От магии сплошные проблемы
Шрифт:
Мы были в кабинете Нигеля. Я это место видела раньше, хотя лично здесь никогда не была. Восприятия Квентина прошлой ночью было более чем достаточно — и мне было суждено заранее узнать, как там воняет. Воздух был отвратительно-слащавый, как запах мертвечины. Просто замечательно!
Янек сел за массивный письменный стол. Я устроилась в одном из гостевых кресел. У Янека был замученный вид. Мы оба были такими. Он полез в карман и вытащил какую-то штуку из цветного бисера и кусочков дерева, соединенных медной проволокой.
— Что скажешь? — спросил он.
Он не сделал ни движения, чтобы передать ее мне, и, когда я увидела руны, вырезанные на деревянных
Янек перевернул амулет на ладони.
— Принадлежит уличному чародею по имени Сисел Пели. Он никогда с этим амулетом не расставался. Мы нашли его вчера утром у опоры Герольдова моста.
— Сисела нет?
— Ни следа. — Его желваки заходили ходуном. — Сисел всегда повторял, что этот амулет защищает его от несчастий. Похоже, что теперь он бесполезен.
Он положил амулет на стол, посредине между нами. Ну и пусть там лежит.
Я знала, чего хотел от меня Янек. Но нужно еще подумать, хочу ли этого я.
Дело в том, что, занимаясь поисками людей, специалисту иногда требуется подержать в руках принадлежащие им предметы. Чем ближе была вещь тому, кого ищут, тем лучше. Лучше для того, чтобы установить с ним связь, но в большинстве случаев — чтобы определить, жив ли он вообще. Проблема в том, что никогда не знаешь, привидятся ли тебе пушистые кролики или создания из нижних миров, закусывающие этими самыми кроликами, или именно тот, кого ищешь.
Этот амулет был на Сиселе Пели, когда на него неожиданно напали. Таким образом, он был плотно набит четкими, свежими, возможно, ужасными видениями. Источник визуальной информации. По крайней мере мне не придется слушать. Некоторые искатели могут ощущать звук, запахи, ощущения — то есть все переживания жертвы. Я таким талантом не обладала — неудачница. Я не знала Сисела лично, но я видела его на ступеньках, ведущих к Герольдову мосту. Он проводил свои дни, продавая амулеты проходящим мимо. Он всегда улыбался.
Я взяла амулет в руку.
Сначала я не ожидала ничего увидеть — чтобы установилась связь, требуется несколько секунд. Но не в этот раз. Висящий на мне амулет, замурлыкав, ожил, и я мгновенно увидела последние мгновения жизни Сисела Пели.
Я знала, что это были его последние мгновения. Я ощутила его страх. Я услышала его крик — и почти почувствовала его смерть.
Я и представить не могла, что тени могут нести смерть. Должно быть, Сисел думал иначе.
Его убийца возник из темноты дверного проема. Он был высокий, фигурой напоминал гоблина — словно сделали некое подобие гоблина из черных чернил. Дыхание Сисела застыло, затем в панике он стал задыхаться. Он знал, что «это» направляется его убивать. Он попытался убежать, но убийца оказался более проворным. В мгновение ока он оказался рядом. Колдовские пальцы проникли в теплое тело как в живой зыбучий песок. Темнота заструилась по рукам и ногам жертвы, парализуя мышцы и отбирая своим присутствием жизнь Сисела. Маг обрел дыхание и хотел закричать, но его тут же втянуло в темноту.
Стремительно и просто. Тошнотворно и отвратительно.
Оказавшись у Нигеля, я уже второй раз была рада, что завтрак был не плотным. В результате единственной вещью, которая упала на стол, был амулет Сисела. Но это не избавило меня от сильнейшего головокружения.
— С тобой все в порядке? — забеспокоился Янек. Все три Янека.
Мне показалось, что я кивнула. Главный вопрос прозвучал незамедлительно.
— Ну, видела что-нибудь?
Слишком много, чтобы начинать беспокоиться. Я сжала подлокотники кресла, чтобы побороть головокружение.
— Ничего хорошего.
Страж порядка произнес как утверждение:
— Он мертв.
— Полагаю, что да.
— Как это надо понимать? — Он был раздражен.
Я завелась от его тона и огрызнулась:
— Это значит, что он был там, затем ушел.
Никто из нас ничего не подразумевал, и мы это знали. На фоне нашей дружбы это также избавляло обоих от необходимости извиняться, что экономило немало времени и нервов. Поскольку я чувствовала себя хозяином положения, то решила среди всего прочего не упоминать о пронзительном крике. Янек знал, на что я была способна. А я предпочитаю не отвечать на затруднительные вопросы, например, каким образом я приобрела свой новый талант.
— Просто ушел? — Очевидно, Янек не совсем понял. — Как через Врата?
— Нет. Ушел — значит перестал существовать. Я бы сказала точнее: умер.
Его глаза сощурились.
— Что ты увидела?
Я очень не хотела вдаваться в подробности, но Янек не собирался пускать дело на самотек, пока не докопается до истины.
— Он был большой, черный и стремительный.
— Призрак? Небианец?
Я горько усмехнулась.
— Похоже на то.
— Что это было?
— Не знаю, но думаю, что это сделал он.
— Опиши его.
— Никаких особенностей — ни лица, ни рук и ног, ни щупалец и когтей или чего-нибудь отдаленно похожего на то, чем можно убить. Только тени. Плотные черные тени. Затем — ничего.
Я не могла выразить то, что чувствовала, что было даже хорошо, потому что я не хотела об этом думать.
— Кринсани там были?
— Среди того, что я разглядела, — нет. — Это была правда. Мне очень хотелось увидеть кринсани. Это гораздо лучше, чем познать нечто без названия, лица, души, встретившееся на ночных улицах Мермейи и всасывающее в себя магов из мира живых.
Но мне надо было дать Янеку хоть какую-нибудь информацию. Я была ему многим обязана.
Ему надо было знать о Саймоне Стокене и Сараде Нукпане и их связи с тем, что произошло здесь. Но я не могла ничего сказать без признания своего участия, по крайней мере частично. Нет ничего лучше, как быть косвенно вовлеченной в пару убийств, чтобы подвергнуть испытанию профессиональные отношения и дружбу. Но я знала, с чего можно начать.
Колдуны определенного уровня магических способностей должны регистрироваться городским органом охраны правопорядка при появлении в Мермейе, как и во всех других больших городах. Это позволяет местной власти следить за деятельностью людей с такого рода силой. Общественная безопасность и все такое. Довольно интересно, что хранители не должны регистрироваться. Они как раз те, кому местные правоохранительные органы составляют отчеты обо всех зарегистрированных. Сарад Нукпана — верховный шаман (у гоблинов это эквивалент мага) и обладает дипломатической неприкосновенностью, что, кроме него самого, не делает никому ничего хорошего. Самые сильные и опасные маги часто служат правительству и властям. Они могут зарегистрироваться из вежливости, выказать уважение городу, который они посетили. Но если они не желают фигурировать в отчетах, то местные органы охраны правопорядка ничего поделать не могут. Интересно, Сарад Нукпана был вежлив? Бьюсь об заклад, что да.