От имени докучливой старухи
Шрифт:
Ей показалось, что лик слегка улыбнулся.
И тут у Изольды Матвеевны нестерпимо зачесалось пониже спины. Она, было, протянула руку, чтобы почесаться, но тут ее пронзила мысль:
«Негоже задницу-то чесать во время молитвы. Непочтительно это! Помнится, батюшка говорил, что во время молитвы бесы всегда мешают. Им мой акафист – вилы в бок, они и будут меня мучить, чтобы молитву испохабить!»
Чесалось все сильнее, у Изольды Матвеевны даже непроизвольно задергались пальцы правой руки. Она набрала полные легкие воздуха, задержала дыхание и закрыла глаза.
«Смирением надо их побеждать, как Богородица! Сейчас я перетерплю
Тут пониже спины стало чесаться так сильно, что даже закололо. Изольда Матвеевна не выдержала да как хлопнула себя кулаком по причинному месту. Все сразу прекратилось. На заднице принялся расползаться синяк.
«Не выдержала! Придется начинать молитву сначала – все бесы поганые!»
– Взбранне Воеводе победительная, – начала акафист сначала Изольда Матвеевна и вдруг громко икнула – видимо что-то произошло, когда она задержала воздух в легких.
– Вот бесы проклятые! – Изольда Матвеевна не выдержала и выругалась.
Внезапно ей представилось, что кто-то смеется в ее квартире.
«Надо остановиться и попить водички!»
Старуха отложила молитвослов, вышла на кухню, поставила чайник и достала сухарики.
«Вот говорят, смирение – самое главное оружие, а бесы только смеются!», – размышляла она. – «Может, моя молитва не угодна Богородице? Зачем она бесам попущает издеваться?»
Чайник вскипел. Изольда Матвеевна с причмокиванием попила чайку из блюдечка и похрустела сухариками – икота прошла. Потом она подошла к большому черному телефонному аппарату и решительно сняла трубку. Было два часа тридцать минут ночи. На том конце провода долго слышались длинные гудки. Пришлось трубку положить.
«Богу Божие, а человеку – человеческое», – рассудила Изольда Матвеевна. – «Это у святых тела нетленные, а у нас – слабые, греху подверженные. Вот и зачесаться может, и икота начнется. Хорошо, наверное, быть бестелесным ангелом на Небеси. А мы – рабы плоти. Все такие! Вечно на Литургии стоишь, и кто-нибудь чихнет или раскашляется. А ведь может же еще хуже случиться. Теперь понятно, почему Причастие на голодный желудок – всю ночь нельзя есть и пить. Мало ли кто пукнет или писнет? Хуже ничего не может быть!».
Она совершенно успокоилась, достала молитвослов и начала снова и даже с каким-то ликованием:
– Взбранне Воеводе победительная!
Дело спорилось, Изольда Матвеевна читала без запинки… – до слов «праведный Иосиф смятеся». Тут ее мысли снова заняла знакомая тема.
«Конечно, смятеся! Каждый смятеся, когда невеста оказалась беременной неизвестно от кого. Господь-то наш, выходит, чуть незаконнорождённым не оказался. Вот, если бы Иосиф смятеся и дальше, может по-другому бы Господь явил себя. Был бы в детстве сыном матери-одиночки, а может и камнями бы побили… Вот я бы Любку из соседнего подъезда камнями побила. Родила неизвестно от кого, а стыд глаза не колет. Гулящая – точно не от Святого Духа. И кто Святого Духа надоумил деве во чрево влезть? Интересно, при родах Марии подтвердилось, что она дева? Хотя, как подтвердить? Раньше же гинекологов не было. Были, наверное, какие-нибудь бабки-повитухи. Нет-нет! Богородица в овине рожала, там только ягнята были».
Изольда Матвеевна снова отложила молитвослов и направилась к телефону. На этот раз трубку сняли.
– Доброе утро, батюшка! – смиренно произнесла она. – Срочно надо проконсультироваться, почему Святой Дух влез в чрево девы? Что значит,
На том конце повесили трубку. Изольда Матвеевна неловко потопталась у телефонной тумбочки и принялась вспоминать, что говорили на проповеди.
«Анна-то в старости Богородицу родила. Все у них в роду странно рожали. Батюшка говорил, что это было главное чудо перед рождением Господа. Сверху дали знать, что, если старуха могла родить, то и дева может родить… Интересно, а как Анна узнала, что беременна? Женского-то у нее уже не было! Так, наверное, и не знала, пока не родила. Так Господь пошутит, и я рожу на старости лет. Не надо мне такого чуда!»
Изольда Матвеевна с любовью погладила лик Казанской Божьей Матери.
«Неудачная ты моя! Я тебя все равно люблю, хоть ты и странненькая!»
Старуха снова взяла молитвослов и начала с начала:
– Взбранне Воеводе победительная!
Теперь Изольда Матвеевна вдруг почувствовала, что молится душой. Она без запинки дочитала акафист до конца и со спокойной душой уютно устроилась в постели. Было четыре часа утра, но ей не спалось.
«Надо же, всю ночь молилась – от души. Праведница я, наверное. Мало кто может так чисто и искренне прочитать акафист, а молитва эта – не короткая. Правильно батюшка говорит, что молиться надо душой, а я-то, дура, в окно кричала. Теперь матушка Богородица точно мою молитву услышит! Господь меня за такое почтение к его матери вознаградит! Здоровье, может, даст или пожить подольше!»
Тут Изольде Матвеевне опять показалось, что в квартире кто-то хихикнул.
Внезапно схватило живот, так… легонько, но ощутимо, словно небольшой пузырек воздуха принялся перемещаться по внутренностям.
«Словно ребеночек шевелит ножкой!» – внезапно пришло в голову Изольде Матвеевне, и она в страхе вскочила с кровати. – «Вот Господь пошутил надо мной, так пошутил! Буду как праведная Анна! Не надо мне этой праведности! Как определить, беременна я или нет? К гинекологу идти? Так меня же засмеют! Не дай Бог при родах все выяснится!»
Она в панике кинулась к телефону и снова набрала батюшку:
– Батюшка, горе у меня! Мне кажется, что я беременна в старости, как праведная Анна! Что значит – срочно на Исповедь и Причастие? Я три дня не постилась и каноны не читала! Все равно идти? У меня грехов-то никаких нет! Все рано идти? Срочно? Бегу! Бегу!
Эпизод третий
«Что за шум? Кто там на лестничной площадке? Сейчас посмотрю в глазок. Ах, ты нелегкая! Соседские дети глазок жевательной резинкой замазали. Может, участковый пришел меня повидать? Какой хороший человек! Сейчас! Только одену жилетку поверх ночной рубашки и буду встречать… Наверное, согласился караулить курящих. То-то же! Я-то знаю, как лучше – я жизнь прожила!»
Изольда Матвеевна накинула жилетку, собрала жидкие седые волосы в пучок на затылке и крикнула в замочную скважину:
– Кто там?!
– Здравствуйте, я из социальной службы!
Изольду Матвеевну обожгло:
«В дом престарелых меня сдать хотят! Или в дурдом! Все соседи!»
– Я никого не вызывала!
– У нас волонтерская программа к 75-летию Победы. Собес передал нам данные, что вы – одинокий ветеран войны, к тому же после инсульта.
– Другое дело! – Изольда Матвеевна открыла дверь. – Продуктовые наборы раздаете?