он все еще заметен, – говорит Кайден, и мы оба смотрим на тусклый зеленый след на грязном линолеуме.

Я прикрываю рот ладошкой, чтобы скрыть хихиканье.

– Наверное, мне стоило бы переживать по этому поводу.

Кайден качает головой, в то время как я ставлю свою ногу на след. Идеальное совпадение.

– Ни в коем случае. Если ты что-то и должна чувствовать, то только гордость. Благодаря тебе та ночь запомнится навсегда.

– Ну да, пока этот магазин существует, он так и будет нести в себе воспоминание о той ночи, – я делаю паузу, а затем решаю сделать признание: – Ты знал, что когда мы с тобой были в машине, часть меня хотела, чтобы ты меня поцеловал. Хотя, наверное, я бы испугалась, так что хорошо, что ты этого не сделал. Не думаю, что тогда была к этому готова.

Обдумав мои слова, он подходит ко мне, останавливается всего в нескольких дюймах.

– Той ночью я хотел тебя поцеловать, но боялся.

Я приближаюсь к нему еще на дюйм, краду маленький кусочек пространства, оставшегося между нами.

– Чего?

– Я хотел, но происходящее казалось неправильным, потому что у меня была девушка, да и к тому же я был недостаточно хорош для тебя, – он облизывает губы, фокусируя мое внимание на них. – Ну что, исправим это упущение?

Не колеблясь, я с энтузиазмом киваю, и его губы обрушиваются на меня с такой силой, что я не уверена, не останется ли после этого синяка. Но мне все равно. Пусть будет синяк. Все, на чем я могу сосредоточиться – ощущение его языка, который скользит по моим губам, как он поглощает меня. От подобного напора я вынуждена отступить назад, отчего врезаюсь в полку, вероятно, это грозит мне еще одним синяком, но, опять

же, это не имеет значения. Я ни на что на свете не разорву этот поцелуй.

Но на упомянутой полке выстроены рядами банки с краской, и когда мы с ней сталкивается, некоторые из них с грохотом падают на пол.

Прыснув со смеху, я отстраняюсь и смотрю на беспорядок, который мы устроили.

– Черт возьми, – говорю я. – Мы, должно быть, прокляты.

– Ни в коем случае, – выдыхает он, его растопыренные пальцы касаются под курткой моей спины. – Раз судьба дает нам второй шанс этой ночью, я должен поцеловать тебя.

Его слова выбрасывают меня из реальности, и я хватаю его за рубашку, принуждая к новому поцелую. Но только наши губы соприкасаются, кто-то кричит:

– Какого черта здесь происходит?

Наши головы синхронно поворачиваются на голос. В конце ряда с красным лицом стоит работник магазина, он гневно осматривает устроенный нами беспорядок. Ему около тридцати лет, волосы до плеч, а к форме, состоящей из рубашки и галстука, прикреплена табличка с именем Эд.

– Мы все уберем, – говорю я, но Эд штурмом идет на нас.

– Меня уже тошнит от подобных вам маленьких засранцев, которые думают, что громить мой магазин забавно, – шагая в нашу сторону, Эд тычет себя пальцем в грудь и повторяет: – Это мой магазин. Не ваш. А мой. И я собираюсь заставить вас заплатить за каждый гребаный баллончик с краской.

Даже не знаю, что делать. У этого парня такой жуткий взгляд, будто он не в своем уме, и это так же страшно, как и смешно. С моих губ слетает нервный смешок, в то время как Кайден хватает меня за руку и тащит за собой в противоположном от Эда направлении.

А работник кричит нам вслед:

– А ну тащите сюда свои сраные задницы!

Но это лишь заставляет нас бежать быстрее и громче смеяться.

Мы ни на миг не останавливаемся, пока не забираемся в машину, а затем едем в сторону гор. Фары автомобиля Кайдена освещают нам путь. Несмотря на протесты, за рулем все еще я, а все потому, что сама хочу провести его по этому маршруту.

– Куда мы теперь направляемся? – спрашивает он, в то время как мы поднимаемся все выше.

– А ты не знаешь? – спрашиваю я. Интересно, это он всерьез спросил? Учитывая направление движения, ответ очевиден. К тому же с этим местом у нас связано много хороших воспоминаний, оно – очень важная часть нашего прошлого.

Он хитро смотрит на меня и поднимает руку.

– Вообще-то знаю. – В руке у него баллончик с краской, и это значит, что он знал, куда мы направимся, еще до того, как сел в машину.

И я была бы счастлива этому обстоятельству, если бы не...

– Ты что, стащил этот баллончик?

– Этот кретин был под кайфом. Кстати, я бы заплатил, если бы он не бросился на нас, – говорит он, а когда я вздыхаю, он смеется. – Расслабься, Келли. Прежде чем мы уехали, я бросил на пол несколько банкнот, – он проводит пальцами по моей щеке, заставляя ресницы трепетать. – Я прекрасно знаю, как бы ты отреагировала на магазинную кражу.

– Эй, я тоже могу сделать что-то безумное, – полушутливо говорю я. – Я напивалась еще до наступления совершеннолетия.