Освобожденный Иерусалим

Тассо Торквато

56

По стороне, к рассвету обращенной,Течет благословенный Иордан;Там, где закат, на отмелях песчаныхГладь моря Средиземного краснеет:На севере – Вефиль, где почитаемБыл золотой телец, и Самария;А колыбель Господня, Вифлеем, —С той стороны, где и дожди и грозы.

57

Пока Готфрид внимательно и городИ местоположенье изучает,Пока, окидывая взором поле,Раздумывает он, откуда легчеИ выгодней пойти ему на приступ,Эрминия твердит уж Аладину:«Там, на холме, в плаще багряном

воинС осанкой величавой, то – Готфрид.

58

Поистине он к власти предназначен:Повелевать и управлять умеет;Искусный полководец, храбрый витязь,Такой же он и воин, как правитель.Мудрее и отважнее егоМеж христиан я никого не знаю.С ним рядом станет лишь Раймунд в совете,Ринальд же и Танкред – на поле битвы».

59

На это Аладин: «Я с ним встречалсяВо Франции когда-то; при двореЕе великолепном я в ту поруПосланником Египта был. Я видел,Как он копьем владеет на турнирах;Едва еще из детства вышел он,Но вся его наружность, все поступкиВысокую судьбу ему сулили.

60

Сулили, ах! сулили слишком верно!»И он дрожит, и на нее не смотрит;Но, овладев собою, продолжает:«А кто другой, ему как будто равный?Не так высок он ростом, но чертыИх лиц до поразительности схожи!» —«То – Балдуин; он – брат родной Готфрида,Деяньями его еще славнее.

61

Второго ж собеседника Готфрида,Что будто подает ему советы,Раймундом звать: о мудрости егоДостаточно из слов моих ты знаешь;Состарился он в битвах и большойНа хитрости военные искусник.А дальше, в шлеме золотом, ты видишь?То королевич английский Вильгельм.

62

Вот Гвельф, соперник названных достойный,И званьем и рожденьем знаменитый.Я узнаю его и по груди,И по плечам широким. Между всемиВоителями рати христианскойГлаза мои, однако, не встречаютЗлодея-душегуба Боэмунда,Того, что истребил мою семью».

63

Тем временем Готфрид к своим вернулся.Теперь, все осмотрев, он видит ясно,Что ни малейшей нет надежды городВзять приступом со стороны обрывов;Поэтому расположиться станомВелит он против северных воротИ линию осадную продолжитьВплоть до подножья башни угловой.

64

На этом протяжении, однако,Хоть и с одной всего лишь стороны,Треть города почти он запирает.И помышлять он никогда не мог быО том, чтоб всю окружность охватить;Зато ему другое удается:Нет доступа для помощи снаружи,И все притом в его руках проходы.

65

Чтоб стан обезопасить в равной мереОт вылазок и от вторжений с тылу,Он рвами все изрезывает поле.С работами столь важными покончив,Он поспешил воздать благочестивыйПечальный долг усопшему Дудону.Останки благородные толпаСо вздохами и плачем окружила.

66

Покоится герой на смертном ложе,В почетном по-военному убранстве.Приход вождя стенанья и рыданьяСобравшихся

друзей усугубляет.У самого Готфрида вид спокойный:Вся скорбь его – в душе. Сперва на телоИ пристально и молча он глядит,А после речь такую произносит:

67

«Не по тебе, великодушный воин,Скорбим и плачем мы: ты умер здесь,Чтоб вновь ожить в обители небесной.Места, где прах почиет твой, полныИ дел твоих, и славы. Ты и жилИ умер как герой и христианин.В безбрежности Господней утопая,Ты дивным упиваешься блаженством.

68

Вкушай же радость вечную. Не твой,А наш удел нас плакать заставляет.Как будто, лишь тебя теряя, мыЧасть лучшую самих себя теряем.Но если то, что называют смертью,Нас помощи твоей теперь лишает,Ты можешь из чертогов светозарныхИспрашивать у Бога помощь нам.

69

Как смертный ты сражался рядом с нами;Сегодня, став бессмертным, наши силыПоддерживать отныне целым сонмомНевидимых небесных сил ты будешь.Дай славить и молить тебя: будь нашимОплотом и прибежищем в напастях.Когда-нибудь, победу торжествуя,Тебе хвалу мы в храмах вознесем».

70

Так говорил Готфрид. Уж мрак ночнойПоследний отблеск дня одолевает;Волшебник-сон скорбящим христианамОтрадное забвение приносит.Но их глава, не ведая покояОт мыслей об осаде предстоящейИ о снарядах, нужных для нее,В коротком сне лишь почерпает отдых.

71

С рассветом он встает, чтоб в погребеньеТоржественном участие принять.В виду равнины у холма ДудонуИз кипариса гроб соорудили:Он осенен великолепной пальмой,И воина кладут в него останки;Священники молитвами емуНебесную испрашивают милость.

72

Развешаны на пальмовых ветвяхТрофеи, что в сражениях счастливыхДудону-победителю досталисьОт персов и сирийцев побежденных;К стволу прибиты латы и доспехи,А на стволе потомству в назиданьеВырезывают надпись: «Здесь лежитДудон. Почти, прохожий, прах героя».

73

Печальный и благочестивый долгУсопшему отдав, военачальникТотчас же под прикрытием надежнымРабочих посылает в лес ближайший:В долине притаившийся незримо,Французам он открыт одним сирийцем.Там будут изготовлены в тишиСнаряды для погибели Солима.

74

От пылкого усердия рабочихДеревья тяжко стонут под секирой.Таких опустошений древний лес,С тех пор как он растет, еще не видел.И бук, и кипарис, и ель, и ясень,Как срезанные, падают на землю.С погибшим вязом гибнет заодноИ виноград, его собой обвивший.

75

Нещадно вырубают тисы, дубы,Что тысячу уж раз весну встречалиИ столько ж лет стояли неподвижно,Выдерживая бурь и гроз налеты.Под грузом непривычным стонут оси;От стука и от гомона из ложбищПо лесу разбегается зверье,И птицы с криком гнезда покидают.