От Камчатки до Калининграда
Шрифт:
Итак, до отправления поезда оставалось примерно полчаса, до начала посадки в него, как вы понимаете – и того меньше, но мне вдруг чертовски захотелось посетить ту часть города, которая располагалась за железной дорогой. Поэтому все практически все последующие перемещения были проделаны в ритме бойкого галопа. Та «зажелезнодорожная» часть Котласа, которую я успел осмотреть, перейдя станционные пути по пешеходному мосту, была выстроена чуть ли не до революции. Во всяком случае, дома выше двух этажей там отсутствовали, как класс – вид, может быть, и городской, но не вполне. Однако и деревней этот район тоже назвать было никак нельзя. Все это, скорее, напоминало какой-то маловразумительный символ торжества учения о смычке города и деревни.
Здесь мне неожиданно повезло. Затариваясь в одном из продмагов прохладительными напитками в дорогу, я приобрел полуторалитровую бутылку какой-то газировки, которая, как выяснилось впоследствии, на вкус была почти точь-в-точь, как приснопамятный напиток «Байкал» (приснопамятный, потому что нынешние напитки с этим названием ничего общего с оригинальным «Байкалом» не имеют). Ну вот, а я еще ругал местный пивзавод…
Посадка на поезд прошла без каких-либо эксцессов. Не успел он отойти от перрона, как Мальцев выказал желание попользовать Шуру Туманова своим новомодным препаратом. «Сейчас… – бормотал он, извлекая из кармана заветную пачку «кровоостанавливающего порошка», – Посыпем этим на твою руку, и все тут же заживет!» Шура был, в принципе, не против того, чтобы избавиться, наконец, от своей надоевшей болячки, хотя ему, как здравомыслящему человеку, подобная чудодейственность и показалась несколько подозрительной. Так или иначе, но прежде чем подставлять конечность под целительное снадобье, он решил для начала все-таки ознакомиться с инструкцией по его применению.
Этим он поистине спас своего друга от совершения уголовно наказуемого деяния. Во всяком случае, чем дальше они с Пашей вникали в содержание надписей на пачке, тем больше округлялись их глаза. О, да! Сей «медикамент», пожалуй, и в самом деле мог бы остановить кровь кому угодно, причем раз и навсегда: «разводить одну ложку на ведро воды… раствор применять в резиновых перчатках… перчатки после употребления выбросить…» Словом, Шура здорово рисковал, доверяя свое здоровье нашему доморощенному эскулапу – хваленый «кровоостанавливающий порошок» на деле оказался каким-то могучим средством для дезинфекции сортиров!
Осознав, чем его только что собирались «лечить», чудом уцелевший Туманов, под наш с Пашей ехидный смех, обрушил в адрес опешившего Сереги несколько достаточно справедливых упреков, с трудом удерживаясь при этом в рамках парламентских выражений. И то сказать-тут даже со слабеньким растворчиком следовало обращаться не иначе, как в резиновых перчатках, да и те после этого напрочь выходили из строя, а ведь ему-то собирались насыпать неразведенного порошка, да еще прямо в открытую рану!.. Такое еще можно было бы ожидать от какого-нибудь врача-эсэсовца типа Йозефа Менгеле, но от милейшего Сергея Леонидовича?! «О-хо-хо! – давясь от смеха, стонал я, в восторге хлопая себя ладонью по коленке, – Суров же ты, однако, Мальцев! Ну, откуда у тебя эта примитивная жестокость?» В ответ незадачливый лекарь только усмехался в бороду – сказать по существу ему было нечего…
А разве здесь есть горы?
Вот так, весело, начался третий этап нашего путешествия. Продлиться он должен был до станции Обозерская под Архангельском – это километров 600 от Котласа, откуда от основной магистрали отходила построенная в годы войны ветка, соединяющая Северную и Октябрьскую железные дороги. Ехать еще довольно долго, поэтому, от нечего делать, снова прошу у Мальцева карты (не игральные) и в очередной раз изучаю, куда это, собственно, понес нас черт. Итак, горная система Хибин находится за Полярным кругом, компактно занимая пространство в западной части Кольского полуострова между озерами Имандра и Умбозеро. Ближайшие города – Кировск и Апатиты (на одной из самопальных карт безграмотно обозванные «Аппати-тами»). Горы сравнительно невысокие (до 1200 м над уровнем моря), со сглаженными платообразными вершинами, но с довольно интересными, крутыми и даже скальными склонами. Топонимика преимущественно саамская. Нашей целью являлись массивы Вудъяврчорр и Тахтарвумчорр – все это сравнительно недалеко от Кировска, так что «турецких походов» не предвидится и можно будет целиком посвятить время восхождениям. Лишь бы с погодой повезло. Пока – тьфу-тьфу – видимость миллион на миллион, но это тут, на юге…
Как обычно, приятно разнообразили дорожный досуг мои с Шурой политические дискуссии, начинавшиеся обычно после употребления некоторого количества пива. Сам я, будучи человеком достаточно левых взглядов, не мог не схлестываться на эти темы с «капиталистом» Тумановым, а доза пенного напитка лишь прибавляла мне красноречия. В чью пользу заканчивались эти (вполне, впрочем, дружелюбные) дебаты – оставляю судить нашим благодарным слушателям, однако замечено, что спустя некоторое время Шура уже старательно избегал при мне заводить подобного рода разговоры.
