От Каина
Шрифт:
– Я работаю и тебе не запрещаю вмешиваться, - усмехнулся Люцифер.
– Да и чем плохо?
– Он резко открыл глаза и подался немного вперед, даже дотянулся рукой до белых волос, чтобы едва ощутимо коснуться их пальцами.
– Твоя любимая латынь снова войдет в историю.
Каин небрежно отмахнулся, уходя от прикосновения.
– Ну чем тебе не мил такой исход?
– не унимался Люцифер.
– Я не люблю победы, потому что они однозначно для кого-то поражения!
– Вот поэтому ты и не можешь править Адом, - смеялся Люцифер, вставая, чтобы пересесть на
– Ты ведь сделаешь то, что я попрошу?
Он легким жестом скользнул по щеке Каина кончиком ножа, затем по подбородку, а потом, схватив за плечо, повернул собеседника к себе, злясь, что тот не реагирует.
– Знаешь же, что сделаю, если убивать никого не придется, - отвечал Каин, равнодушно и отсаживаясь в сторону.
– Они поубивают всех сами, а мне нужно, чтобы ты помог родиться будущему правителю Китая, - улыбаясь, сообщал Люцифер.
– Талантливый мальчишка умрет, если никто не додумается снять петлю пуповины с его тонкой шейки.
Лицо у Каина изменилось. На место равнодушию пришло волнение.
– Спасать жизни, похоже, твое призвание, - рассмеялся Люцифер.
– Если бы все грешники были такими, никакой империи в Риме бы не было.
– Он вздохнул и встал на ноги, бросая нож прочь.
– Жизнь Лю Синя в твоих руках, а значит - быть династии Хань или не быть тоже.
Сказав это, Люцифер снова опустился на трон и закрыл глаза. В исполнении своего приказа он не сомневался.
***
– Главный плюс трона именно в том, что ничто не произойдет в мире незаметно для тебя, - проговорил Каин.
– Я, конечно, наблюдал за миром и знал достаточно, чтобы прекрасно понимать, о ком он говорит и куда мне бежать, но не так хорошо, чтобы знать, что там необходимо мое вмешательство. Слишком увлекся послецезаревскими переделками мира.
Каин развел руками.
– Так значит, вы создавали историю?
– спросил Иван осторожно.
– Ну... не то чтобы мы ее создавали, но да, немного вмешивались.
– Каин небрежно пожал плечами, словно речь шла о сущих пустяках.
– Мы скорее играли роль судьбы, немного помогая подняться тем, кто был достоин и упасть тем, кому стоило уже сломать себе шею; но чаще всего мы просто наблюдали, давая людям отчетливый выбор.
Каин щелкнул пальцами, словно что-то вспомнил.
– Вот что я вам обязательно расскажу в деталях, и вы все обязательно поймете. И кем мы были и кем мы стали, а главное как я проиграл. Для вас это будет самая важная часть истории.
***
– Прости меня, Боженька, что я обращаюсь к тебе так.
Каин содрогнулся и резко открыл глаза, испуганно пытаясь понять, откуда доносятся эти слова.
– Матушка говорит, что я должен обращаться к тебе с почтением, но я плохо понимаю, что это значит, - продолжал дрожащий детский голос.
Каин вскочил с кровати и нервно осмотрел свою комнату, пытаясь вспомнить, мог ли он спьяну вчера притащить сюда кого-нибудь; понимал, что не мог, но все равно заглядывал даже под кровать, ничего не понимая.
Никого в комнате не было. От опьянения не осталось и следа, а голос все равно звучал, словно кто-то шептал прямо Каину в ухо.
– Я выучил много молитв, но я все забыл. Матушка говорит, что это оттого, что я еще слишком мал. Так оно наверно и есть, но я очень хочу понимать, о чем прошу тебя, Боженька.
У Каина перехватило дыхание от этого детского голоса: слишком он походил на его собственный шепот у потухшего огня ночью.
– Моя мама очень хорошая. Сегодня она отдала мне последний кусок хлеба и теперь нам совсем нечего кушать.
Дрожащими руками Каин закрывал уши, чтобы не слышать, но голос звонкой мольбой пробирался сквозь них.
– Помоги мне, Боженька, вырасти. Когда я подрасту, то заработаю денег, чтобы матушка больше никогда не голодала, а пока, пожалуйста, помоги нам. Пожалуйста, ты ведь добрый.
Голос ребенка дрожал, с трудом заканчивал фразу и заходился в рыдании, а Каин убирал от головы руки и вспоминал потухшие угли и холод, который невозможно терпеть.
Выдох. Голос исчез. Слезы его обладателя тоже. Можно было все забыть, как дурной кошмар, но что-то в груди продолжало болеть.
***
– Этот голос сводил меня с ума, - признался Каин.
– Каждый вечер какой-то мальчик молился перед сном и просил помощи, и каждый раз это слышал я.
– Он закрыл глаза, а после показательно закрыл руками уши.
– Мне казалось, что это невозможно, я же, черт подери, не Боженька!
Руки его опустились. Он открыл глаза и внимательно посмотрел на Ивана, словно раздумывая, а потом сообщил.
– Мальчик был реальным и звали его Иешуа.
– Иешуа?
– переспросил Иван испуганно.
– Да, вы все правильно поняли, - спокойно подтвердил Каин.
– Только уж простите за честность, никакого непорочного зачатия там не было. Хотя Мария была женщиной доброй и праведной, но от надругательства ее никто не уберег. И родила она сына в грязи и нищете. Не было никаких волхвов, даров и звездочки с неба. Хотя я думаю, вы и сами должны понимать, что всего этого не было и быть не могло. Это был обычный нищий полуголодный ребенок, искренне веривший, что Бог поможет ему, но я-то знал, каково это ждать ответ на такие молитвы, но что мне делать, я не знал и помочь мне с этим мог только отец.
***
Каину было стыдно идти к Кагитору, особенно теперь, когда трон закрепился за Люцифером; собравшись с духом, он явился в то крыло, где теперь тихо обитал истинный владыка Ада.
Стоило пройти через черную арку, как навстречу ему, словно призрак, вышла гордой черной тенью Ева. На сына она так показательно не смотрела, что Каин даже не сомневался: она хочет, чтобы он ее заметил, но эта красноволосая женщина, называющая себя гордым именем Лилит, была для Каина чужой. Время от времени она вмешивалась в историю человечества, чем бесконечно раздражала, но уделять ей внимание Каин не хотел и потому проходил мимо, не удостаивая женщину даже взглядом. Она же обернулась, даже шагнула за ним, но Каина это не волновало. Ему было даже не важно, правда это или только акустическая иллюзия каменного коридора. Ему нужен был отец.