От Давоса до Куршавеля. Где решаются судьбы мира?
Шрифт:
В настоящий момент прослеживаются две основные линии. Одна представлена в военной доктрине России, подписанной президентом в декабре 2009 года. Секретарь этого органа власти Патрушев публично озвучил основные положения доктрины. В ней говорится, что Россия рассматривает как угрозу дальнейшее расширение альянса в направлении ее границ. Угрозу представляет собой и стремление НАТО присвоить себе глобальные функции, т. е. выйти за пределы исторически сложившейся сферы своей деятельности, и начать заниматься проведением военных, миротворческих и других операций далеко за пределами Североатлантического региона, как НАТО уже и делает в Афганистане.
Официальная позиция альянса в вопросе о расширении, его стремление приблизить военную инфраструктуру стран — членов НАТО к границам России вызывает беспокойство в Москве. Недовольство этим обстоятельством прозвучало в начале февраля 2010 года на ежегодной международной конференции НАТО по вопросам безопасности в Мюнхене (той самой, где со своей знаменитой Мюнхенской речью выступил в 2007 году Владимир Путин). Выступавший на ней российский вице-премьер Сергей Иванов заявил, что Россия требует от НАТО полных разъяснений по поводу того, почему США будут размещать в Румынии и прилегающей к ней акватории Черного моря новые системы противоракетной обороны США.
Вторая точка зрения принадлежит Институту современного развития (ИНСОР). Это структура, председателем попечительского совета которой является президент Дмитрий Медведев, в силу чего на аналитические разработки ИНСОР обращается особое внимание. В своем последнем докладе, который называется «Россия XXI века, образ желаемого завтра», ИНСОР настаивает на том, что наша страна должна будет присоединиться к НАТО в недалеком будущем. Единственная оговорка, которая есть по этому поводу, — что это должно быть «изменившееся НАТО». Т. е. если НАТО существенно изменится, то Россия, по мнению авторов доклада ИНСОР, должна стать его членом.
Эта позиция выражает точку зрения либерального крыла российского политического класса, пользующегося значительным влиянием в руководящих сферах. Эта точка зрения не пользуется большой поддержкой населения. По опросу «Левада-центра», проведенному весной 2009 года, только 3 % населения считают, что Россия должна вступить в НАТО. Тем не менее, на политическом уровне такой подход непропорционально сильно представлен сторонниками безоговорочного сближения России с альянсом.
Проблема, однако, в том, что пока НАТО меняется не в ту сторону, которая позволила бы России стать членом этой организации. И это подтвердили встречи со «стальной магнолией» и ее мудрецами. Главное изменение состоит в том, что альянс намерен не просто выйти за пределы евроатлантического региона и своих исторических границ — это уже сделано в Афганистане. Проблема в том, что НАТО намерено сделать это своей постоянной политикой. Как стало ясно из высказываний Олбрайт, альянс также претендует на то, чтобы заниматься вопросами борьбы с глобальным потеплением, с хакерами и с перебоями в поставках энергоносителей членам организации. Таким образом, НАТО намерено превратиться в структуру, обеспечивающую безопасность Запада не только в военном, но и в информационном, климатическом и энергетическом отношениях.
Зато в том, что касается России, НАТО практически не меняется. Даже риторика остается прежней, какой она была 10 лет тому назад: мол, НАТО России не угрожает, постепенно изменяется, «холодная война» позади и России нечего опасаться. Но словами все и ограничивается. Со стороны его руководства мы видим постоянное информационно-политическое давление на нашу страну, с тем, чтобы Россия согласилась со стратегическими намерениями НАТО или, по крайней мере, не возражала против них. При этом сам альянс в своей реальной политике ничего менять не собирается. Зато к нам постоянно едут все новые и новые делегации — выяснять наши намерения и убеждать нас воспринимать НАТО как благотворительную организацию. Умиление некоторых наших СМИ по этому поводу удивляет. Одно дело встречаться и вести переговоры, и совсем другое — испытывать по этому поводу чувство радостного опьянения. Та же Мадлен Олбрайт не случайно была прозвано «стальной магнолией»: в администрации Клинтона она имела репутацию «ястреба» и была одним из главных сторонников идеи расширения НАТО на восток. И по отношению к России она всегда занимала весьма скептическую позицию, поддерживая восточных европейцев против нас.
Словом, сам по себе приезд делегации во главе с Олбрайт отнюдь не является позитивным сигналом для нас. Это просто означает, что в разработке стратегической концепции НАТО участвуют серьезные фигуры, имеющие, среди прочего, и большой опыт участия в «холодной войне» против нашей страны. Среди «мудрецов» есть и другие люди, например, бывший посол Италии в России и бывший госсекретарь МИД Италии Джан-Карло Арагона, но и они действуют в рамках тех параметров, которые задает НАТО работе Совета.
Генсек НАТО Расмуссен называет восстановление доверия с Россией одним из приоритетов этой организации. При этом тот же Расмуссен в интервью западным СМИ, например, американскому журнала «Тайм», дает понять, что задача состоит в установлении лучших отношений с РФ, но без серьезных уступок ей. А значит, по логике Расмуссена, уступки должна делать сама Россия — и только она.
Активность представителей Альянса на информационном поле (приглашение С. Лаврова и С. Иванова на мюнхенскую конференцию, приезд Олбрайт, многочисленные заявления Расмуссена) как раз направлена на то, чтобы уступки делали мы. И самое главное — согласились с развитием альянса в том направлении, которое определено в Брюсселе, но не отвечает нашим интересам. От нас хотят, чтобы мы активнее поддерживали НАТО в Афганистане, чтобы мы не стали противодействовать следующей волне расширения НАТО, спокойно воспринимали усиление присутствия альянса в бассейне Средиземноморья и чтобы не возражали против того, чтобы НАТО играло не только региональную, но и глобальную роль. И тогда — мы можем быть в этом уверены! — нас в очередной раз похвалят и назовут хорошим и ответственным партнером. А нашего президента похлопают по плечу. Вот только нужна ли нам такая политика?
ЛОГИКА ДВОЙНЫХ СТАНДАРТОВ
Во время пребывания в Москве президента Абхазии Сергея Багапша было подписано соглашение о создании объединенной российской военной базы на территории этой республики. Этот шаг стал логическим следствием того договора, который был подписан между Москвой и Сухуми в 2008 г. В рамках договора Россия обещала оказывать содействие в обеспечении независимости, суверенитета и безопасности Абхазии. Таким образом, ничего принципиально нового не произошло. Дело шло о развитии и практическом наполнении тех договоренностей, которые были достигнуты сразу после признания Россией Абхазии и Южной Осетии.
Военно-морская база в Абхазии имеет большое значение — как для Абхазии, так и для России. Во-первых, она гарантирует безопасность Абхазии в условиях, когда в Грузии по-прежнему есть планы по возвращению утраченных территорий силовым путем. Во-вторых, эта база — наш ответ на резкое наращивание военного присутствия США в бассейне Черного моря. США строят две новые военные базы — на территории Болгарии и Румынии, поставляют оружие в Грузию, обещают руководству Украины принять ее в НАТО. Вашингтон уже договорился с Румынией о том, что на ее территории и в прибрежной акватории будут размешаться системы противоракетной обороны сухопутного и морского базирования. Такие же переговоры ведутся и с Болгарией.