От легенды до легенды (сборник)

Раткевич Элеонора Генриховна

— Но что нужно этим людям? — Голос Альены дрогнул.

— Хлеба. И крови. Тех, кто виноват, что у них нет хлеба. И их умело натравили на королеву, — объяснил Дюваль. — Народ свершит самосуд, погрязнет в крови… И с восторгом встретит казнь обитателей замка Тисен. Нуарон все продумал! А сам сидит дома, ожидая известий.

— Нужно что-то делать!

— Можно попробовать уйти, — предложил министр. — Насколько я знаю, в этом крыле, кроме всего прочего, есть подземный ход за пределы дворца.

— Но если мы убежим,

это — конец всему, — возразила Альена. — Если армия нас не поддержит, королеве придется сдаться на милость Национального Собрания. И Нуарон в два счета скинет ее с престола. Осажденная королева — еще правит, но показавшая свое бессилие — теряет корону. Это исключено! — холодно подытожила она.

Дюваль грустно пожал плечами.

— Чернь нужно успокоить, усмирить, — прищурилась канонисса. — И теперь вы — наша последняя надежда.

— Что? — поперхнулся министр.

— Вы смогли увести за собой толпу придворных, а теперь вам нужно просто остановить бунт! Убедить или обаять — как угодно.

— О чем вы, канонисса? — простонал Дюваль.

— Вы забыли о нашем договоре? — возмутилась Альена. — Голем готов! Осталось сделать всего один шаг, и наш план осуществится. Или вы боитесь?

— Боюсь? — замялся министр. — Скорее, до сих пор не верю.

— Времени на сомнения нет, — отрезала канонисса.

— И где ваш этот… голем? — с заметным трудом выговорил Дюваль.

— Как ни странно, буквально над нами, — улыбнулась старая дама. — Крыло Утренней Зари — самое тихое место во дворце. Здесь я и устроила себе студию.

Канонисса встала с пола, однако министр не спешил последовать ее примеру.

— И как же мы покинем это милое общество? — проскрипел он. — Ведь все знают, что мне известны потайные ходы дворца. Боюсь, нам не дадут уйти…

Альена огляделась по сторонам. Взъерошенные, с трусливыми бегающими глазками придворные напоминали стаю загнанных в угол крыс. Если у них возникнет подозрение, они могут и укусить.

— Ничего, справимся. — Канонисса внезапно закатила глаза и вскрикнула: — Мне дурно! Господин Дюваль, помогите!

Министр подскочил с пола и успел подхватить ее под локоть. Альена повисла на нем, и в этот момент с другой стороны ее поддержала крепкая мужская рука.

— Ваша светлость, позвольте мне… — Голос маркиза Фавара был полон участия.

— Что с вами, тетушка? — Мария-Изабелла была не столько встревожена, сколько раздражена.

— Мне душно, — пробормотала та, — позвольте мне удалиться.

— Конечно-конечно, — отмахнулась королева. — Помогите ей, господа.

Поддерживаемая с двух сторон кавалерами, Альена выбралась в коридор. Еще несколько человек бросилось за ними, чтобы проследить, куда они пойдут. Остальные проводили их настороженными взглядами.

— Наверх… — подсказала канонисса. — Там можно свободно дышать!

Узкий коридор заканчивался винтовой

лестницей, ведущей в небольшую башенку. Альена порылась в складках платья и вытащила из потайного кармана ключ. Маркиз открыл им тяжелую дверь и первым вошел в комнату.

В широкие окна падали лучи заходящего солнца, так что студия словно тонула в багряном свете. Тонул и тяжелый стол, заваленный инструментами и заставленный всевозможными коробками, и несколько скрытых покрывалами статуй. Альену устроили в удобном кресле, однако оставлять ее с министром наедине придворные не собирались.

— Господа, я благодарю вас за помощь и участие, — простонала канонисса и не удержалась от шпильки: — Вы можете спокойно уйти, потайных ходов тут нет. — В ответ прозвучали нестройные возражения.

— Вам нет нужды оправдываться, ваша светлость. — Фавар перебил недовольные голоса и демонстративно положил руку на эфес шпаги. — Мы верим каждому вашему слову. Есть желающие возразить?!

Желающих не нашлось. На лицах сопровождающих было написано полное доверие к шпаге маркиза.

— Я рад, что мог быть вам полезен. — Фавар отточенным движением склонился к руке канониссы, сжав ее на несколько секунд дольше, чем полагается.

— Интересно, почему? — не удержалась Альена.

— Отец много говорил о вас. И порой мне кажется, что он оставил мне в наследство свои воспоминания! — глядя ей прямо в глаза, ответил тот. — Господа, оставим ее светлость. — Маркиз чуть повысил голос, и в дверях образовался небольшой затор.

В студии наступила тишина, только за окном, где-то вдалеке раздавался глухой шум бушующей толпы.

— Вы не слишком хорошо умеете притворяться больной, канонисса, — негромко заметил Дюваль.

Альена с трудом подавила смущение.

— Не отвлекайтесь, министр. Мы одни, а время не ждет. — Канонисса стянула ткань с одной из статуй и с гордым видом отошла в сторону. — Знакомьтесь! — На них пустыми глазами смотрел высокий глиняный юноша в новомодном фраке.

— С кого вы его лепили? — после паузы пробормотал Дюваль, внимательно разглядывая статую.

— Просто придумала, — с гордостью отозвалась Альена. — По-моему, это одна из моих лучших работ.

— Похож на провинциального адвоката. По сути, то, что надо, — сухо заключил министр. — И что теперь?

— Нам нужен белый песок. — Канонисса принялась копаться в ящиках. — Правда, из-за этих отщепенцев песка у меня с собой почти нет, но на одного голема хватит! А еще я возьму несколько капель вашей крови. Не волнуйтесь, я смажу ланцет спиртом.

Министр замешкался.

— Вы до сих пор не доверяете мне или не верите в самого себя? — Альена смерила его взглядом, и Дюваль решительно закатал рукав. Он перенес кровопускание довольно мужественно, застонал всего один раз и тут же прижал к сгибу локтя тряпку со спиртом.