От Ада до Рая. Книга о Данте и его комедии
Шрифт:
В особенно сильном волнении Данте всегда прибегает к образам птиц. Здесь, в царстве справедливых властителей, он обращается к трем образам, и все они отражают ту свободу и спокойствие совести, каких он наконец достиг. Образ аистенка в гнезде я уже упоминал. Второй
Стало быть, Данте словно бы хочет сказать, что справедливость по природе своей есть качество, ведущее к Христу и триединому Богу, даже если человек не слышал проповедей христианства. Это и есть целительная влага, дарованная пилигриму в Раю. Читатель переживает это развитие как драму освобождения. Но разыгрывается она не только в вымышленной реальности. Параллельно драма свободы идет на другой, большей сцене. Там тоже вершится движение к свободе. Ад пустеет сразу двояко. Поэма – об этом нельзя забывать – мыслится одновременно на четырех уровнях. Девять кругов Ада, горящие гробы еретиков, позолоченные куколи из свинца, в которые облачены лицемеры, а равно уступы Чистилища и световые феномены Рая можно рассматривать лишь как образы и символы, как жуткие или прекрасные одежды, облекающие правду чисто духовной природы.
В Песни четвертой «Рая» Беатриче рассказывала пилигриму, что блаженные являются ему на разных небесах, дабы он уразумел степень их блаженства. Она добавила, что Библия говорит с людьми таким же способом. Писание ведет речь о «Божией деснице», хоть и имеет в виду нечто иное. Церковь изображает Гавриила и Михаила в облике людей, хотя в буквальном смысле это, конечно же, не так. Здесь Беатриче, а с нею и пилигрим выступают как ученики Дионисия Ареопагита. Но не только в Раю переживаемое и осознаваемое человеком суть всего лишь образы. Все вещи – знаки. В каждом человеке и в каждом слове сквозит иная реальность.
Когда мысли и чувства человека восходят по шкале ценностей, он несет с собою знания обо всех пройденных ступенях. Вот почему и в Раю в нем живы Ад и Чистилище. Но, становясь частью высшей сферы, они преображаются, дематериализуются. Три мистических смысловых уровня выступают на передний план. Ад оборачивается просто аллегорией. Зло – отрицанием, отсутствием света, но даже в этой своей недостаточности оно организовано в соответствии с ангельскими иерархиями. Да, Бог сотворил мир и Библию на четырех уровнях, однако, по замыслу Его, всё живущее когда-нибудь войдет в вечность и реальным, истинным станет в конце концов один уровень – свершение в Раю. Так же и «Комедия», приближаясь к концу, как бы упраздняет себя на буквальном плане. И в этом она – составная часть движения в тогдашнем христианстве, стремящегося достичь свободы от иносказательности, дематериализовать учение, побороть множество вульгарных и суеверных тенденций.
Зримым монументом высится над этим движением готический собор. Камень воздвигается в пространство, растворяясь в кружеве резьбы, в шпилях и фиалах. Высокие стрельчатые окна поглощают стены, вбирают внутрь весь небесный свет. Церковный неф-корабль полон пересекающихся солнечных лучей, отблесков и отражений. Этот храм выстроен ради света, да-да, готический собор – изваянный свет, и все, что не есть свет, нереально. Церковь стремится упразднить самое себя и стать одним лишь светом. Чудовища, придавленные грузом колонн, сказочные крылатые звери, что скорчившись сидят на шпилях, вихри красок в розетках окон – все это создает ощущение близкой метаморфозы. «Божественная Комедия» – часть того же порыва. Один-единственный смысловой уровень разрывает свой кокон и расправляет крылья на более высоком плане.
Слово «средневековье» звучит скверно и в представлении многих людей связано с такими понятиями, как суеверие, косность,
58
Рюдберг Виктор (1828–1895) – шведский писатель, историк культуры.
Если б Данте спросили, он бы, несомненно, заявил, что откровение, наитие имеет преимущество перед разумом. Но вместе с тем он полагал, что когда-нибудь разум полностью постигнет и признает истины веры. Вергилий в Лимбе сознает, что христианство представляет собой более высокую истину, точно так же, как Ньютон в
Лимбе современной математики сознавал бы, что Эйнштейн продвинулся дальше него. В этом плане Дантова картина мира оптимистична; она не усматривала пропасти меж верой и разумом. Вера была, так сказать, более высоким уровнем разума.
Но Данте еще и человек, для которого главенствующую роль играет справедливость. Ему трудно принять то, что собственный его разум одобрить не может. Недаром «Комедия» насыщена взрывной энергией, действующей изнутри. Мы привыкли рассматривать Ренессанс как пробуждение. Как начало фантастической экспансии, строительство цивилизации, которая ныне готова покорять другие планеты. Но меж тем как мощный новый свет направляют на внешнюю реальность и всю власть отдают Улиссу, проникающему обок с Колумбом, Коперником, Галилеем, Ньютоном и Эйнштейном в ранее запретные миры, гаснет свет на той сцене, где разыгрывалась драма человеческой души. Век XIII рассматривает человека как центр мира. Вокруг него высятся десять небес, в конечном счете существующих лишь в его собственном представлении. Природа и история – творения Бога, который объединяет всё могучей силой Своей любви, а представления об этом Боге, действующем во времени и пространстве, по сути, всего лишь проекции собственных мыслей и чувств человека. Великие исследовательские экспедиции отряжаются в человеческую душу. И одна из них – Дантово странствие через три царства смерти. Обретенное там знание о человеческих способностях к злу и к добру и о религии, которая являет собою не музейный экспонат и не урок в воскресной школе, а рост, развитие, – это знание таково, что Данте, пожалуй, до сих пор находится в передовом отряде человечества. Я был бы безмерно счастлив, если б когда-нибудь сумел догнать этот отряд.
Библиография
Произведения Данте
La Divina Commedia. Testo Critico della Societa Dantesca Italiana. Комментарии Скартаццини и Ванделли. Изд. 17-е, 1958.
Божественная Комедия/ Перевод М.Л. Лозинского. Примечания И.Н. Голенищева-Кутузова и МЛ. Лозинского. М., 1968 («Литературные памятники»).
Новая Жизнь/ Перевод И.Н. Голенищева-Кутузова. Примечания И.Н. Голенищева-Кутузова. // Данте. Малые произведения. М., 1968 («Литературные памятники»),
О народном красноречии/ Перевод Ф.А. Петровского. Примечания И.Н. Голенищева-Кутузова. Там же.
Пир/ Перевод прозы А.Г. Габричевского, канцон – И.Н. Голенищева-Кутузова. Примечания И.Н. Голенищева-Кутузова// Там же.
Монархия/ Перевод В.П. Зубова. Примечания И.Н. Голенищева-Кутузова/ / Там же.
Письма/ Перевод И.Н. Голенищева-Кутузова и Е.М. Солоновича. Примечания И.Н. Голенищева-Кутузова// Там же.