От ненависти до любви
Шрифт:
– Неплохой домишко. Твой?
– Нет, друзей отца. Они изредка наезжают сюда на отдых. Мне позволено появляться здесь в любое время, когда только захочу. Я никогда не злоупотребляла радушием этих людей. Просто сейчас знала наверняка, что мой приезд не создаст им никаких неудобств. Их здесь не будет все лето. – Присев на край дивана, Кари задумчиво поглядела в окно. – Ты не представляешь, как хорошо тут зимой. Сидишь у огня, смотришь, как за окном снежинки падают…
– Любишь лыжи?
– Да, но скорее не кататься, а смотреть, как другие катаются.
Все
Но разве она требовала от него объяснений?
Она просто сидела перед ним в одной рубашке, с босыми ногами, спутанными волосами, торчащими в разные стороны, как воронье гнездо, и заспанными глазами. В то же время в ее душе не было и тени смущения, приличествующего подобной ситуации. «Интересно, отчего бы это?» – удивилась Кари самой себе.
Может быть, оттого, что так непринужденно ведет себя он? Или же ее мысли сосредоточены на нем до такой степени, что она не в состоянии думать ни о чем другом?
Каждое движение худощавого тела Хантера было наполнено непередаваемой, чисто мужской грацией. Жилет на пуху, который он надел, спасаясь от прохлады позднего лета в горах, был теперь небрежно брошен на спинку стула. Джинсовая рубашка облегала его мускулистый торс. Мягкие башмаки как нельзя лучше подходили к джинсам, далеко не новым. Джинсы к тому же были довольно тесными, а потому лишний раз подчеркивали пол их владельца, и она несколько раз поймала себя на том, что ее взгляд невольно задерживается на его бедрах.
На сей раз Хантер был в очках, и Кари догадалась, что сегодня он за рулем. Она сразу же вспомнила припаркованную неподалеку от дома незнакомую машину. Вспомнилось ей и то, как вспыхивали на солнце красноватым отсветом растрепанные пряди его волос, когда она смотрела на него в окно…
– А это что? – вторгся он в ее мысли, склонившись над ломберным столиком, на котором были рассыпаны картонные детали головоломки-мозаики.
– С собой привезла, – просто сказала она, вставая с диванного валика. – Надо же было заполнить чем-то долгие часы безделья, вот я и прихватила с собой книги, которые давно уже хотела прочитать. Да еще это развлечение… – Кари подняла со стола один фигурный кусочек и после недолгих раздумий точно вставила его в пустующий паз.
– Отлично, – тепло улыбнулся Хантер. – Вижу, у тебя немалый опыт.
– Никогда раньше этим не занималась. Но, как видишь, подвернулась возможность набить руку.
Эта головоломка имела для нее глубинный смысл. Кари начала собирать ее не с края, как делают это почти все, а из центра, постепенно продвигаясь во все стороны.
Для нее центр символизировал ядро ее души, все, во что она свято верила, ее моральные устои и ценности, мысли и убеждения, самое сокровенное, личное, воспитанное
И именно поэтому, приехав сюда, она начала игру с центра поля, постепенно, день за днем прибавляя кусочек к кусочку. В памяти ее оживали полузабытые картины прошлого: ужас и одиночество ребенка, потерявшего мать, жизнь с отцом, годы учебы в колледже, первые ступеньки карьеры, дружба с Пинки, встреча с Томасом. Кари силилась вспомнить как можно больше подробностей их супружества – так легче было справиться с кошмаром его смерти. Однако особенно четко ее память почему-то зафиксировала все подробности встреч с Хантером Макки. Из несметного числа разрозненных кусочков мало-помалу начинала вырисовываться целостная картина.
Теперь головоломка была почти собрана.
– Мне кажется, что, закончив ее, я узнаю что-то новое о себе самой. – Эта фраза сорвалась с ее языка совершенно непроизвольно. Кари вовсе не хотела произносить свою заветную мысль вслух и обеспокоенно взглянула на Хантера, опасаясь, что он сочтет ее глупой. Однако тот, судя по всему, отнесся к ее словам с пониманием – он лишь молча склонил голову. Господи, лишь бы он не стал допытываться, что она имеет в виду! И Хантер, словно угадав ее безмолвную мольбу, не стал докучать ей расспросами.
– У тебя рот в шоколаде, – мимоходом заметил он.
У него были удивительные глаза. Они опять гипнотизировали ее. Их мягкий свет словно озарял ее всю разом, – как снаружи, так и изнутри.
– В самом деле?
– M-м, вот тут.
Его палец снял капельку шоколадной глазури. Затем эта капелька растаяла на его языке. Она смотрела на рот Хантера, зачарованная и одновременно возбужденная его откровенной чувственностью. Глаза Кари были прикованы к этим чудесным губам даже тогда, когда он взял ее за плечи и привлек к себе.
– Кари…
Ее взгляд медленно пополз вверх, пока не встретился со взглядом его глаз.
– Что?..
– Когда я впервые поцеловал тебя, ты была без чувств. Во второй раз я был так взбешен, что сам не знал, чего мне больше хочется, – поцеловать тебя или задушить. Ослепнув от ярости, я не ведал, что творил.
Ладони Хантера мягко легли на ее щеки.
– Тебе не кажется, что мы вполне могли бы поцеловаться еще раз? Теперь, когда осознаем то, чего хотим…
Глава 9
Она стояла перед ним ни жива ни мертва. Даже моргнуть не решалась. Хантер снял очки и положил их на ломберный столик. В следующую секунду ее щеки вновь очутились в его ладонях, излучавших какое-то особое, необыкновенное тепло. Длинные пальцы нежно гладили ее скулы, мягкая подушечка большого пальца скользнула по нижней губе.
Его глаза по-прежнему пристально смотрели на нее. Она же, не выдержав их взгляда, зажмурилась. И тут же почувствовала на своих губах его горячее дыхание. Оно было влажным и насыщенным запахом кофе. Замерев у ее лица на какую-то долю секунды, равную вечности, губы Хантера наконец сомкнулись с губами Кари.