От Лондона до Ледисмита
Шрифт:
Здесь подтвердились многие слухи. Известия о наступлении буров на Бургерсдроп в двадцати пяти милях отсюда были, похоже, обоснованы, и когда прибыл наш поезд, в Стормберге полным ходом шла эвакуация гарнизона: полбатальона Беркширского полка, 350 человек флотской бригады, рота конной пехоты и несколько пушек.
Стормберг является важным железнодорожным узлом. Более недели войска трудились днем и ночью, готовя его к обороне. Небольшие редуты возведены на холмах, выкопаны траншеи, несколько домов около станции превращены в укрепления. Один такой дом мне показал молодой офицер, командовавший там. Вокруг ничего, кроме проволочных заграждений и полосы препятствий, в массивных стенах сделаны амбразуры, окна заложены мешками с песком, перегородки между комнатами разрушены, чтобы удобнее было передвигаться.
Затем неожиданно
«Враг приближается! Отступайте, отступайте, отступайте!»
Станционный смотритель, тот лучший тип англичанина, который можно встретить на долгом пути, был спокоен и весел. Он сказал:
— «Больше нет никакого движения к северу отсюда, ваш поезд — последний из Де Аара. Я отошлю всех своих людей специальным поездом сегодня ночью. И это конец всего, что касается Стормберга».
— «А как же вы?»
— «О, я останусь. Я прожил здесь двенадцать лет, меня хорошо знают. Возможно, мне удастся защитить имущество компании».
Итак, мы покинули Стормберг с чувством гнева и унижения и направились к открытому морю, где буры пока что не бросили вызов британскому превосходству.
Эсткорт, 6 ноября 1899 г.
Читатель, наверное, помнит, что мы поспешно выехали из Кейптауна и нам посчастливилось проехать вдоль южной границы от Де Аара до Стормберга последним поездом до прекращения [345] движения, так что у нас была надежда добраться до Ледисмита прежде, чем завершится его окружение. Я намеревался описать наше путешествие от Ист-Лондона до Дурбана, пока мы находились на борту корабля, но погода была такая бурная, и маленький пароход водоизмещением не более ста тонн так швыряло на волнах, что я лежал пластом, мучимый морской болезнью, и не мог ни о чем думать. Более того, мы были задержаны часов на двадцать противным ветром. И только когда мы прошли Порт-Сент-Джонс, ветер, как будто раскаявшись, переменился на юго-западный и теперь настолько же добавлял нам скорости, насколько прежде нас задерживал.
Маленький пароходик благополучно достиг Дурбана в полночь 4 ноября, и мы с нетерпением провели шесть часов в ожидании рассвета и новостей. И то и другое пришло своим чередом. Встало солнце, и мы узнали, что Ледисмит отрезан. И все же, следуя девизу военных корреспондентов «Пока ты можешь, действуй так быстро, как можешь», в семь часов мы уже неслись вглубь страны в дополнительном вагоне специального поезда, везущего почту.
Питермарицбург находится в шестидесяти милях от Дурбана, но поскольку дорога там идет зигзагами вверх и вниз по холмам, выписывая петли, которые привели бы в ужас английского инженера, путь туда занимает четыре часа. Это сонное, полумертвое местечко, апатии которого не нарушили даже действия полковника Ноула, военного инженера, проводившего активную подготовку к обороне: он сравнивал холмы, пробивал стены и возводил проволочные заграждения. Но хладнокровие гражданского населения — фактор, весьма полезный на войне, и мне хотелось бы, чтобы мое перо было в состоянии описать и донести до читателей в Англии, как великолепно держались жители Наталя и сколь достойны они своего государства.
Колонисты много раз имели дело с бурами — знали их силу и боялись их злобы. Но ни разу они не забыли о своем долге жителей британской колонии. Их верность была непоколебима. С самого начала наталийцы предупреждали правительство Империи о вторжении врага на свою территорию. Пока велись долгие переговоры, они знали, что первыми испытают ярость войны, если она начнется. И вот война началась. Для всех нас это было событием драматическим, но больше всего — для жителей [346] Наталя. Буры вторглись на их территорию, угнали скот, разбомбили или захватили дома. Самая большая армия, на защиту которой можно было рассчитывать, была отрезана в Ледисмите, столица покрылась траншеями и амбразурами, Ньюкасл оставлен, Коленсо пал, Эсткорт под угрозой. Не исключена возможность, что вся провинция будет захвачена противником. С самого начала они просили защиты. С самого начала им была обещана
Эсткорт, 9 ноября 1899 г.
