От Бовы к Бальмонту и другие работы по исторической социологии русской литературы
Шрифт:
В конце XIX в. статистики Вятской губернии провели опрос библиотекарей сельских библиотек (было получено около полутора тысяч ответов), где среди прочих вопросов был вопрос о степени и причинах полезности библиотеки. Ответы на него позволяют охарактеризовать различные типы отношения крестьянского населения (подавляющее большинство опрошенных были крестьянами) к библиотеке 463 . Одни из них считали, что «ничего нет для народа полезного в книгах, только нарушают (то есть портят, развращают. – А. Р.)». По отзывам библиотекарей, такие крестьяне «держатся старой привычки. Если что-нибудь расскажешь про новое, то и говорят, что старое не рони, а вновь не заводи», «читаешь ему газету или книжку, а он только и твердит, что это выдумало земство, да на нас натягивают большую подать». Другая группа, уже признавшая пользу чтения, ждала от библиотеки религиозной книги. Считая, что библиотека «очень полезна, потому что каждый читает, раскрывает свое сердце, стремится исполнять заповедь Божию», они хотели, чтобы в библиотеке «книги были хорошие: как человеку спастись, как ходить в церковь и что такое церковь, жития святых». По поводу других разделов фонда они писали: «…романы мы желаем от нас уничтожить, а
463
Статистический ежегодник Вятской губернии за 1899 год. Вятка, 1901. С. 209—214.
«Народная библиотека» была рассчитана на вполне определенного читателя – усвоившего грамотность и исходные представления о мироустройстве в земской школе и желающего пополнить и расширить свои знания. Предполагалось, что крестьянина должны интересовать книги русских классиков, современных авторов, пишущих на темы из народной жизни, а также произведения о вреде пьянства, погони за богатством и т.п. Считалось, что адресат «народной библиотеки» стремится получить знания по истории своей страны, географии, медицине. Особый интерес он должен был испытывать к книгам по сельскому хозяйству и использовать их для повышения производительности своеготруда.
В чистом виде читатели такого типа на селе существовали, но были очень и очень малочисленны. Как правило, окончив земскую школу, они сдавали специальный экзамен и становились так называемыми народными учителями, преподавая в сельских школах.
Подобный переход от традиционного крестьянского мировоззрения к современному естественно-научному был, конечно, чрезвычайно сложным и драматичным процессом, и завершить его, оставаясь в деревне, удавалось немногим. Большинство выпускников земской школы после нескольких лет обучения в ней (2—3 года) оставались на перепутье, не порвав со старым взглядом на мир, но уже усвоив некоторые основные положения нового. Часть их после школы занималась привычным сельскохозяйственным трудом, переставала читать и постепенно забывала усвоенное в школе. Другая часть выпускников продолжала читать книги, оказываясь в изоляции в сельской среде. Как писал исследователь того времени, «идеалы, вынесенные из школы, детям по большей части приходится скрывать от старших, потому что те смеются над разными новшествами как в экономической, так и в нравственной жизни» 464 .
464
Очерк положения начального народного образования в Смоленской губернии в 1897—98 учебном году. Смоленск, 1901. С. 25.
В подобной ситуации школа (с расположенной там библиотекой) являлась единственным местом связи с новым миром представлений – как непосредственно, в лице учителя, так и опосредованно, как источник «новой», «современной» книги (лубочные издания можно было купить у офени или на ярмарке). Стремление «подкрепить» сложившийся у них новый образ мира побуждало этих читателей обращаться в земскую библиотеку.
Вот почему аудитория «народных библиотек» в основном состояла из учащихся земской школы и недавних ее выпускников (по данным, характеризующим 13,9 тыс. читателей из 91 сельской библиотеки, лица в возрасте не более 17 лет составляли 64% их аудитории) 465 . Это были главным образом мальчики и юноши, женщины в читательской среде составляли редкое исключение.
465
Школа, литература и жизнь // Вестник воспитания. 1898. № 3. С. 118.
Поскольку других источников получения книги на селе почти не было (да и книга в то время была довольно дорога), обращались в земскую библиотеку и другие сельские книгочеи, хотя они не всегда могли найти там книги, удовлетворяющие их запросы. Так, в ранний период существования земских библиотек (в середине 1890-х гг.) требования на религиозно-нравственную литературу составляли в среднем 31% общего числа требований, достигая в ряде местностей до 56% 466 , в то время как на долю книг этого раздела приходилось обычно не более 10—20% фонда. Этим объясняются нередкие заявления с мест, что читатели перестали посещать библиотеку, перечитав все книги. Учитывая, что в библиотеках в целом было несколько сотен книг, а скорость чтения читателей-крестьян была невысока, трудно ожидать, что они прочитывали все книги. Скорее это касалось книг того или иного излюбленного раздела, например религиозно-нравственного.
466
Вахтеров В.П. Внешкольное образование народа. М., 1896. С. 39.
Позднее, по мере секуляризации крестьянского сознания и формирования новой читающей публики, спрос на религиозно-нравственную литературу снизился. Но при этом отмечался рост спроса на художественную литературу, а отнюдь не на познавательные или утилитарные книги.
Любопытно сопоставить приводимые Е.Н. Медынским данные о структуре фонда и книговыдачи в земских библиотеках в 1909—1911 гг. 467
467
Медынский Е.Н. Указ. соч. С. 112.
