От перемены мест...
Шрифт:
— Маша вызвала?
— Ага, говорит надо ее от одной неугодной личности избавить… — пожал Петров протянутую руку.
— Ну да, ты ж в этом хорош. — двусмысленно хохотнул мой жених.
— Работа такая. — развел руками мужчина и мы отправились к гостям. В душе я ликовала — как все же поднимает настроение организованная для врагини гадость, пусть и маленькая.
— Станислав Ильич. — поприветствовал бывшего начальника Леха.
— Рад видеть, Алексей. — ответил тот. — Какими судьбами?
— Пока начальство на больничном, — кивнул он на Соболева, —
— Смотри не перетрудись. — вставил Егор.
— Марина Леонидовна. Прекрасны как и моя жизнь. — Леха с абсолютно серьезным видом кивнул в сторону женщины и отвесил легкий поклон.
Глядя, как та переваривает сомнительный комплимент, я не удержалась и прыснула в кулак, за что удостоилась двух возмущенных взглядов: со стороны Лехи и со стороны Мегеры.
Пока я наливала Петрову чай и сдабривала его пирог мороженным, телефон вдруг подал сигнал о сообщении. Открыв входящие я нахмурилась и молча передала трубку Лехе: вообще-то я рассчитывала, что смс-ки с поимкой злодеев прекратятся. Мимика мужчины осталась неподвижной. Егор сидел слева от Петрова и, пользуясь случаем, заглянул в экран.
Мужчины оказались слишком сосредоточены на тексте, поэтому не увидели того, что госпожа Мегера впилась в нас острым, как иглы дикобраза, взглядом, а затем, испросив прощения, со всей присущей важностью выплыла в коридор.
— Прошу меня простить. — я встала и, прихватив наполовину пустую чашку с блюдцем, отправилась следом за гостьей.
Та спешно рылась в дамской сумочке, оставленной на непонятно что изображающем дизайнерском комоде, и была так увлечена, что даже не пришлось делать вид, будто я нечаянно споткнулась. Плеснув чай аккурат во внутренности раскрытой сумки и немного на кисти дамочки — надеюсь, тот был еще достаточно горячий, — я рванула к ней и заверещала:
— Ох, Мариночка, простите! Хотела вам еще чаю предложить, и вот что получилось.
— Да отойди ты! — взвизгнула Мегера и попыталась меня оттолкнуть.
— Нет-нет, я помогу! — настаивала я и попутно теснила женщину в сторону от ее намокшей собственности, пока наконец не перевернула сумочку, и глазам подоспевших к представлению мужчин не предстало вывалившееся на пол содержимое.
— Ой, а зачем вам еще один телефон? Еще и кнопочный… — двумя пальцами я подняла из образовавшейся лужицы аппарат, а про себя молилась, чтобы он не оказался вконец испорчен чаем.
— Вы позволите? — протянул руку Леха и, не дожидаясь хозяйкиного одобрения, забрал телефон.
— Да я его у вас на лестнице нашла, хотела на обратном пути консьержу занести. — Марина попыталась отнять трубку, но Петров не позволил.
— Не стоит утруждаться, Марина Леонидовна, мы передадим.
— Верните мне телефон. — чеканя каждое слово, процедила дамочка и в поисках поддержки уставилась на любовника.
Происходящего Станислав Ильич явно не понимал, но был не прочь разобраться.
— Конечно-конечно. — согласился Леха, но просьбу выполнять не спешил. — Кстати, вы в курсе, что последнее время Марии приходят сообщения с угрозами? Нет? Ну, естественно, откуда же вам знать. Так вот, — продолжил он, не переставая копаться в аппарате, — мы думали, что после похищения угрозы прекратятся. Ага. Но буквально несколько минут назад Марии пришло новое сообщение. — Леха вгляделся в экран и зачитал: "Убирайся. В следующий раз так легко не отделаешься".
Все уставились на побледневшую Марину.
— Я нашла этот аппарат на лестнице. — продолжала настаивать она, но голос у дамочки заметно дрожал.
— Марина, ты ничего не находила на лестнице. Мы поднимались вместе. — обратился к любовнице Соболев-старший, очевидно в ожидании объяснений.
И они не заставили себя ждать.
— Да, не находила. И что? Что в этом плохого? — Марина волком смотрела на отца Егора. — Я всего лишь заботилась о тебе и твоем сыне. Она же ему совершенно не пара, посмотрите на нее! Вечно побитая, ободранная какая-то. Ни манер, ни воспитания… А он еще и жениться собрался!
— Марина, спускайся в машину. — оборвал не к месту амбициозную любовницу Станислав Ильич и устало потер лоб.
Дамочка задохнулась от возмущения, сузила глаза и, молча развернувшись, покинула квартиру. Входная дверь шарахнула с такой силой, что грохот должен был услышать даже консьерж, восседавший за стойкой аж двадцатью этажами ниже.
— Я… Прошу у вас прощения за все это. — отец Егора обвел пространство, где стояла Мегера, рукой, словно поясняя за что конкретно извиняется. — С Мариной сам разберусь, не думайте, что это сойдет ей с рук.
Егор сжал губы. Было видно, что дамочка его конкретно допекла, но вмешиваться в дела отца он не считал возможным.
— Отец, тебя и твой выбор я уважаю, поэтому к себе требую того же самого. — наконец ответил Соболев. — Впредь мы готовы общаться с тобой, но не с Мариной. И, учитывая обстоятельства, думаю, ты меня поймешь.
— Я тебя понял, сын. — мужчина протянул руку Егору. — Больше ее вы не увидите. И еще раз прошу прощения, особенно, Маша, у тебя.
Станислав Ильич обнял меня на прощание, пожал руку Лехе и отбыл вслед за Мариной. Надеюсь, обуздывать свою любовницу по полной. Как только за ним закрылась дверь, в тишине коридора раздались короткие неторопливые аплодисменты и Леха торжественно объявил:
— Мое почтение, Мария Аркадьевна. Как ловко вы вывели злодейку на чистую воду.
— Да, это моя женщина. — поддержал друга Соболев.
— Пойдем ко мне в отдел работать, чего тебе в его галерее гнить? — кивнул в сторону Соболева Петров.
— Придурки. Чтоб я еще хоть раз с вами за компанию во что-то впуталась! — проворчала я, впрочем абсолютно беззлобно, и уже собралась уходить, как у мужчин синхронно подали сигнал телефоны.
Егор отвлекся на короткий разговор, а Леха вник в пришедшее сообщение. А потом они оба посмотрели на меня. И выражения их лиц не предвещали ничего хорошего: смесь сочувствия и нежелания приносить плохие новости.