От первого прокурора России до последнего прокурора Союза

Звягинцев Александр Григорьевич

27 апреля 1827 года А. А. Долгоруков был назначен товарищем министра юстиции, а через три дня, «по случаю тяжелой болезни» князя Д. И. Лобанова-Ростовского, временно «вступил в права и обязанности министра юстиции». 18 октября того же года, после выхода в отставку министра, за Долгоруковым «впредь до особого назначения» было оставлено управление министерством. Впоследствии император утвердил его в должности министра юстиции и генерал-прокурора.

При Долгорукове завершилась подготовка Полного собрания законов Российской империи и систематического Свода законов. Печатание многотомного издания началось в 1828 году. Полное собрание законов открывалось Уложением царя Алексея Михайловича и было доведено до вступления на престол императора Николая I, охватывая почти 200 лет. Свод законов состоял

из 15 томов и заключал в себе 42 тысячи статей. На генерал-прокурора была возложена обязанность тщательного просмотра всего Свода, чтобы удостовериться в точности приведенных в нем законодательных актов. Для этого создали специальный комитет под его председательством. Трудоемкая и кропотливая работа была выполнена менее чем за год.

А. А. Долгоруков заботился о независимости прокурорского надзора от местного начальства. В 1828 году произошел такой случай. Олонецкий губернатор, ссылаясь на указ Сената от 12 июля 1813 года, которым предписывалось представлять в герольдию послужные списки на чиновников, решил также составить аттестацию и на губернского прокурора. Последний сообщил об этом Долгорукову. Генерал-прокурор посчитал, что представление аттестации на прокурора является вмешательством губернатора в прокурорские дела и вынес этот вопрос на рассмотрение Сената. В обоснование своего возражения он сослался на высочайше утвержденное 1 февраля 1819 года положение Комитета министров. В нем отмечалось: «Польза службы требует, дабы прокурор, как блюститель за точным исполнением законов, и как чиновник, ни в чем губернатору неподчиненный, никогда с ним в тесной дружественной связи не был, ибо в сем последнем случае Верховное Правительство ни чрез кого уже по обязанности ни о каких беспорядках в губернии и узнавать не будет иметь способа».

28 сентября 1828 года Правительствующий Сенат рассмотрел этот вопрос и полностью поддержал генерал-прокурора. В Сенатском указе, направленном всем министрам и начальникам губерний, отмечалось, что «губернские прокуроры, на основании узаконений, везде смотрят и бдение имеют, дабы в губерниях ничего противного закону и общей пользе не происходило, а в случае их упущений или преступлений должности, они подвергаются ответственности пред министром юстиции, или суждению Правительствующего сената».

Сенат полагал, что губернский прокурор и стряпчий не могут находиться в зависимости от губернского начальства, так как «в случае каких-либо по делам службы несогласий его с начальниками губерний, или в случае представления начальству о неправильном действии губернатора, может навлечь к себе со стороны его нерасположение, а следовательно, если бы аттестация таковых чиновников зависела от губернатора, они могли бы, при всей похвальной своей службе, лишиться справедливого по оной удостояния».

В другом определении, вынесенном по инициативе князя, Сенат указал на безусловную необходимость предоставления прокурорам всех постановлений и решений губернских правлений для проверки соответствия их указам.

20 сентября 1829 года Долгоруков был освобожден от должности министра юстиции и генерал-прокурора с чином действительного тайного советника. Вскоре он стал членом Государственного совета.

Алексей Алексеевич Долгоруков был женат дважды. От первого брака, с Маргаритой Ивановной, урожденной Апайщиковой, он имел четырех сыновей: Ростислава, Юрия (тайный советник, Сенатор), Сергея (статс-секретарь императора) и Григория (участник штурма Варшавы в 1831 году и Кавказской экспедиции против горцев). От второй жены, статс-дамы Варвары Николаевны, урожденной Текутьевой, у него было три сына: Алексей, Николай (гофмейстер двора его величества) и Дмитрий.

Князь А. А. Долгоруков скончался 11 августа 1834 года и погребен в церкви Святого Духа Александро-Невской лавры.

«БЫЛ ТВЕРД В СВОИХ МНЕНИЯХ»

Генерал-прокурор ДМИТРИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ДАШКОВ

Дмитрий Васильевич Дашков родился 29 декабря 1788 года в дворянской семье. Образование получил в Московском университетском благородном пансионе, где учился вместе с В. А.

