Освобожденный Иерусалим

Тассо Торквато

4

Подалее взволнованное мореЗа гребнем белый гребень поднимает:На нем во всеоружии два флотаОжесточенный бой ведут за власть.Судов уж много в пламени, и мнится,Что волны загораются от них;Там – римляне и вождь их Август, здесь же —Антоний и восточные народы.

5

Сказали б, что Циклады, оторвавшисьОт дна, свободно плавают иль горыВоюют против гор: наполнен воздухГубительным железом и огнем.Обломками судов покрыто море,Окрашенное кровью. Жаркой битвыИсход

еще сомнителен, но тамБежит уж чужеземная царица.

6

Бежит и сам Антоний, забываяПро власть над Римом и над миром!.. Нет…Он не бежит… не ведает он страха…За Клеопатрой следует он только.Охвачен он в одно и то же времяИ яростью, и страстью, и стыдом:То смотрит он на бой, то провожаетГлазами уплывающее судно.

7

И наконец, в изгибах Нила онВ объятиях возлюбленной ждет смерти;И кажется, как будто созерцаньеЕго воспламеняющей красыСмягчает в нем печаль ее утраты.Налюбовавшись, воины от чудныхИзображений взоры отрываютИ входят в заповедный лабиринт.

8

Таков Меандр в причудливом теченье:Стремится то к истоку он, то к морю,И волны, что бегут вперед, с волнамиВстречаются, бегущими назад.И таковы же, прихотливей даже,Таинственного замка извороты;Но старцем заготовленный чертежВсе скрытые проходы отмечает.

9

Достигнут, наконец, и сад волшебный:Там сонный пруд, здесь ручеек живой;Цветы, кусты, лужайки и пригоркиВсе в золоте от солнечного блеска;Долины под пленительною теньюИ вечно зеленеющие рощи.Искусство тем разительнее здесь,Что скрыть оно себя повсюду хочет.

10

Обманутые взоры видят в этомПрироды созидательную руку;Подумается разве, что онаЗа образец взяла себе искусство.Армиде повинующийся воздухТеплом повсюду веет плодотворным;С цветами вечно свежие деревьяПриносят вечно зрелые плоды.

11

Там под одним листком две фиги рядом:Одна уже созревшая, другаяВ зародыше еще; здесь над зеленымВ румянце нежном яблоко повисло;Изогнутые ветви на пригоркеРаскинул виноград, и возле грозди,Еще в цветах, уж тяжелеет гроздь,Божественным наполненная соком.

12

Любовью пламенеющие птицыКолышут изумрудные навесыИ о своих, понятных только им,И радостях и горестях вздыхают;И волны и листва, невинным ласкамЗефиров шаловливых отдаваясь,И ропот свой, и шелест гармоничныйСливают в стройном хоре с пеньем птиц.

13

Среди певиц пернатых есть однаС разнообразно-пестрым опереньем;Клюв у нее пурпурового цвета,Язык же издает такие звуки,Что человечью речь напоминают:Едва она свой голос подает,Смолкает все вокруг, и даже ветрыДыханьем легкий воздух не колышут.

14

«Вот роза, что готова распуститься.Чем меньше лепестки ее раскрыты,Тем больше обаянья в ней; но вотОна в

расцвете полном перед нами,А за расцветом сразу и отцвет;И это уж не тот цветок, что завистьВ сердцах красавиц возбуждал и взорыИх пылких обожателей манил.

15

Дня одного довольно, чтоб увялЦветок всей нашей жизни: ежегодноВесною обновляется природа,Но молодости нашей нет возврата.Сорвем же розу утром: день пройдет,И к вечеру она уже поблекнет;Сорвем скорей цветок любви и будемЛюбить, пока любить самих нас могут!»

16

Певунья умолкает, и тотчас жеВновь полон воздух птичьим щебетаньем;Голубки умножают поцелуи,И все объято пламенем весны:И дуб и лавр, кустарники и травы,Сама земля, земные воды – всеОдной любовью дышит, все ееМогущественной власти отдается.

17

Внимая сладкогласному напеву,Средь множества пленительных приманокДва воина идут своей дорогой:Соблазнам доступ в души их закрыт;Сквозь сеть листвы их взоры проникаютИ видят нечто новое как будто…Армиду и Ринальда видят, да:Она лежит, а он – в ее объятьях.

18

Лебяжья грудь уже без покрывала;Зефир играет прядями волос;Лицо покрыто потом сладострастья,И оттого оно еще прекрасней.Глаза горят истомой наслажденья;Так светлый луч в воде кристальной блещет.Она к нему склонилась головой,А он в ее глаза глазами впился.

19

Он пожирает взглядами ееИ, пожирая, сам истаевает;Она же поцелуями своимиГлаза и губы жжет его бессчетно;И кажется ему, как будто душуОна всю выпивает из него.Два воина, незримо притаившись,Весь этот хмель любовный видят ясно.

20

Взяв зеркало висячее, как скромныйПоверенный, хранившее в себеВсе сладостные тайны их, АрмидаЛюбовнику его вложила в руки:Ее зрачки, подернутые влагой,Отыскивают в нем Ринальда образ;Ринальду ж служат зеркалом егоЛюбовницы пленительные очи.

21

Горда своим могуществом Армида,Ринальд же горд оковами своими;Она его лишь видит, он – ее.«Ах, обрати же на меня, – влюбленныйТак говорит, – те взгляды, что блаженствомМне душу опьяняют! Ты своиЧерты увидишь в сердце, где яснее,Чем в зеркале, их страсть запечатлела.

22

Меня чуть терпишь ты, пренебрегаешьТы мной, жестокосердная, я знаю,Презренное создание твоихНи помыслов, ни взглядов не достойно;Не в зеркало смотрись, а в это небо,Что прелести твои лишь пуще красят,В завистливые звезды, что в лучахКрасы твоей, как в блеске солнца, меркнут».

23

Его с улыбкой слушая, АрмидаНарядом занимается своим:В порядок должный волосы приводит,Сбирает их и заплетает в кольца;Цветы ее прическу изощряют,Как вправленная в золото эмаль.Свои лилеи с розами смешав,Она скрывает грудь под нежной тканью.