От -50° до +50° (Афганистан: триста лет спустя, Путешествие к центру России, Третья Африканская)
Шрифт:
Ночевали на окраине города, поставив палатку на какой-то стройке.
11 октября, суббота. Неудачное попадание в Сомалилэнд
Как оказалось, город Жижига — последний оплот эфиопской цивилизации. Хотя до границы с Сомали было ещё далеко, 70 километров оставалось до пограничной деревни Тог Ваджале, — выездные штампы из Эфиопии мы должны получить именно в Жижиге. По мнению многих пограничников, сомалийская таможня находится сразу за эфиопской, и сомалийцы без разбору впускают всех желающих, быть может, сперва
Рано утром мы сидели на восточной окраине Жижиги, ожидая открытия таможни. У шлагбаума, имеющего вид перетянутой через дорогу верёвки, уже образовались продавщицы апельсинов, запрашивающие за них большие деньги — быр за штуку. Скопились и какие-то люди, видимо, едущие в Сомали или в пограничную деревню. Таможенники и пограничники, одетые в зелёную форму, уже пришли на работу и завтракали инжерой и кока-колой. Позвали и нас присоединиться к ним. Угостили. Быр не просили. Один из пограничников оказался англоговорящий, звали его Теодорос. Он также подтвердил, что сомалийцы пустят нас легко, как только мы выедем из Эфиопии, и что виза в Сомали не нужна.
Часов в девять утра появился начальник Иммиграционного отдела, по имени Фейсал. Англоговорящий и очень вежливый. Объяснил, что выездные штампы ставят не здесь, а в центре города, в офисе Иммиграционных служб. Пригласил нас проследовать туда вместе с ним. До офиса пришлось ехать сперва на маршрутке, а потом и на такси, исполняющим функции маршрутки; мы заплатили и за себя, и за начальника, впрочем, недорого: каждый транспорт стоил быр с человека. Видимо, иностранцы очень редко направляются в Сомали.
— Сейчас получите выездной штамп, и мы вам закроем эфиопскую визу. Но обратно вы въехать уже не сможете: ваша виза одноразовая. Если захотите ехать обратно, возьмите другую эфиопскую визу там, в Харгейсе.
— А что, если нас сомалийские власти не пустят? У нас же нет визы с надписью «Сомалилэнд»?
— Ничего, ничего: они всех пускают. У них там ни государства, ни порядка. Всех пускают, всех выпускают. А вот к нам вы сможете вернуться только с новой эфиопской визой!
Открыв офис, кабинет и сейф, начальник достал большую тетрадь и внёс в неё наши имена и номера паспортов. Затем поставил выездные штампы на наших эфиопских визах.
— Ну теперь всё! Больше вы в Эфиопию не попадёте, пока не получите новую эфиопскую визу в Харгейсе. А теперь поехали назад, скоро будет автобус до Тог Ваджале. Это пограничная деревня, там вы увидите большое дерево, оно видно отовсюду. До дерева Эфиопия, после дерева уже Сомали!
Только мы вернулись к верёвочному шлагбауму, как подошёл автобус. Он уже был полон людьми, на крыше его ехали разные вещи. Мы сперва хотели уехать автостопом до границы, но так как на автобусе казалось быстрее и надёжнее, погрузились в него. Эфиопы немного потеснились и образовали нам места, одно стоячее, другое даже сидячее. И поехали.
Дороги как таковой не было, были колеи в пустыне, разветвляющиеся и соединяющиеся безо всяких указателей и табличек. По дороге было несколько деревень, дома — шарообразные хижины из какого-то мусора. Рядом с хижинами произрастали неизвестные мне
Часа через три автобус прибыл в пограничную деревню Тог Ваджале, состоявшю тоже из шарообразных хижин. Их было несколько сотен. Посреди деревни росло дерево — одно-единственное, о котором нам говорили на таможне. Сразу направились туда, отбиваясь от эфиопских попрошаек, менятелей денег, продавцов и нищих.
Дорога — песчанная колея — проходила мимо дерева, мостик-насыпь через какую-то канаву, и вот шлагбаум — верёвка поперёк дороги — граница Республики Сомалилэнд. У шлагбаума паслись несколько африканцев неряшливого вида, жующие чат, с автоматами. Один даже был в военной форме. Стояло несколько машин, легковых и грузовых. Легковые выполняли функции такси, грузовики ехали, вероятно, в Эфиопию за чатом. Несколько хижин и пара цементных капитальных домиков с надписями латиницей, на сомалийском языке.
Наше появление несколько возбудило сонных пограничников. Отобрав наши паспорта, они долго их листали, пытаясь там найти визу государства Сомалилэнд. Отсутствие визы и справка АВП их не удовлетворили, а когда мы достали бумаги из посольства государства Сомали, их бывшей метрополии, — они и вовсе разочаровались в нас. Посадили нас в машину, долго её заводили, и проехали в ней тридцать метров от пограничной хижины до соседнего цементного здания, оказавшегося переговорным пунктом. Оттуда звонили в Харгейсу, в МИД, и в результате выдать визу и пропустить в страну нас отказались!
— У нас есть посольство в Дыр-Дыве, съездите туда, получите визу, и мы вас пропустим, — посоветовала нам (по-английски) телефонная трубка.
— А где это посольство? Скажите нам адрес или хотя бы его телефон.
— Этого мы не знаем. Сейчас посмотрим. … Нет, мы не знаем адреса. Там найдёте. Спросите в центре города, рядом с Эфиопскими Авиалиниями.
Таким образом, к большому нашему разочарованию, нас не пустили в Сомалилэнд — несмотря на все уверения эфиопских коллег. «О, они всех пропускают!» — никто там даже и не сомневался! Вероятно, эфиопы безвизовы в Сомалилэнд, а белые люди — нет. Ещё неприятнее было то, что мы окажемся в Эфиопии с выездным штампом этой страны в паспорте, в то время как нас сегодня утром предупредили, чтобы мы без новой эфиопской визы сюда не совались.
Автобус Тог-Ваджале—Жижига всё ещё стоял в деревне, ожидая обратных пассажиров. Это был тот самый автобус, на котором мы приехали в Тог Ваджале два часа назад. Жители Тог Ваджале скопились вокруг автобуса, желая получить от нас пожертвование. Особенно запомнилась мне очкастая старуха, которая очень понятно жестами объясняла, чего хочет от нас.
— Пожалейте меня, старуху! Я же мать! У вас тоже наверное есть мать! Подарите старухе хотя бы 100 шиллингов… — Чтобы нам было понятнее, она достала из кармана 100 шилл. и держала их в своих морщинистых руках.