От полуночи до часа кошмаров
Шрифт:
— Мне тоже, — ответил я. Я попытался подбодрить ее улыбкой, но эта попытка мне не удалась: — Может быть, это был какой-то совершенно безобидный шум. Ты же знаешь, как это бывает в этих старых домах. Тут постукивает, тут позвякивает и непрерывно что-то шелестит.
— Да, наверное, — ответила Юдифь в таком тоне, что было очевидно, что она думает совершенно иначе. Она помотала головой. — Но я так не думаю.
— Ну а что тогда?
— Там, недавно, в погребе, — запинаясь, начала она. Она избегала смотреть мне в глаза. Ее голос стал вдруг
— Ты бы не возражала, если бы Стефан ввернул этому парню шею, — продолжил я.
Она изумленно взглянула на меня:
— Откуда ты…?
— Со мной было то же самое, — ответил я. — Знаешь, ты совершенно права. Дело в этом доме. Он как-то действует на нас.
Юдифь совершенно озадаченно смотрела на меня, я помедлил еще несколько секунд, а затем продолжил — уже с улыбкой, которая на этот раз вполне удалась:
— Но это не имеет ничего общего с духами прошлого. Мы все находимся в экстраординарной ситуации. Должно быть, каждый бы на нашем месте слегка тронулся.
И конечно же это было совсем не то, что она хотела бы услышать сейчас. И даже не то, во что я действительно верил. Юдифь совершенно права. С этим домом что-то не так, и она (а возможно, и все остальные) чувствовала это так же отчетливо, как и я. Но я пока еще был не готов признавать какую-то иную, кроме рациональной, причину этого.
Наверное, пока еще нет.
— Возможно, ты прав, — ответила она с еще одной нервной улыбкой. — Пойдем к остальным. Пока Стефан не сделал еще одну глупость.
Рука об руку мы поспешили сквозь большое, странно тихое помещение назад на кухню и появились как раз вовремя, чтобы увидеть, как Стефан привязывает Карла скотчем к стулу. Он подошел к этому вопросу весьма расточительно. Должно быть, он вознамерился превратить этого беднягу в современную версию египетской мумии, так как он закрепил на стуле не только его запястья и голени, но обернул этой коричневой клейкой лентой весь его корпус, причем в несколько оборотов. Юдифь вопросительно приподняла левую бровь.
— А вы быстро, — приветствовал нас Эд. — Жаль, что я не присутствовал при этом. Должно быть, было интересно…
Никто не обратил на него внимания. Когда Стефан использовал почти весь моток скотча, он просто выронил остаток мотка и опустился перед Карлом на корточки, так что их лица находились на одном уровне. Казалось, ему не понравилось то, что он увидел.
— Мне самому это не нравится, — заявил он. Я уже упоминал, что он тоже был не особенно хорошим актером? — Это определенно не доставляет мне никакого удовольствия, но вы не оставили нам никакого выбора.
— Да вы все тут чокнулись! — сказал Карл. — Да я просто заявлю на вас в полицию, понятно? Вы ограничиваете мою свободу.
Стефан поморщился и резко выпрямился. Почти задумчивым тоном Элен сказала:
— Собственно говоря, сейчас уже не играет никакой роли, если я еще добавлю телесных повреждений, как думаешь? Я знаю несколько способов, которые совсем
Карл побледнел еще больше и уставился на нее широко раскрытыми глазами, и даже я в замешательстве посмотрел в лицо Элен. Это было почти жутко — она почти дословно высказала то, что я сам думал только что. Но она врач, и от нее я ожидал такого заявления в последнюю очередь. Да что же это здесь творится!
— Да, черт возьми, что же вы от меня хотите? — спросил Карл. — Я сказал все, что знаю!
— Штука в том, что мы вам не верим, — ответил Стефан. Карл побледнел еще больше, но на этот раз ничего не сказал. Стефан молча смотрел на него еще несколько мгновений, затем повернулся на каблуке и подошел к одному из шкафов. С шумом он начал копаться в одной из выдвижных полок. — Итак — как же мы отсюда выберемся?
— Никакого другого выхода нет, — клялся Карл. Отчаяние в его глазах казалось почти искренним. Возможно, он действительно говорит правду. Проблема была не в том, что я не мог поверить. Я не хотел.
— А телефон? — спросила Элен. — Здесь есть телефон со стационарной розеткой?
— Есть один аппарат в бывшей комнате директора, но он не работает, — ответил Карл. — Его отключили уже несколько лет назад. А зачем? В конце концов, эти хоромы пустуют уже целую вечность.
Казалось, Стефан нашел то, что искал. С выражением явного удовлетворения на лице он достал из выдвижного ящика ножницы для разделки птицы.
— Это гораздо лучше ножа, — сказал он и пару раз с внушительным лязгом открыл и захлопнул ножницы. С отвратительным металлическим звуком звякнули лезвия. Стефан осторожно провел большим пальцем по заточенной поверхности лезвия. — Могло бы быть и чуть поострее, — сказал он, — но сойдет и так.
Глаза Карла округлились.
— Что… что вы хотите сделать? — пробормотал он.
Стефан обменялся с Элен быстрым взглядом, медленно подошел к Карлу, ритмично звякая при этом ножницами.
— Мы побеседуем с вами, — ответил он с наигранной дружелюбностью. — Возможно, вам еще удастся вспомнить, где выход.
Карл начал — разумеется, совершенно безрезультатно — пытаться вырваться из своих оков.
— Да нет никакого выхода, — растерянно пролепетал он. Его глаза почти вылезали из орбит, когда он останавливал взгляд на ножницах, лязгающих в руке Стефана. — Если и есть такой, то… то он спрятан, и я… я его еще не нашел, — его голос становился все громче. — Это правда! Ну, вспомните хотя бы о башне!
— А что с башней? — спросила Мария, нахмурив лоб.
— Ну вы же ее видели, — нервно ответил Карл. — Вы ничего не заметили?
— Нет, — ответила Мария.
Элен тоже покачала головой, а Стефан даже остановился, но не прекратил открывать и закрывать ножницы. Мне начинало казаться, что эта жестокая игра слишком затянулась. Не то чтобы мне не хотелось немного попугать Карла после всего, что он проделал с нами, но все имеет свои границы.
— У нее нет входа, — сказал Карл.