Проехали Коношу. Здесь заканчивалось южное «плечо» нашего маршрута и, начиная с этого момента, наш путь лежал строго на север. Поезд прибыл на станцию Обозерская в четыре часа утра. Побросав лыжи и рюкзаки на лавки в пустующем зале ожидания, мы, естественно, ринулись к расписанию. Увы, здесь нас ждало разочарование – движение в нужном направлении оказалось достаточно редким и ждать предстояло аж до вечера. Ничего не оставалось делать, как, подремав немного, отправиться – благо, погода была великолепная – осматривать местные достопримечательности. Таковые, впрочем, так и не были нами обнаружены – поселок Обозерский, несмотря на гордое звание «городского типа», внешне выглядел, как большая деревня. Во всяком случае, единственный дом, архитектура которого показалась нам мало-мальски нетривиальной, вызвал острое желание сфотографироваться на его фоне. Забрели в продовольственный магазин. Неугомонный Мальцев ухитрился и здесь купить целую банку какого-то подозрительного порошка, оказавшегося, впрочем, всего лишь безобидной растворимой шипучкой, почему-то израильского производства. Побродив еще часок-другой по улицам поселка и посетив, помимо продовольственного, промтоварный и книжный магазины, мы вернулись на вокзал с целью подкрепиться. Вокзал здесь, кстати, тоже был деревянным, но довольно внушительных размеров: о двух (или даже трех, если считать просторную мансарду) этажах. Такая вокзальная архитектура, как я заметил, вообще весьма характерна для Архангельской и Вологодской областей.
Надо сказать, что слоняющиеся по поселку личности в капроновых штанах, бахилах и анораках ощутимо диссонировали с его патриархальным укладом. Кто мы такие и что здесь делаем – так, наверное, никто толком и не понял. Хотя, кое-кто и пытался это выяснить. Например, продавщица в продмаге, которая, отпуская нам провизию, робко поинтересовалась: «А вы, наверное, туристы?» «Нет, мы альпинисты!» – возразил ей Паша, трепетно относящийся к подобным нюансам терминологии. На что молодая аборигенка с искренним удивлением произнесла фразу, до сих пор потрясающую меня своей чистой, незамутненной наивностью: «А что, разве у нас тут есть горы?!» О, это простодушное дитя природы было действительно поставлено нами в тупик. Ведь известно, что в радиусе нескольких сот километров от Обозерского не то, что гор – приличного холма не сыскать!
«Кемска волост»
Местный поезд Емца – Маленга состоявший из двух общих вагонов, запряженных в маневровый тепловозик (такого рода поезда Сергей Леонидович метко именовал «подкидышами»), неторопливо продвигался на запад, намереваясь обогнуть с юга Белое море. Переехали почти свободную ото льда из-за быстрого течения реку Онегу. Уже смеркалось, когда Мальцев вдруг сообщил нам, что в поселке Малошуйка, который мы должны были проезжать часов в 8 вечера, живут его родственники. Поскольку наш «подкидыш» должен был стоять там целых 40 минут, у него появлялась реальная возможность с ними встретиться.
По прибытии в Малошуйку мы с Мальцевым минут двадцать метались по станции в поисках телефона, каковой был, наконец, обнаружен в каком-то служебном помещении. О встрече с родней Серега договорился, но не в самой станции Малошуйка (туда они уже никак не поспевали), а на следующем полустанке, где наш кланяющийся каждому столбу «подкидыш» тоже должен был сделать остановку. И он ее таки сделал, в результате чего после рандеву с родней Мальцев вернулся с довольной улыбкой и – о, чудо! – трехлитровой банкой еще горячей картошки! Такая вот искорка нежданной радости…