Жуковским и братьями А. И. и Н. И. Тургеневыми. В 1801 году поступил юнкером в Коллегию иностранных дел и служил там девять лет. В эти годы появляются в печати его первые литературные опыты (в основном переводы с французского), которые привлекли внимание такого взыскательного поэта, как И. И. Дмитриев. Получив в январе 1810 года чин коллежского асессора, Д. В. Дашков вышел в отставку, но уже в марте генерал-прокурор И. И. Дмитриев берет его в свое ведомство. Дмитрий Васильевич быстро выдвинулся в число лучших сотрудников министерства, получил чин надворного советника и орден Св. Владимира 4-й степени (3 июня 1815 года). На литературном поприще ему также сопутствовал успех. В середине 1810-х годов он уже пользовался репутацией лучшего литератора столицы и блестящего полемиста. Вместе с В. А. Жуковским и Д. Н. Блудовым он основал литературное общество «Арзамас», членами которого были многие известные поэты и писатели, в их числе и молодой А. С. Пушкин.

27 сентября 1816 года Д. В. Дашков вернулся в лоно Коллегии иностранных дел, где получил чин статского советника и был прикреплен к русской миссии в Константинополе (второй советник при русском посольстве). В Константинополе Дашкову пришлось находиться в самые трагические моменты греко-турецких столкновений. Молодой советник проявил не только большие дипломатические способности, но и личное мужество. Он сумел спасти от верной смерти многие греческие семейства. Русский посланник граф Строганов использовал сметливость и расторопность Дашкова в самые критические минуты столкновений.

Находясь в Константинополе, Дмитрий Васильевич серьезно занимался изучением греческой истории и литературы, совершил большую поездку по Греции, посетил Иерусалим. Свои впечатления от этого путешествия он описал в двух больших путевых очерках.

После возвращения в Россию Дашков был направлен на службу в комиссию по составлению законов, получил чин действительного статского советника и орден Св. Владимира 2-й степени. 5 декабря 1826 года он стал статс-секретарем императора и одновременно товарищем министра внутренних дел. Ему вручили орден Св. Анны 1-й степени. Дмитрий Васильевич сопровождал императора в его поездке в войска, которые вели боевые действия против турок. Вскоре после этого, 26 марта 1829 года, он был назначен товарищем министра юстиции и получил чин тайного советника, а 20 сентября — вступил в управление министерством. 2 февраля 1832 года Николай I утвердил его в должности министра юстиции и генерал-прокурора. Тогда же он был награжден орденом Белого Орла.

При Д. В. Дашкове была завершена «монументальная», по выражению Николая I, работа по составлению Свода законов. В связи с этим 19 января 1833 года состоялось чрезвычайное собрание Государственного совета. Посреди зала на специальном столике лежали 56 томов Полного собрания законов Российской империи и 15 томов Свода законов. На заседании с большой речью выступил император.

5 декабря 1835 года в Петербурге произошло одно достопамятное событие: в этот день было торжественно открыто Императорское училище правоведения, которое дало России многих выдающихся юристов, ставших подлинным украшением русского суда, прокуратуры и адвокатуры.

Современник Дашкова М. А. Дмитриев (племянник И. И. Дмитриева) в своих воспоминаниях дал ему такую характеристику: «Имея важную наружность от природы, он никогда не важничал, был разговорчив и охотно сообщал замечания светлого ума своего о предметах и важных и легких, но был тверд в своих мнениях: ибо мнения его были плодом зрелого убеждения».

На посту генерал-прокурора Д. В. Дашков стойко отстаивал идеи законности, даже если ему приходилось идти против воли императора. Однажды, после вынесения Сенатом оправдательного приговора лицам, обвинявшимся в совершении государственных преступлений, Дашков, зная мнение императора, пошел ему наперекор и потребовал такого же решения и в Государственном совете, куда самодержец перенес слушание дела, будучи неудовлетворенным приговором Сената. Когда острота момента прошла, Николай I пригласил к себе Дмитрия Васильевича и, как бы пытаясь снять возникшее напряжение между ними, сказал: «Ну, Дашков, мы с тобой поспорили, но я надеюсь, что это нашей дружбе не повредит».