Штаб сэра Джорджа Уайта находится всего в сорока милях отсюда, но между ним и Эсткортом расположилась вражеская армия. Давайте рассмотрим ситуацию. В последнюю среду, 1 ноября, буры завершили окружение Ледисмита. В четверг последний поезд прошел там по железной дороге под огнем их артиллерии. В ту ночь железнодорожная линия была перерезана примерно в четырех милях к северу от Коленсо. Телеграфная связь также прервалась. В пятницу был атакован сам Коленсо. Тяжелое орудие начало обстрел с холма, который возвышается над городом, и небольшой гарнизон, состоявший из добровольческой пехоты и флотской бригады, поспешно оставил город и под прикрытием бронепоезда отступил к Эсткорту.
Эсткорт — это южноафриканский город, то есть примерно три сотни отдельно стоящих домов из камня или гофрированного железа, почти все одноэтажные, которые выстроены вдоль двух широких улиц, поскольку места там достаточно, или разбросаны по окраинам. Этот маленький городок расположен в ложбине среди холмов, которые зелеными волнами возвышаются вокруг. По этой причине его очень трудно защищать в случае нападения. Выглядит он мелким и незначительным, но, как и все подобные городки в Натале, является центром большого сельскохозяйственного района. Заходя в местные непритязательные [347] на вид лавки, удивляешься количеству и разнообразию товаров, которые здесь продаются.
Эсткорт теперь называет себя «фронтом». Полковник Вольф Мюррей, офицер, который командует коммуникационными линиями Наталийской действующей армии, получив известия об атаке на Коленсо, немедленно начал соответствующие приготовления, чтобы задержать продвижение врага.
Силы, которые имеются у него в распоряжении, невелики: два британских батальона — Дублинские фузилеры, которых отправили из Ледисмита для усиления коммуникаций, когда стало ясно, что блокады не избежать, а также пограничный полк с Мальты, эскадрон императорской легкой кавалерии, 300 наталийских добровольцев с двадцатью пятью велосипедистами, добровольческая батарея девятифунтовых пушек. Всего примерно 2000 человек. С таким небольшим числом людей совершенно невозможно удерживать длинную цепь холмов, что необходимо для защиты города, но позиции были выбраны и укреплены таким образом, чтобы войска смогли продержаться хотя бы в течение нескольких дней. Об уверенности военных специалистов в неприступности Эсткорта можно судить по тем лихорадочным усилиям, которые прилагаются к укреплению Питермарицбурга в 76 милях за ним и даже Дурбана, расположенного в 130 милях, где строятся земляные валы и устанавливаются морские орудия.
Кажется, однако, что в ближайшее время сюда будут переброшены значительные силы, чтобы восстановить равновесие и освободить Ледисмит. А пока мы остаемся в нетерпеливом и беспокойном ожидании. Императорская кавалерия, немногие конные пехотинцы, добровольцы-велосипедисты и бронепоезд ежедневно патрулируют местность до Коленсо и на север, ожидая увидеть приближающихся бурских командос. Вчера я совершил поездку на бронепоезде. Этот бронепоезд — довольно несовершенный экземпляр, не имеющий ни пушек, ни пулеметов Максима, ни крыш на вагонах, ни заслонок на амбразурах, он во всех отношениях уступает тем мощным машинам, которые я видел на южной границе. Тем не менее он полезен как разведывательное средство, и путешествие на нем не лишено интереса. Мы выехали в час дня. Экипаж составляла рота Дублинских фузилеров. Половина размещалась в вагоне перед паровозом, остальные — в вагоне [348] позади. Следом шли три вагона с бригадой путевых рабочих и запасными рельсами, чтобы ремонтировать поврежденные участки дороги. Ехали мы с хорошей скоростью, и хотя часто останавливались, чтобы опросить кафров или сельских жителей и поддержать связь с велосипедистами и другими патрулями, которые обследовали местность на флангах, достигли Чивели, что в пяти милях от Коленсо, примерно к трем часам. Отсюда хорошо виден наблюдательный воздушный шар над Ледисмитом — коричневое пятно, плывущее над далекими холмами.