От праха к величию и обратно, или Я люблю Вас, мистер V
Шрифт:
— Есть, сэр! — малышка смешно отдала честь полусогнутой ладошкой и попыталась щелкнуть пятками босых ножек.
Отец рассмеялся знакомой игре.
— Ну, все, нам пора, — добавил он, потянув жену к выходу.
Девочка кивнула и залезла на кровать, глядя вслед выходящей паре.
— Иногда она так смотрит, что я пугаюсь, — услышала она голос матери через пару минут, когда родители были уже уверены, что отошли достаточно далеко.
— Брось, родная, она просто не по годам умненькая и смышленая. Нет ничего страшного, если она, оставшись одна, просидит лишнюю пару часов за книжкой или перед телевизором, — успокаивающе сказал отец.
— Конечно… — последовал
Девочка еще какое-то время продолжала сидеть неподвижно, слушая, как подъехал на этаж лифт, а потом унес родителей вниз. Только после этого по ее лицу разлилась совсем не детская коварная улыбка.
Плавным движением соскользнув с кровати, девочка огляделась, потом — уже в который раз — обошла притихший гостиничный люкс и, снова вернувшись на кровать, устроилась в изголовье. Вся ее поза выражала задумчивость и презрение к окружающему миру.
Спать? Читать? Смотреть телевизор? Вечность, заключенная в хрупком детском теле усмехнулась этой нелепой мысли. Боги не спят. Конечно, оболочке отдых нужен, но не мозгу. Да и маскировку следует соблюдать. Но не сейчас же, когда никто не видит! Ей все же
повезло, что она родилась в семье эстрадных звезд, часто и надолго оставляющих ее одну, да к тому же таскающих за собой по городам и весям. Впрочем, иначе и быть не могло. Когда ты принадлежишь к пантеону, верить в который вот уже пару тысяч лет большая часть мира считает старомодным, нельзя ошибиться в выборе. Ведь от того, как ты проживешь человеческую жизнь, скольких сможешь привлечь к себе и на свою сторону, зависит, появятся ли у веры новые последователи. А этому телу, из-за заключенной
в нем силы, и так отпущено не более полувека, и было бы расточительством терять еще и первые лет пятнадцать жизни под жестким надзором ничего не понимающих людей. Разумеется, не каждый способен выдержать такое испытание. Богиня хихикнула, вспомнив, как бездарно провалила свою
миссию та, которую в разные времена и у разных народов называли то Венерой, то Ладой, то Хатхор, то Астартой. Эротомания богини любви, начавшая проявляться чуть ли не в двухлетнем возрасте, настолько шокировала окружающих, что пришлось отозвать ее обратно в спешном порядке, уже в пятилетнем возрасте утопив в колодце, как кутенка. Нет, она себе не позволит стать таким же посмешищем. Конечно, ей тоже было трудно не проявлять характер. Эти глупые смертные, с их ханжеской моралью монотеистической религии, были способны кого угодно ввергнуть в состояние неконтролируемого гнева. Но она сдерживалась, сохраняя им их жалкие жизни, успокаивая себя мыслью, что они все равно никуда от нее не денутся. Пусть не сразу, пусть потом, уже там, в посмертии, она доберется до них, раз уж ей нельзя делать этого сейчас. Одно из условий человеческого существования — не проявлять свою сущность перед смертными. А вредный братец, он же суженый, он же конкурент?1, из принципа не приберет к рукам тех, кто ее раздражает, пока Атропос не ткнет его носом в его же обязанности. Вот только, когда подходит срок этих жалких созданий, никто, кроме мерзкой старушенции, не знает, а с ней мойра поделится этой информацией в последнюю очередь.
Ты согласилась на эту миссию, Кали, детка, так что не кисни. Боги умирают, когда никто в них не верит. Хочешь жить — приводи к вере этих букашек. Не божественными чудесами, которым они вечно умудряются найти никчемные "научные" объяснения, а личным примером, убеждением. Ну и, конечно, немного магией, о которой они и не подозревают. Но только немного, совсем чуть-чуть. Нельзя засветиться. Как же это все сложно! Девочка вздохнула.
Заливистой детской песенкой запиликал мобильник, и богиня потянулась к прикроватной тумбочке.
— Каля, деточка…
— Да, мама, — отозвалась она, с трудом снова входя в роль пай-девочки.
— Совсем забыла тебе сказать. Если что-то понадобится, набери три шестерки, портье о тебе позаботится, я ее предупредила.
— Хорошо, мама. Но что мне может понадобиться?
— Да что угодно! Не стесняйся. Я попросила, чтобы к восьми тебе принесли ужин.
— Мам, я не голодна!
— Но поесть надо. Не спорь. Я проверю, когда приду.
— Хорошо, — вздохнула девочка.
— Будь умницей, Каля, солнышко!
Трубка разразилась короткими гудками, и богиня с вздохом швырнула ее в изножье кровати. Почему-то больше всего раздражало имя, данное этими милыми людьми телу-сосуду, ставшему временным пристанищем. А ведь она просила Лахесис придумать что-нибудь получше! Но та только отмахнулась. Мол, скажи спасибо, что хоть созвучно с тем, под которым в тебя еще хоть кто-то верит. Ну, и что созвучного? Освоив речь в возрасте полутора лет, она очень старалась приучить временных родителей именно к истинному имени, но в результате получился этот идиотский синтез — нечто среднее между Галей и Кали — Каля.
Богиня смерти снова вздохнула и, решительно встряхнув головой, постаралась прогнать неконструктивную раздражительность. Впереди была почти вся ночь — родители после концерта и последующего банкета вернутся не раньше четырех-пяти утра, проверено — и желательно было провести это время с толком.
Каля вытянулась на кровати и стала слушать отель. А интересные здесь постояльцы… Похоже, скучно не будет. Ее сознание медленно скользило по этажу от комнаты к комнате, ощупывая мысли и стремления людей и нелюдей, волею судьбы оказавшихся под одной крышей. Нелюдей можно было откинуть сразу. Эти и так с одного взгляда поймут, кто она. Вопрос веры не возникает, когда приходит знание. А вот с людьми следовало поработать. И начинать, разумеется, нужно было с персонала, вербовать агентов. Увы, среди служащих не оказалось ни одного ее вассала. Вообще ни одного магического существа. Отелем заправляли люди. Ей предстоит прожить здесь всего три дня, и чем больше людишек, имеющих доступ во все комнаты, будет на ее стороне, тем легче окажется справиться с остальными. Но и перегибать палку спешкой тоже не стоило.
Спустя какое-то время смена начала собираться по домам, и не было ни одной горничной, ни одного портье или менеджера, кто не размышлял бы о смерти. Люди прятали глаза друг от друга, стараясь не показать странного состояния, навеявшего вдруг размышления о вечном. Завтра они придут на работу уже совсем другими. Некоторые из них будут готовы к встрече с богиней.
Каля поднялась и прошлась по комнате. Человеческое тело хотело размяться. Можно было дать себе передышку. С ночной сменой она будет разбираться позже.
Стук в дверь стал неожиданностью и заставил ее вздрогнуть.
— Кто там? — поинтересовалась девочка на всякий случай.
— Твой ужин, деточка, — голос за дверью ей не понравился.
К тому же Каля вспомнила, что нужно еще заняться работниками ресторана, и разозлилась на себя за невнимательность. Пора бы уже привыкнуть к собственному несовершенству в человеческом облике и не допускать подобных промахов! Но столько сил приходится тратить на поддержание формы, когда в тебя мало кто верит… Да и восстанавливать их с каждым столетием становится все труднее и труднее.