От Иерусалима до Рима: По следам святого Павла
Шрифт:
Понадобилось совсем немного времени, чтобы найти остатки трех городских рынков. Эти огромные площади были некогда вымощены мраморными плитами и окружены мраморными же храмами с колоннами. Неподалеку я увидел развалины великолепного римского дома с системой центрального отопления и множеством ванных комнат. Вскоре я уже перестал удивляться мраморным колоннам — их обломки валялись повсюду. Стоило раздвинуть кустарник, и вы натыкались на сломанную колонну с полустершейся надписью на греческом языке. Все надписи были примерно одного содержания: «славный город Саламин» приносит что-то в дар или же издает какой-то декрет. Обследуя самый крупный форум, я остановился перед заросшими травой ступенями. И тут меня пронзила мысль: а ведь это центральная площадь города,
Затем я отправился на поиски знаменитого порта, о котором столько писали древние хронисты. Увы, я долго и безрезультатно бродил среди песчаных дюн. Землетрясение не только сровняло с землей гордый город Саламин, но и разрушило портовые сооружения. И все же я не уходил. Мне все мерещилось, что вот-вот из тени эвкалипта появится печальный призрак и поманит меня пальцем. Сердце мое сжималось от тоски при виде этого обезлюдевшего места. Меня угнетала мысль о той легкости, с какой дикая природа уничтожает наиболее амбициозные творения человека.
Развалины на холме смотрятся сурово и печально, однако ничто не может сравниться с разрушенным городом в джунглях. Поверьте, друзья мои, это ужасно! Всю обратную дорогу до Фамагусты я не мог отделаться от мыслей о мертвом городе. Я вспоминал упавшие колонны, едва различимые в гуще акациевой рощи. В ушах у меня стоял шелест ветра в ветвях старых деревьев, выросших на костях Саламина.
По своим очертаниям остров Кипр напоминает распяленную оленью шкуру, где роль хвоста выполняет длинная низменная полоска земли, уходящая в восточном направлении и оканчивающаяся мысом Андреас. Размеры Кипра идеальны для острова: он не слишком велик — так, что везде ощущается присутствие моря, но, с другой стороны, в глубине суши есть такие города и села, где появление рыбака станет целым событием. Горы для этого острова то же самое, что мачты для корабля. Если подняться достаточно высоко, то вдалеке на севере можно разглядеть заснеженные пики Таврских гор, а на юго-востоке виднеется тенистый профиль Ливана. Один горный хребет проходит вдоль северного побережья, параллельно линии прибоя. Его остроконечные пики вздымаются в небо подобно защитному валу. Этот хребет очень напоминает Таврские горы в миниатюре. В западной части острова располагается второй горный кряж — Троодос, его покрытые сосновыми лесами пики достигают еще большей высоты.
Это смешение гор и равнин — в идеальной, на мой взгляд, пропорции — составляет главную прелесть острова. Сюда следует добавить живописные холмы, чьи поросшие оливами склоны плавно спускаются к пустынным заливам. Настойчивый треск цикад смешивается с ласковым плеском волн и создает основной звуковой фон острова.
Кипр представляется мне этаким историческим заповедником, по территории которого разбросаны реликты двух цивилизаций: греческой и средневековой. И если от первой осталось, в сущности, немного — руины, подобные тем, что я видел в Саламисе, то цивилизация крестоносцев и их преемников, венецианцев, подарила миру великолепные образцы в виде неприступной крепости Святого Николая — подобно драгоценной короне венчающей пик Дидимас — и упомянутой выше Фамагусты с ее бесподобными стенами и воротами. Порой я задаюсь вопросом: если бы мне — в силу каких-то фантастических обстоятельств — пришлось провести остаток своих дней вдалеке от родины, то какое место я выбрал бы в качестве замены любимой Англии? Я бы с радостью согласился жить на волшебном острове Делос в ласковом Эгейском море. Увы, это только мечты! Я-то знаю, что на этом острове живут одни лишь хранители исторических памятников. Ну что ж, тогда у меня есть вариант на замену — это Кипр.
