От ненависти до любви — одно задание!
Шрифт:
Розы отброшены, кольцо осторожно поставлено на колено, могучий рыцарь потянулся к шлему, с усилием стянул. Лучезарная улыбка осветила смуглое красивое лицо истинного героя, синие глаза, лучась искренним чувством, взирали на принцессу… Прекрасная Иситами вдруг ощутила странное желание взять букет и… опустить его на лицо своего рыцаря и спасителя. Непреодолимое желание. Страстное…
Все рассыпалось мириадами сверкающих осколков.
«Сбой в системе!» — возвестила программа. Окшерр потрясенно
– Это что сейчас было? – хрипло поинтересовался Ируи.
– Эм… — щупальца окшерра нервно задергались.
– Ты же сказал, что квадратный подбородок, широкие плечи и образ рыцаря — убойная смесь!
– Ууубойная, — согласился окшерр.
– Так она меня убить хотела! — взвился Ривера.
– Странно, и с чего бы, — пробормотал торговец, испытывая весьма редкое для него чувство солидарности с гуманоидной женщиной.
– Исправляй! — взбешенно приказал Ируи.
Дымящиеся развалины замка! Трупы жутких монстров! Сияющая команда эльфов, сверкая золотыми доспехами, теснит темного властелина в черном и с красным мечом в руках.
– Он мой! – возвещает эльфийка Иситанэль и воины отступают.
В пылающем огнем круге остаются лишь двое — прекрасная светловолосая воительница и иронично-издевательский темный властелин. Где-то там, позади, история их любви, когда мерзавец, притворяясь эльфом, добился поцелуя прекрасной властительницы и отнял ее сердце. Она полюбила, и слишком поздно поняла, что полюбила врага. Любовь и ненависть – неистовый коктейль, сжигающий ее сердце.
– Иситанэль, — темный повелитель делает шаг к ней, опуская оружие, — неужели ты, мой свет, способна на убийство?
И руки светлой воительницы вздрагивают. Убить? Убить того, кто стал ее сердцем, ее жизнью, в чьих объятиях она пылала от страсти, чьи губы дарили ей полет в небесах… Любовь и ненависть, страсть и долг, мечты и реальность…
– Прости за мой обман в Вечном лесу, — он совершает еще один плавный шаг, — я просто хотел прикоснуться к тебе, той, что навеки украла мое сердце…
Иситанэль вскидывает голову, вглядываясь в его глаза и не веря услышанному. Он враг, он извечный враг света, а слова — лишь попытка усыпить ее бдительность и выпросить помилование…
Но темный властелин делает еще шаг, и она слышит невообразимое:
– Прости, за мой обман здесь, — взмах руки и весь его замок вновь невредим, — я заманил тебя в ловушку, чтобы обнимать не только в мечтах.
И потрясенная воительница понимает, что трупы монстров и разрушенный замок лишь иллюзия, а ее верные соратники захвачены в плен и полностью разоружены!
Еще один шаг и руки темного обвивают ее стан, а губы, склоняясь к ее губам, тихо шепчут:
– Прости, что не отпущу, любимая… Прости и пойми — я не могу жить без тебя, любимая.
Прекрасная воительница Иситанэль потрясенно взирает на темного властелина… в отсвете ее золотых волос синевой отсвечивают его глаза… Синие глаза!
Сверкнула сталь эльфийского меча!
«Сбой в системе! Сбой в системе! Сбой в системе!» — возвестила программа. Окшерр и Ривера молча смотрели, как по черному мрамору катится отрубленная голова темного властелина, а прекрасная эльфийка, улыбаясь, произносит: «Странно, мне стало легче.».
– Кровожадина мутированная! — выругался Ируи.
– Говорил же — нужно убрать у персонажа ваши черты лица. Шестой сбой, и каждый раз едва она видит вашу рож… лицо в смысле. Говорил — глаза нужно делать черными, а вы…
– А как она тогда в меня влюбится? — возмущенно поинтересовался Ривера. — Что мне потом, по пробуждению встречать ее с плакатом «Это я, твой черный властелин»?!
– Гжедский труповоз! – выругался окшерр.
– Плохая идея для транспаранта, — язвительно заметил Ируи.
Окшерр подумал, что единственной плохой идеей было все же заключать договор, теперь он не только денег не увидит, но и неустойку выплатить обязан. Единственное что его утешало — отчаяние в глазах заказчика. Ради этого торговец был готов смириться с поражением.
– Нет, так не пойдет, — размышляя вслух, произнес Ривера, — словами она не понимает, намеки не видит в упор, и вот теперь всю романтику мне запорола. Остается последнее средство.
Ируи достал сеор, торопливо вбил параметры, используя левую сеть для сокрытия своего местонахождения. Ответили ему не сразу, поначалу он прослушал гимн рода Тадиро, после традиционно приветствие и вот только потом, усталый и заплаканный женский голос ответил:
– Кто?
В то же мгновение на экране показалась уставшая женщина средних лет в черном кимоно, с разводьями черного грима под глазами и слегка покосившейся прической.
– Госпожа Тадиро, прекрасно выглядите! — бодро начал Ривера.
– Ируисик! — воскликнула женщина.
«Даже ее мама любит меня больше, — печально подумал капитан.»
– Какие грустные глазки, — заметила госпожа Тадиро. — Что-то случилось, Ируи?
Окшерр потрясенно смотрел на явно смущенного наглого человека, который, опустив взгляд и видимо не зная с чего начать, решил быть откровенным и сходу сознался:
– Я люблю Тами.
В следующее мгновение изображение на экране сеора мигнуло и послышался грохот. Ривера встревожено позвал:
– Госпожа Тадиро.
Тишина.
– Госпожа Тадиро, вы в порядке?! — Ируи подался ближе к экрану.
Откуда-то словно издалека донеслось:
– Каори? Каори, почему ты лежишь на полу и трясешься?!
«Инфаркт!» — подумал Ривера.
Но на отключиться не успел, несмотря на все желание, потому что пришлось произносить вежливое:
– Здравствуйте, госпожа Суи.