От магии сплошные проблемы
Шрифт:
— Какое расстояние? Мы были в одной комнате. — Как только я это сказала вслух, тут же поняла, что не права. — Он был с другой стороны города.
— Правильно.
— Но у меня был прямой удар, — запротестовала я.
— Через Врата, — уточнил Гарадин. — Искривления за их границами были достаточно сильными, чтобы рассеять большую часть того, что ты туда швырнула.
У меня все оборвалось.
— Сколько прошло сквозь Врата?
Крестный пожал плечами.
— Может, пять процентов,
Я плюхнулась в свое кресло.
— Как раз достаточно, чтобы его взбесить.
— Возможно.
Нет, определенно. Остальное было так просто. Я бы билась головой о стену, если бы Нукпана уже не сделал этого со мной. Я была такая дура!
— Тогда, значит, у меня получилось потому, что я целился непосредственно во Врата, а не в то, что находилось с другой стороны, — сказал Пиарас.
— Совершенно верно.
Я поняла, что это значит, и мне это не понравилось.
— Получается, если я хочу причинить вред Сараду Нукпане, мне нужно находиться с ним в одном помещении.
Гарадин сделал большой глоток эля.
— Желательно просто рядом.
Нет, я не хотела рядом. Я не хотела находиться близко ни к Сараду Нукпане, ни к камню, ворующему души. Но, похоже, на этой неделе совсем не имеет значения, чего я хочу или не хочу. Хотя кое-что меня порадовало: у гоблина была та же проблема, что и у меня, в противном случае я не стояла бы здесь и не чувствовала бы себя такой глупой.
— Выходит, ничего другого, кроме как закрыть Врата, я бы сделать не смог, — подытожил Пиарас.
— Ты сделал то же самое, как если бы захлопнул очень большую, очень тяжелую дверь перед носом Нукпаны, — сказала я.
— Тогда почему я чувствую себя таким… — он старался изо всех сил подобрать правильное слово, — беспомощным?
Мы с Гарадином уставились на него, не веря своим ушам. У меня даже челюсть отвисла. А вот у Гарадина — нет. Он опять ел.
— Беспомощный? Только не это слово подходит тебе сегодня ночью, — ответил ему Гарадин, после того как прожевал. — Я уверен, что Сарад Нукпана не считает тебя беспомощным. И то, что Тарсилии нет здесь с нами, ни в коей мере не делает тебя беспомощным и неумелым.
— Но я не смог ее спасти. Я провалился.
— Ты не провалился! Я ее тоже не спасла. Если ты провалился, значит мы оба провалились. Чувство вины не принесет ничего хорошего ни нам, ни Тарсилии. Мы старались изо всех сил, — высказалась я.
— И все равно нехорошо.
Я вздохнула. Я чувствовала то же самое, но не собиралась давать волю эмоциям. Пиарас был просто еще одним взыскательным, добивающимся во всем совершенства человеком, причем это относилось ко всему. Что бы он ни делал, это никогда не было достаточно хорошо, по крайней мере для него. И сейчас я могла увести его с этой тропы лишь тем, что хорошо и основательно спрятала свои чувства. Знаю: иначе не будет ничего хорошего. Я тоже никого не слушала. Я посмотрела на Гарадина. Легкая усмешка таилась на его губах.
— Ой, прекрати!
Он расплылся в улыбке.
— Я не сказал ни слова.
— Зато много подумал.
— Я откажусь от любого.
Пиарас переводил взгляд с меня на Гарадина. Мы совершенно забыли о нем.
— О чем вы толкуете?
— Гарадин, видимо, только что подумал, как ты сильно напоминаешь ему меня в твоем возрасте. И он находит забавным, что мне сейчас возвращается то же, что когда-то он получал от меня.
Молодой эльф все еще был сбит с толку.
Гарадин жизнерадостно захихикал.
— За все в этой жизни приходится платить, черт побери.
— Ты никогда не найдешь более строгого критика, чем ты сам, но еще тяжелее молчать, — объяснила я Пиарасу. — Единственное, чем ты можешь себе помочь, — научиться не позволять своим эмоциям брать над тобой верх.
— Ты один против трех шаманов Кринсани и Магх’Скиду, — сказал ему Гарадин, — и кто знает, сколько их было еще по ту сторону Врат. Нукпана не путешествует с непрофессионалами. А ты не позволил взять себя в плен…
— И меня тоже, — добавила я. Я всегда отдаю должное. — Ты спас нас обоих. Наша ситуация изменилась бы коренным образом, если бы ты не захлопнул Врата перед носом Нукпаны.
Краска приятного смущения залила щеки молодого заклинателя.
— Но бабушка…
— Оказалась вне зоны твоей досягаемости, — раздался голос Микаэля из дверного проема. — Если кто-то не настроен на Врата в процессе их создания, он может пересечь границу «туда», но вернуться «оттуда» не получится, — пояснил хранитель. — Раз Тарсилия уже попала на ту сторону, вернуться возможности не было. Поэтому ты ничего не мог поделать.
Пиарас несколько секунд переваривал сказанное Микаэлем, потом согласно кивнул. Полагаю, если твою совесть оправдывает легендарный заклинатель, то это имеет больше веса, чем твои друзья и семья вместе взятые, невзирая на их уровень мастерства.
— Что же я такого сделал? — Голос Пиараса звучал гораздо мягче, как будто ему нужно было узнать ответ, но нет уверенности в том, что на самом деле хочется его услышать.
— Твой инстинкт подсказал, что надо закрыть Врата, — ответил Микаэль. — Это навредило тому, кого ты любишь. Ты хотел, чтобы Врата и все, что через них прошло, исчезло. Ты направил в определенное русло свое желание — и довольно интенсивно — через свой голос. Врата подчинились и полностью обрушились. Простыми словами, ты использовал свой голос, чтобы превратить свое сильное желание в реальность.