От перемены мест...
Шрифт:
Не знаю, как долго я так пролежала, прокручивая в уме события, чуть не ставшие для меня роковыми, но при звуке открывающейся двери пришлось от собственных воспоминаний, больше походящих на кадры фильма ужасов, отвлечься. Меня поприветствовал дядька в голубой униформе с добродушным лицом и пышной бородой цвета соли с перцем. Столь густая растительность — мечта любого современного юноши, желающего придать собственному облику брутальности. Но не думаю, что в случае доктора, то была дань моде. За спиной "бородача" маячили Егор и Леха с осунувшимися лицами. А я про себя присвистнула: "это ж если у них видок такой
— Добрый день, Мария Аркадьевна. На данный момент вы находитесь в ожоговом центре. Меня зовут Михаил Андреевич, и я ваш лечащий врач. Как вы себя чувствуете? — заговорил мужчина, переключая все мое внимание на себя.
Я постаралась ответить как можно более честно, но после длительной отключки оценить собственное состояние было затруднительно, тем более лежа.
— Эмм, правая рука болит, горло болит, ноги шевелятся. — выдала я охрипшим голосом все, что смогла. Маска мешала говорить, и доктор ее убрал. — А вообще это я у вас спросить хотела, насколько все плохо. — капризные нотки, проскользнувшие сами собой, заставили печально вздохнуть.
— Ну что вы, Мария Аркадьевна, у вас наоборот все очень даже хорошо. — с добродушной улыбкой ободрил меня доктор и похлопал по бедру, скрытому под больничным одеялом. — На ногах ожоги второй степени, площадь относительно небольшая, так что операция в таких случаях не требуется. Дыму вы наглотались порядочно, отсюда и маска. — кивнул он на отложенное в сторону приспособление. — Что касается правой руки, на особо глубокие порезы, не связанные с ожогами, пришлось наложить швы, отсюда и боль. Так что пару дней у нас побудете под присмотром, а потом мы сможем вас выписать.
— А это? — хмуро кивнула я на мочевыводящий катетер, будучи не в силах произнести при мужчинах унизительное название вслух.
— Ну вы же без сознания были. — с улыбкой пояснил Михаил Андреевич. — Теперь он вам не нужен, сестра придет, уберет. Еще вопросы?
— Да, а я могу ходить? — задала я стандартный вопрос, хотя на самом деле меня так и подмывало спросить, как в старом анекдоте, смогу ли я теперь играть на скрипке.
— Стопы не пострадали, так что да, с поддержкой и понемногу можете начинать. — не дождавшись новых вопросов, мужчина захлопнул пухлую папку с историей болезни и, попрощавшись, вышел, оставив нас в палате втроем.
— Отлично выглядишь. — поприветствовал меня Леха и приобнял настолько осторожно, словно чуть большего усилия мои кости бы не выдержали и осыпались прахом на ковер.
— Ну-ну. — хмыкнула я. Тем не менее заведомо ложному комплименту улыбнулась.
У Егора же пока слов не нашлось, и он просто молча разглядывал меня, аккуратно заключив лицо в свои ладони. Наверняка про себя думал, на кой ему такая проблемная невеста. Кисти у него оказались забинтованы, так что не я одна пострадала.
— Как ты? — наконец хрипло спросил он.
— На троечку. — попыталась я отшутиться, на что Соболев покачал головой.
— Маша…
От необходимости расписывать в красках, что где болит, меня освободила вошедшая медсестра. Выгнав мужчин за дверь, она споро избавила мой организм от катетера, отсоединила капельницу и поинтересовалась не желаю ли я перекусить. Почему-то захотелось теплого чая и булочку. Такую сдобную и с ванилью. Девушка пообещала принести, вот это я понимаю сервис!
Предвкушение скорой трапезы воодушевило и придало сил, так что вошедших с разрешения медсестры обратно мужчин я закидала вопросами.
Оказалось, в горящей комнате я провела совсем не много времени, так как мужчины с подмогой подоспели вовремя. Единственное затруднение возникло с наручником, но ключи быстро нашлись у не успевшего далеко уйти блондина. Так же меня спасло то, что я быстро свалилась на пол. А мокрые после купания волосы, накрывшие лицо как покрывало, не дали наглотаться дыма с летальным исходом.
Я в свою очередь рассказала обо всем, что узнала дома у Машкова.
— Значит все-таки месть. — покивал в такт своим мыслям Леха.
— Для старшего месть, — подтвердила я, — а для младшего — способ доказать, что достоин стать во главе папашкиной организации.
— Долбанутая семейка. — припечатал Соболев.
— Егор, скажи, ты правда бросил беременную Эльвиру? — вопрос я задавала нервно, уставившись на собственную грудь, будучи не в силах посмотреть в глаза мужчине. Хоть я и верила изо всех сил, что Егор так подло поступить не мог, но червячок сомнения все же имел место быть.
— Бросил. — подтвердил Соболев. — Если пару "раз" можно назвать отношениями. Элька была не из тех, кто встречается с кем-то одним. Так что чей был ребенок — большой вопрос, но уж точно не мой. Мы в одной компании тогда были: тусовки, выпивка, легкие наркотики. Я быстро понял к чему все идет и взялся за ум, учиться начал. А Элька так и осталась в том болоте, и ни к чему хорошему ее это не привело. — закончил Егор, а я с облегчением выдохнула: то, что на деле все оказалось не так грязно, как следовало со слов Машкова, по крайней мере для Егора, не могло не порадовать.
— Фууух. — выдохнула я и шутливо отерла лоб.
— Отлего? — тепло улыбнулся жених.
— Еще как. Только вот получается, что я опять ни за что пострадала.
Соболев принялся скрипеть зубами, а Леха предостерег:
— Не сыпь ты ему соль на рану. Он еще от прошлого раза не оправился.
Мгновение мы сидели в тишине, а потом разразились дружным хохотом. Медсестра принесла обещанный чай и булочки и с недоумением осмотрела нашу буйную компанию. Выпечка показалась мне столь вкусной и ароматной, что я вгрызалась в сдобу с той же жадностью, что и крокодил к кусок мяса — в смысле, добытое фиг отнимешь! Чай так и остался стоять не тронутым. Мужчины хоть и выказывали явную заинтересованность булками, делиться тактично не просили, а я предпочла их интерес не замечать и справилась с произведениями местной столовки собственными силами. Похоже сильнейший стресс выкачал из организма все углеводы, и теперь я нуждалась в новом запасе.
Набив желудок под завязку, я с чувством выполненного долга откинулась на слишком уж удобные для больничной койки подушки и сделала приятный вывод, что палата у меня платная. Как и врач, скорее всего.
— А что у тебя с руками? — блаженно прикрыв глаза, обратилась я к Егору.
— Немного пострадали от пожара.
— И от лица Машкова-младшего. — с усмешкой добавил Леха.
— Ты что, его бил? — округлила я глаза. Хотя чему тут было удивляться: отпускать обидчиков с миром — совсем не в Соболевском характере.