От Аустерлица до Парижа. Дорогами поражений и побед
Шрифт:
Суровые воинственные черты лица, богатая кудрявая растительность, особенно густые бакенбарды, придающие «волчий вид» одухотворенному лицу, а главное — задумчивый грустный взгляд, уходящий куда-то в неведомую, таинственную даль, в бесконечность, где читаешь смерть и вместе с ней бессмертие. Я остановился и прочитал: «Генерал-майор Яков Петрович Кульнев».
Кавалер орденов: Св. Анны 1-й степени, Св. Георгия 3-й степени и Прусского «Пур лэ мерит», имеющий золотую саблю с алмазами и надписью «За храбрость», родился в 1763 г. в г. Люцине, уездном городе Витебской губернии.
Происходя из небогатого
Но судьба предназначила ему быть кавалеристом, и в том же году он переведен в С.-Петербургский драгунский полк, с коим пошел на вторую Турецкую войну, где был отмечен кн. Потемкиным 3.XI.1789 г. при сдаче крепости Бендеры.
После Ясского мира переведен в конноегерский Переяславский полк, в корпус генерала Кнорринга, и участвовал в делах под Ошмянами, Лидою и у Вильно во время Польской войны. Корпус ген. Кнорринга присоединился к армии Суворова, и Кульнев имел счастье обратить на себя внимание его.
Участвовал далее в разбитии польских войск Сераковского у Кобрина 4.IX.1794 г., преследовании поляков, в деле у селения Муховец и совершенном рассеянии их 8.IX у Брест-Литовска, где смелая кавалерийская атака и удар в штыки решили сражение. За сии дела произведен в ротмистры.
5000-й отряд Мокрановского был охвачен у Кобылки, в 14 верстах от Праги. Кульнев находился в бою, где командовал сам Суворов. Поляки были истреблены. При штурме Праги 24.IX русская конница прикрывала артиллерию, шедшую с резервами, за 7 штурмовыми колоннами; она ворвалась в Прагу, где пехота завладела валом; Кульнев с переяславскими конными егерями один из первых вскочил в Прагу. В сентябре 1794 г. награжден чином майора. Переяславский конно-егерский полк вскоре был расформирован.
Кульнев был переведен в Сумский гусарский полк, стоявший тогда в г. Сумы. Суворов в это время венчал лаврами русское оружие в Италии. Пылкой душе Кульнева наскучила однообразная жизнь мирной стоянки, в глуши, с обыденными балами и гусарскими пирушками; его манило на простор в ту неведомую, запретную даль, куда глядели глаза, как поет Шиллер в этой родной всякому кавалеристу «Песни кавалериста»:
Живей друзья. На коня, на коня. На поле! На волю честную! На поле, на воле ждет доля меня. И сердце под грудью я чую, Кто смерти бестрепетно выдержит взгляд, Один только волен, а кто он?.. Солдат.Он надеялся участвовать в кампании 1805 года и отличиться.
«У войны свои прихоти на добро и зло, и надо полагаться на волю Божию. Для чести и славы России не буду щадить живота своего», — писал он брату. Но пламенное его желание не сбылось.
Полк в войне не участвовал. Потеряв надежду, Кульнев хотел оставить службу. Наконец, мечты его исполнились. Он был переведен в Гродненский гусарский полк, впоследствии Клястицкий, в чине подполковника, и выступил в летний поход 1807 г. Это была золотая пора истинного гусарства, полное военное братство, солдаты спасали в бою офицеров и наоборот. Все сопряженное с риском привлекало молодых офицеров: кража невест, волокитство, играли в карты даже на походе, верхом. Повод закладывался за левую руку, в которую брали карты, правою рукою снималась первая карта и клалась под правую ногу, вторая под левую и т. д. Нигде, никогда не существовало такого истинного товарищества, как у гусар тех времен. Сплетен, подстрекательства не было — выключали из среды. При ссорах примиряли седые офицеры, перед авторитетом которых преклонялись.
Ф.В. Булгарин пишет: «Корпус офицеров в кавалерийском полку — это была одна семья, все было общее: и деньги, и время, и неприятности, и опасности». На саблях дрались из-за каждой мелочи, до первой крови, а затем, в ресторане, — мировая за стаканом вина. На пистолетах редко — при вопросах чести. Кутили, бушевали; смелость, храбрость, лихость нижних чинов, воспитанных на преданиях старины — рассказы ветеранов:
Свищет пуля — не моргни. Если в деле — руби смело. Коль в атаку повели, Ты меня не задержи. Богу душу поручи: Есть нужда, так уж умри.
Кульнев ожил духом. Состоя в отряде генерала Платова, Гродненский гусарский полк, будучи разделен на мелкие отряды, вел бои с частями ген. Заиончека, в коих особенно отличался Кульнев. Находясь в авангарде, сражался при Гутштадте 24.V.1807 г., а на другой день с двумя эскадронами гусар преследовал французов, вытесненных из Александорфа. Сбитый с позиций при реке Пассарге, неприятель хотел защищаться, рассыпав стрелков. Кульнев со своими и Ридигера эскадронами атаковал их, опрокинул и взял более 100 пленных. Увидя на другом берегу обоз, бросился вплавь через реку, отбил мортиру и до 40 ящиков с амуницией. Французы бросили на Кульнева три эскадрона. Он взорвал ящики, атаковал французов в конном строю, отбросил за милю, а сам отвел свои эскадроны, ввиду превосходных сил неприятеля, за реку.
Здесь произошел подвиг рядового Гродненского гусарского полка Акима Плеша, ярко рисующий доблесть гусар тех времен. Дав своему прикрытию, под командой унтер-офицера Кузьмина, кинуться в реку, Плеш бросил горящий фитиль. Страшный треск произвел тревогу в обоих армиях. Кульнев со своими эскадронами был уже на своей стороне. Плеш плыл верхом, а Кузьмин держал под уздцы пленного французского гусара.
После этого дела имя Кульнева стало хорошо известно в армии. Вручая ему орден Св. Владимира 4-й степени с бантом, генерал Беннигсен добавил: «Шум ваших побед дошел до меня».
29.V Кульнев участвовал в Гейльсберской битве, a 2.VI у Фридланда. Во время одной атаки Гродненский гусарский полк, увлеченный известной пылкостью, был окружен французами. Плен Кульнева казался неизбежным, но он со своими гусарами пробился через превосходные силы неприятеля. Император Александр I наградил его чином полковника и орденом Св. Анны 2-й степени, а товарищи стали произносить его имя с большим уважением.
После Тильзитского мира началась война со Швецией.
«Люблю нашу матушку Россию за то, что у нас всегда где-нибудь да дерутся!» — радостно говорил Кульнев.