От Каина
Шрифт:
Стало тихо. Тонкие губы исказились зловещей усмешкой.
– Адам пытался принять Каина, как сына. Действительно пытался. Он даже лишил Еву девственности незадолго до родов, надеясь, что так ее ребенок станет и его ребенком, хоть немного.
– Девственности?
– переспросил ошарашенный Иван.
– Но ведь это значит...
– Это ничего не значит, - перебил его рассказчик.
– Разве что выдает надежду Адама на рождение человека, а не чудовища, но Михаил, принявший первые роды Евы, предупредил первых людей, что мальчик особенный. Жаль только, не объяснил по-настоящему, чем он
По спине Ивана прошла легкая дрожь, но он не мог отвести глаз от собеседника и возразить не мог.
– Каин всего этого не знал. Он стоял на коленях под дождем и говорил снова и снова одни и те же слова.
– Мальчишка говорил, а реальность словно таяла.
– Я плохой человек...
Глава 16
Глава 16 - Путь к безумию
– Я лжец и обманщик, - шептал Каин.
– Я тот, кто убил родного брата. Нет мне прощения.
Ворота, пораженные молнией, пылали. Ливень не прекращался. Боль внутри сменилась пустотой. Каину казалось, что все вернулось, что холодно ему от собственной ничтожности, а не от дождя и ветра, что огонь перед ним разведен отцом и стоит он совсем рядом за его спиной. Ему слышалось в шуме дождя всхлипывание матери.
Внутри было пусто, но слезы продолжали катиться по щекам.
Теплые руки внезапно легли ему на плечи и крепко обняли.
– Тише, не говори этих страшных слов, - прошептал мягкий мужской голос.
Каин открыл глаза и с удивлением увидел, что от дождя и огня его закрывают огромные белые крылья. Дыхание замерло. Он обернулся, огромными глазами глядя на внезапного заступника, и с огромным трудом сделал вдох, глядя в яркие зеленые глаза.
Тот, кто преклонил колени, чтобы обнять его, казалось, сиял. Его зеленые глаза поблескивали солнечным светом, а черные волосы, ложась волной, напоминали Каину густую землю, дающую жизнь.
– Ты не должен так страдать, - шептали пухлые розовые губы.
Пальцы нежно скользили по щекам Каина, ловя слезы, а те искристыми бусинами катились к ладоням крылатого.
– Ты не заслужил все это...
Каин почти не слушал, только смотрел в зеленые глаза, роняя время от времени слезу.
– Кто ты?
– спросил он очень тихо, понимая, что бережные руки баюкали его словно маленького.
– Я ангел и имя мое Люцифер - несущий свет, - отвечал крылатый, согревая ребенка своими объятиями.
– Когда Бог создал меня, он сказал, что судьба моя принести человечеству свет, но я никогда не видел света. Однако твои слезы и твоя печаль заставили меня нарушить запрет и спуститься. У тебя нет причин так страдать. Душа твоего брата покинула тело, но он счастлив. О чем тебе печалиться?
Губы Каина исказились в нервной усмешке. Очередная слеза скользнула на висок.
– Мой отец отказался от меня...
– Это не так. Твой отец очень сильно любит тебя, просто он передал тебя в другие руки.
– Бог не принимает меня...
– Как он может не принять тебя? Он полон любви к каждому своему дитя. Я никогда не видел его улыбки, он очень спокоен, но рядом с ним всегда чувствуется столь сильная любовь, что даже гнев его наполнен ею. Если бы он мог, то обнял бы тебя куда крепче, чем могу обнять я.
Слезы продолжали литься, а пальцы снова и снова вытирали их. Под куполом из крыльев было тепло и светло, будто для Каина настал особенный его личный день на грани заката. Мелодичный голос успокаивал, но говорил слишком дивные вещи. Каин их совсем не понимал.
– Я плохой человек, - шептал он.
– Это не так, - отвечал ему ангел.
– Ты хороший человек и добрый сын, защитник брата и...
Каин не слушал.
– Быть может я и правда поддался Злому Богу.
– Но Бог не может быть злым...
Собирая слезы в ладонь, ангел все же понял, что его не слушают.
– Бедное дитя, тебя совсем запутали. Чего бы ты хотел? Я могу отнести тебя домой, хочешь?
– Это ничего не исправит, - устало шептал Каин.
– Я могу отнести тебя далеко-далеко...
– Там никто меня не ждет. Я никому нигде не нужен.
Губы Каина шептали, а глаза закрывались. От тепла и усталости ему хотелось просто спать, а слезы все капали и капали.
– Но что-то ведь я могу сделать для тебя?
– Не оставляй меня, - прошептал Каин, еще раз взглянув в зеленые глаза.
От зрачков по глазам пробегали яркие прожилки цвета молодых листьев. Каин хотел запомнить ангела, но глаза предательски закрывались, а слезы бусинами катились по щеке, по пальцам, в ладонь, а после падали в небольшой флакон с резными гранями.
– Я не оставлю тебя, - прошептал мелодичный голос, но мальчик уже спал...
***
– Из этого разговора Каин почти ничего не понял. К тому же бессонная ночь накануне, сильный стресс и откровенная истерика легко могли вызвать галлюцинации. Люцифер. Чем не галлюцинация для грешника, не так ли? Но Каин не мог знать ничего о психических расстройствах, зато он мог легко забывать и верить в то, чего нет, как обычный ребенок, если конечно он еще был ребенком...
***
Каин проснулся на мокрых деревянных досках. Пятна крови, размазанные дождем, превратились в странные узоры, повторяющие ход древесных волокон. Видя их, Каин с трудом вспоминал, что произошло накануне. Вставать ему не хотелось. Он не видел в этом смысла, зато видел кровь, измазанные ею руки, пропасть и сгоревшие ворота. Черное дерево, рельефными расщелинами показывало ему заветное поле. Обгоревший засов, истонченный, но черный, напоминал о запрете.
Вверху живота стояло противное нытье, а чуть выше голода царапалось нечто незримое. Пришлось перевернуться на спину, чтобы сделать болезненный вдох.
Мрачное небо больше не плакало, но облачная пелена густым покровом скрывала солнце. Хотелось плакать, но слез не было. Ветка над головой напоминала о безумной возможности рискнуть, пройти по ней и спрыгнуть по ту сторону стены. Это был бы опасный прыжок, но это лучше прыжка в пропасть. Однако мысль о таком выходе вызывала тошноту.
Лежать в крови брата было невыносимо, и потому он с большим трудом вставал, пытался сделать шаг и к своему ужасу делал его. Ему казалось, что окаменевшее от холода тело не должно двигаться, но рукам хватало сил рвать грязную одежду и ее обрывками раздирать пальцы до крови, только бы убрать с них багровые пятна.