В настоящее время остров имеет статус британской колонии. Власть находится в руках губернатора, поддержку осуществляют пехотные полки, расквартированные в Александрии. Впервые «Юнион Джек» взвился над Кипром в 1878 году, когда королева Виктория при содействии Дизраэли подписала договор с турецким султаном Абдул-Хамидом II. Согласно
В день подписания договора вице-адмирал лорд Джон Хей получил телеграмму, в которой ему предписывалось приступить к временному управлению островом от имени королевы. Для решения поставленной задачи лорд Хей использовал простые, но надежные средства. Он въехал в Никосию на линейке, к которой были привязаны два мула, навьюченных мешками с английскими шестипенсовиками. Привезенные деньги новый правитель использовал для выплаты сумм, которые турецкий султан задолжал своим чиновникам. Подобная мера обеспечила энтузиазм местного населения. В назначенный срок прибыл первый высокий комиссар, сэр (позже виконт) Гарнет Уолси.
Однако смена администрации никак не отразилась на статусе киприотов, которые оставались турецкими подданными. Да и формально остров оставался в собственности Османской империи. За привилегию управления Кипром британцы должны были ежегодно выплачивать Турции сумму в 42 тысячи фунтов стерлингов. Подобное положение вещей сохранялось до 1914 года, когда турки вступили в Первую мировую войну на стороне Германии. Британия отреагировала на сей шаг фактической аннексией Кипра. В 1915 году, после болгарского вторжения в Сербию, мы предлагали остров Греции в обмен на военную помощь Сербии, но Греция отвергла это предложение. В 1925 году Кипр был провозглашен колонией Соединенного Королевства.
Итальянская война в Абиссинии на примере Мальты продемонстрировала всему миру легкость, с какой можно осуществить нападение с воздуха на любой остров. Было ясно, что и Кипр — фактическая военно-морская база Великобритании — нуждается в срочной модернизации и укреплении. Причем мне рассказывали, что усовершенствование портовых сооружений Фамагусты можно произвести за сравнительно небольшие деньги. Если бы этот проект осуществился, то поездки на Кипр стали бы намного проще и дешевле. В результате этот чудесный остров открылся бы для широкого доступа англичан, которые, в принципе, имеют возможность бежать от нашей неприятной зимы в более теплые края. Увы, пока все остается по-прежнему, и лишь небольшая группа людей может похвастать знакомством с Кипром, одним из самых привлекательных островов в мире.
Путешественники, посещавшие Кипр в девятнадцатом веке, описывали его как разоренную землю, где люди жили в постоянном беспокойстве за свою собственность, а подчас и за саму жизнь. Мусульманские чиновники угнетали христианское население, представленное в основном греками. В свою очередь, турки-киприоты тоже подвергались жестокой финансовой эксплуатации со стороны правительства. Порты находились в неудовлетворительном состоянии, дорог, по сути, не существовало, ирригационные системы постепенно разрушались. Остров, который в древности славился своим плодородием, превратился в голый, бесплодный край. Прошло менее полувека, и Кипр преобразился. На острове появились полиция и судебная система. Здесь проложены прекрасные дороги, построены больницы, школы и сельскохозяйственные предприятия. И за все это следует благодарить горстку британских администраторов, которые правили островом на протяжении последнего полувека. Тем киприотам, которые выражают недовольство британским правлением, я бы посоветовал почитать путевые журналы столетней давности.
Уильям Тернер, в 1820 году совершавший путешествие по Леванту, охарактеризовал Кипр как жертву турецкого паши. По его словам, население острова с каждым годом уменьшалось, а весь торговый баланс едва дотягивал до двух миллионов пиастров. Джон Карн, посетивший Кипр шесть лет спустя, нашел его в еще худшем состоянии. «Грустно видеть, — писал он, — этот большой и прекрасный остров разоренным и опустевшим… Крупные участки земли продаются буквально за бесценок; усадьбу с садом и прилегающей деревушкой можно купить за несколько сот фунтов».