Освобождение
Шрифт:
Кили выглядит сочувствующей.
– Ты думаешь, он вернется к ней?
– Меня это не волнует, - вру я. – Ни за что я не увижусь с ним когда-нибудь снова. Как только я смогу просидеть шесть часов без рыданий, я сяду в самолет и отправлюсь обратно в Лос-Анджелес.
Келли грустно смотрит.
– Я знаю, что ты должна вернуться к работе, но мне действительно нравится, что ты здесь. Это было круто, что мой лучший друг вернулся.
– Да, я прекрасная компания, плачущая на тебе и поедающая весь фаст-фуд.
Она обнимает
– Я не возражаю. Все, что угодно, чтобы ты чувствовала себя лучше.
Я осматриваю вокруг беспорядок в обертках фаст-фуда.
– Мне бы мороженого...
– говорю я с надеждой.
Она смеется. – С двойным ломтиком шоколада?
– С горячим шоколадным соусом. И взбитыми сливками. И зефиром.
Я думаю, что если собираюсь обожраться, это следует сделать правильно.
– Сейчас будет!
– Келли хватает свою сумочку. – Выбери для нас кино, пока меня не будет. Ты хочешь посмотреть «Грязные танцы» в сотый раз?
Я качаю головой.
– Никакой романтики, - клянусь я.
– Мне нужны, погони, перестрелки и все это дерьмо со взрывами.
– Для тебя все что угодно.
Келли выходит, закрывая за собой дверь квартиры.
Я вздыхаю. Я пытаюсь злиться, но все равно мне слишком больно.
Я скучаю по нему.
Я его ненавижу, и ненавижу, что он сделал для меня, но каждый раз, когда я представляю эти проницательные глаза, его великолепные мышцы... как мы флиртовали и вместе смеялись...
Я настолько сильно скучаю по нему.
Раздается стук в дверь. Келли, наверное, забыла ключи, так что я встаю, чтобы впустить ее.
Но это не Келли ждет в коридоре.
Это Эш.
Он в ужасном состоянии: под глазами темные тени, в помятой рубашке, которую он не менял пару дней. Но я говорю себе, что мне плевать, как он выглядит. Я на это больше не куплюсь.
– Проваливай! – сержусь я, пытаясь захлопнуть дверь у него перед носом.
Он слишком быстро делает шаг внутрь, блокируя закрытие двери.
– Джей-Джей, подожди.
– Мне нечего тебе сказать, - плюю я, мой голос как лед. Парни поумнее давно бы, повернулись и убежали, но я думаю, Эш не один из них.
Но я уже знала это. Женатый ублюдок.
– Просто позволь мне сказать, - требует он.
– Пожалуйста, Джей Джей…
Я вздрагиваю, услышав свое прозвище.
– Никогда не называй меня так снова!
Эш стоит на месте, отказываясь двигаться.
– Ты должна выслушать меня.
– Почему? – вскрикиваю я. – Чтобы ты смог еще больше наврать?
– Это не так.
– Тогда скажи мне, как, - я скрестила руки.
– Давай, объясни, как ты, блядь забыл упомянуть о жене!
Эш вздрагивает.
– Я хотел тебе сказать...
Боль разрывает меня.
– Так это действительно, правда?
– Нет, я имею в виду, мы поженились, - признается Эш.
– Но все кончено. Прошло уже больше года.
– Тогда ты может, расскажешь ей. Потому что
Эш сжимает челюсть.
– Она не должна быть здесь.
– Слишком поздно.
Спустя мгновение мой гнев дает трещину. Я чувствую, как поднимаются слезы.
– Как ты мог со мной так поступить, Эш? Ты обещал быть честным со мной. Я доверяла тебе.
Он отвечает хриплым, надтреснувшим голосом.
– Я знаю. Прости.
Он выглядит таким разбитым, таким отчаянным, это почти заставляет меня забыть свою боль. Мое сердце болит от того, что он снова так близко ко мне: его запах окружает меня, жар от его тела почти достигает моего.
Я ненавижу себя за это — даже зная, что он врал и изменял, я все еще хочу его. Мое тело все еще жаждет его.
– Ты не понимаешь,— он пытается говорить.
– Я и не хочу! – вскрикиваю я.
– Разве ты не понимаешь? Ты все испортил. Уйди, пожалуйста. Я не хочу тебя больше.
Лицо Эша темнеет.
– Ложь, - рычит он.
Его рука врывается и сжимает мое запястье, дергая меня к себе.
Я пытаюсь вырваться.
– Ты хочешь меня, дорогая, даже не пытайся отрицать это.
– Его глаза раздевают меня.
– Я ненавижу тебя, - говорю я ему сквозь стиснутые зубы.
Похоже, что ему также больно, но доминирующая маска быстро возвращается.
– Настолько ненавидишь меня, - требует он.
– Используй меня. Трахни меня.
Что-то во мне рушится. Весь гнев, горечь и боль, которую я чувствовала, поднимается внутри меня. Адски бушует. Нуждаясь и презирая его в равной мере.
Почему он делает это со мной?
– Я имею в виду это.
Эш грубо толкает меня спиной к стене. Я вздрагиваю, ожидая, что он поцелует меня, но вместо этого он отпускает меня, держа руки ладонями вверх. Сдаваясь.
– Используй меня, Джей-Джей. Ударь меня. Сделай мне больно. Делать все, что захочешь. Сейчас ты хозяйка.
Я смотрю на него, мое дыхание ускоряется. Я никогда не чувствовал себя настолько выходящей из-под контроля, как когда он трогает меня, это совершенно новый вид сумасшествия.
Черт.
Я толкаю его спиной на другую сторону зала. Сильно. Глаза Эша пылают темнотой, и тогда мы подходим к друг другу, жестко обнимаемся, в порочном столкновении рук, языков и зубов. Мой рот яростно нападает на его, покусывая его губы. Я тяну его за волосы, царапаю спину, прижимая его ближе и ближе, как будто я пытаюсь объединить наши тела благодаря чистой ярости.
Я ненавижу то, что я все еще хочу его, что мое тело болит за него, что сердце начинает бешено биться, а мой клитор пульсирует от желания, когда он срывает с меня майку и грубо хватает за грудь. Я рычу ему в ухо и сильно прикусываю, дальше мы падаем на пол, не обращая внимания на все, кроме огня, гнева и пылающей, горячей химии между нами, большей, чем когда-либо.