Как следует из таблицы, к этому времени установки создателей библиотек и потребности читателей существенно сблизились – в фонде понизилась доля научно-популярных изданий по естествознанию и повысилась доля беллетристики, а крестьяне значительно меньше стали читать религиозные книги.
Выше говорилось о существовании различных типов отношения крестьян к книгам и библиотекам (типы эти соответствуют различным стадиям перехода от традиционной культуры к культуре городской). В зависимости от того, представители какого типа преобладали среди читателей той или иной конкретной библиотеки, формировался общий характер чтения ее аудитории. В одних библиотеках в основном читались религиозные книги, в других – беллетристические, в третьих – издания прикладного характера, наконец, в четвертых более или менее одинаково использовались книги различных разделов. Но, как было показано выше, постепенно снижалась доля библиотек с высоким запросом на религиозную книгу и росла доля библиотек, где преобладал интерес к беллетристике.
Наблюдатели начала 1880-х гг. отмечали, что читателям сельских библиотек Московской губернии «нравятся книги преимущественно религиозного и исторического содержания, а также некоторые повести и рассказы наших писателей. Из книг религиозного содержания с наибольшим интересом читаются жития святых и описания монастырей; из книг исторического содержания отмечены как наиболее читающиеся: рассказы Петрушевского про старое время на Руси, рассказы о Петре Великом, о Владимире Святом, о Суворове и разные исторические повести и рассказы, в числе которых и рассказы военные. Из поэтических произведений наших классических писателей указываются: повести и рассказы Григоровича, “Тарас Бульба” и “Вечера на хуторе” Гоголя, “Капитанская дочка” и сказки Пушкина, “Князь Серебряный” А. Толстого, все рассказы графа Л.Н. Толстого (“Бог правду любит”, “Чем люди живы”, “Из Ясной Поляны” и пр.; “рассказы Л.Н. Толстого читаются крестьянами всех возрастов нарасхват”,– сообщают некоторые преподаватели), стихотворения Кольцова и Некрасова» 468 .
468
Сборник статистических сведений по Московской губернии. М., 1884. Т. 9. С. 155.
Аналогичный характер носят данные о читательских предпочтениях посетителей сельских библиотек других регионов. Например, в пришкольных библиотеках Бузулукского уезда Самарской губернии также больше всего читались духовно-нравственные и исторические книги, в том числе: «Поучения» Р.Т. Путятина, «Жизнь святых» П.И. Виноградова, «Святыни и древности великого града Киева», «Соловецкий монастырь», «Отечественная война» А.Ф. Погосского, «Иван Сусанин», «Как и чему учил Петр Великий», «Архангельские китоловы» А. Сетковой [А.П. Катенкамп], «Край крещеного света» С.В. Максимова, жизнеописание М.Д. Скобелева, сказки и «Полтава» А.С. Пушкина и др. 469 . К концу XIX в. читательские запросы крестьян стали сложнее и дифференцированнее, приблизившись к уровню образованной публики. У них были популярны такие авторы, как Д.В. Григорович, Л.Н. Толстой, И.С. Тургенев, А.С. Пушкин, Н.В. Гоголь, И.И. Лажечников, Е.А. Салиас, Г.П. Данилевский, М.Н. Загоскин, И.А. Гончаров, А.К. Толстой, Вас.И. Немирович-Данченко, В.П. Авенариус, А.В. Круглов, П.Р. Фурман, А.Г. Коваленская – из отечественных, Майн Рид, Ж. Верн, Э. Золя, Б. Ауэрбах, Ф. Купер – из зарубежных 470 .
469
Сборник статистических сведений по Самарской губернии. Самара., 1885. Т. 3. С. 190.
470
См.: Народные бесплатные библиотеки-читальни во Владимирской губернии и порядок открытия их при материальной помощи губернского земства. Владимир, 1900. С. 17; Ковалевский Н.З. По сельским библиотекам // Образование. 1902. № 4. С. 113; Статистический ежегодник Полтавского губернского земства на 1903 год. Полтава, 1903. С. 91.
В XX в. грань между «народными библиотеками» и публичными библиотеками других типов стала стираться, они постепенно сближались и по составу фондов, и по степени подготовленности своей аудитории.
Деятельность организаторов сельских «народных библиотек» следует оценить как успешный опыт создания сети библиотек в небиблиотечной (и даже, по сути дела, почти «некнижной») среде. До их возникновения в сельской местности практически не было библиотек, а примерно через полвека (если вести отсчет от даты разрешения населению пользоваться пришкольными библиотеками) в значительной части сел, по крайней мере в большинстве более крупных из них, уже существовали успешно действующие «народные библиотеки». Правда, охват населения был невелик, лишь незначительная его часть посещала их. Но, во-первых, они вписались в сельский образ жизни, в сельский быт, стали необходимым его компонентом; во-вторых, они сформировали категорию регулярных читателей на селе, и в абсолютном выражении общее число их читателей (примерно 3 млн) было достаточно велико. Если учесть, что многие крестьяне пользовались библиотеками во время учебы в школе и некоторое время после ее окончания, а потом переставали, то общее число «прошедших» через земскую «народную библиотеку» существенно увеличится.