От полюса к полюсу
Шрифт:
принятия решения о дальнейшей судьбе каравана.
22.08.42. Еще ночью по донесениям Стрельцова с воздуха стало ясно, что корабли вести
через пролив невозможно.
Стрельцов еще не успел вернуться, как вылетел из Тикси Черепков. На острове Петра он
базироваться не смог и прошел с разведкой в Усть-Таймыр. От Тикси до Петра прошел над
чистой водой. Однако в донесении он сообщает искаженный против задания маршрут,
поэтому не ясно, сохранился или нет
Обстановка в проливе Вилькицкого сохраняется почти без перемен. Восточная кромка
продвигается крайне медленно. Западная кромка трех-четырехбалльного льда подошла
уже к Гейбергу. . Разведка обнаружила чистую воду к северу от М. Таймыра и востоку от
острова Большевик. Это обстоятельство, а также полная невозможность проводки судов
обычным путем побудили искать выходы северным вариантом».
Нет, он не просто получал и осмысливал донесения летчиков. Он давал им задания,
разрабатывал маршруты, строил гипотезы. Работал днем и ночью. Колонки цифр говорили
ему не только о льдах на море, но и о характерах наблюдателей — каждый летчик делал
это по-своему. А каково было ждать возвращения товарищей, когда они задерживались!
«Черепков, вылетевший в 09.30 27 августа из Усть-Таймыра, так и не прилетел на Диксон.
На поиски его сегодня выходит Стрельцов»... Это записано 30 августа.
Вскоре бесследно пропал самолет - Антюшева. На самолете Черепкова погиб друг Ваня
Овчинников.
В те же дни из Архангельска на Диксон и далее на восток вышел пароход «Валерьян
Куйбышев». В пути он исчез. Долгие поиски ничего не давали. Наконец маленький
деревянный гидрографический ботик «Норд» обнаружил труп матроса со спасательным
пробковым поясом, на котором стояло название этого корабля.
– Позднее Сомов услышал
сообщение со станции Стерлегова: «Я Норд обстрелян подлодкой». Летчики долго
разыскивали маленькое судно, но тщетно. 6 сентября нашли выброшенный морем мешок с
американской мукой, имевшейся на «Норде». В конце сентября, когда Черевичный снял с
разгромленной фашистами полярной станции сотрудника Бухтиярова, на Диксоне стало
известно, что «Норд» героически погиб со своим экипажем, за исключением четверых,
взятых фашистами в плен.
Штабная работа требовала больших сил и энергии. И все же, случалось, выдавались
свободные минуты и даже часы. И тогда Михаил Михайлович вспоминал о том, что он
аспирант профессора Зубова, что давно прошли плановые сроки защиты кандидатской
диссертации. Если бы не война, он уже имел бы ученую степень — научных статей
набралось много.
В марте 1943 года он делает в своей «Рабочей тетради» следующую запись:
«К работе «Пути предвиденья» и т. д.»
Скорость «опускания» Новоземельского массива не есть ли нормальная скорость течения
вдоль берегов Новой Земли с севера на юг? Проверить хотя бы примитивными расчетами.
Просмотреть работы» — следует список 49 работ, среди авторов которых Визе, Зубов,
Дзердзеевский, Лесгафт, Юдин, Карелин, Данилов, Назаров (тот самый, с которым он
полемизировал) и многие другие исследователи Арктики.
В тетради — записи, относящиеся к научным интересам исследователя. Например: «В
придонных слоях обнаружены элементы атлантических вод, соленость выше 34,5%,
температуры несколько повышены (фраза подчеркнута Сомовым. — Е. С). Атлантическое
происхождение подтверждается инфузорией Salpingella Secata».
Мысль ученого не дремала, не останавливалась в своем движении и в годы войны. Сомов
записывает себе задание на ближайшее будущее: «Произвести приблизительный подсчет,
сопоставив количество тепла, поступающего в период таяния от речных вод (из последней
работы Антонова и Зотова взять средний слой пресной воды, подсчитать тепло), с
количеством атлантического тепла (из моей работы взять среднее месячное количество
тепла), сделать примерный подсчет поступления тепла от воздуха и сравнить с
количеством тепла от солнечной радиации, поступающего на лед и в воду. Последнее, по-
видимому, должно в очень большой мере преобладать над остальным».
Время шло. Поздней осенью 1942 года Штаб морских операций вернулся в Архангельск
на ледоколе «Ленин». По пути, при выходе из Югорского Шара, соединились с новым
ледоколом «Анастас Микоян». Охраняли их три крошечных деревянных суденышка,
вооруженных противолодочными бомбами, акустическими приборами, минными тралами
и легкими пулеметами. Ледокол «Анастас Микоян» наткнулся на вражескую мину, взрыв
вывел из строя одну из кормовых машин.
Штаб морских операций Западного района Главсев морлути на острове Диксон на зиму
свертывал операции, и Сомов ждал решения своей судьбы. Как и Фролова, его временно
откомандировали в Красноярск, в родной Арктический институт, который эвакуировался
туда из блокированного Ленинграда. Для этого вначале пришлось ехать в Москву, откуда
Сомов должен был добраться до Минусинска: там жила его эвакуированная семья — жена
и маленький сын. Вскоре все они перебрались в Красноярск.