От Птолемея до Колумба
Шрифт:
ное, иногда переходящее в открытую конфронтацию. . придало философскому самосознанию
средневековья неповторимый колорит, по которому его легко идентифицировать и отличать от
философского самосознания античности или Нового времени», — замечает видный советский
ученый Г. Г. Майоров (1979. С. 45). Он считает, что теологическая идея выполняла для средневе-
кового философа ту же функцию, какую для античного мыслителя выполняла идея эстетико-
космологическая, а для ученого Нового времени — идея научного знания. И если для средневеко-
вой философии, по Г. Г. Майорову, характерной чертой был прежде всего исторически обуслов-
ленный своеобразный «способ философствования» (типичный как для Западной Европы, так и для
Ближнего Востока), то для средневековой географии характерной чертой также являлся своеоб-
разный способ географического мышления, особенно присущий ранним эпохам запад-
ноевропейского средневековья. Этот способ географического мышления, опирающийся на неко-
торые элементы античной науки, постепенно и избавлялся от интерпретации этих элементов с по-
зиций христианской теологии; этому способствовало неуклонное накопление реальных географи-
ческих сведений, обусловленное расширением кругозора, а также развитием материалистическх
тенденций в средневековой науке.
В очерках этой книги мы постараемся показать, что религиозное мировоззрение, склады-
вавшееся в первые века становления феодализма в Западной Европе, было отнюдь не единым, и в
так называемых еретических учениях, выступавших против церкви, хотя и носивших, по словам Г.
Ф. Александрова, «причудливые религиозные наряды» (1946. С. 102), можно увидеть ростки мате-
риализма и подлинной науки.
Советские историки науки (О. В. Трахтенберг, В. В. Соколов, А. В. Гулыга и др.) показали,
что в разные эпохи средневековья материализм менялся, то принимая завуалированную форму, то
выступая с открытым забралом, но он никогда не исчезал.
В книге особо подчеркивается то большое значение, которое оказали на формирование за-
падноевропейской средневековой географии труды арабоязычных мыслителей, в первую очередь
таких, как Ибн-Сина (Авиценна) и Ибн-Рушд (Аверроэс), которые познакомили европейских уче-
ных с элементами античного материализма и главными идеями античной географии и астрономии.
Читатель найдет в ней и спорные до сих пор вопросы, такие, например, как местоположение стра-
ны Винланд и страны Биармия, вымышленные плавания Мендевиля или братьев Дзено и др.
История средневековой географии в Западной Европе рассматривается на фоне историче-
ских и культурных событий того времени. Некоторые из этих событий косвенно способствовали
накоплению географических знаний, другие, наоборот, несколько задерживали развитие науки, но
это, конечно, не могло остановить ее поступательного движения вперед. .
В книге впервые прослеживается эволюция географических знаний и картографии на двух
разных уровнях (периодах) и ступенях (этапах). В пределах каждого уровня развития географии
предлагается выделять по две эпохи, качественно отличающиеся друг от друга объемом географи-
ческих знаний, широтой пространственного кругозора, определенными теориями и различными
способами отображения географических представлений на картах того времени. Для пояснения
предложенной периодизации истории средневековой географии в конце книги помещены две хро-
нологические таблицы: «Главнейшие периоды и этапы развития географии» и «История западно-
европейской средневековой географии», в которой указываются наиболее важные путешествия,
способствовавшие значительному расширению географического кругозора, крупные литератур-
ные сочинения, имеющие особое значение для формирования географических представлений, а
также даты создания картографических произведений изобразивших известную в те эпохи по-
верхность Земли.
Монография построена по образцу средневековых сочинений и состоит из четырех книг,
которые объединяют 14 очерков. Все части логически связаны между собой, хотя каждая имеет
и самостоятельное значение, будучи посвящена определенному комплексу вопросов определенной
эпохи. Первая часть носит вводный характер: она знакомит читателя с различными взглядами на
понимание самого термина «средние века», с главными литературными и картографическими
источниками и, наконец, с вопросами периодизации истории географии. В остальных час-
тях излагается историко-географический материал, он рассматривается в трех аспектах: как
история сухопутных и морских путешествий, благодаря которым шло расширение пространствен-
ного кругозора; как система географических представлений, характерных для данной эпохи; как
история развития способов создания географических карт, начиная с самых примитивных рисун-
ков в рукописных манускриптах, служащих для иллюстрации и пояснения библейских событий, и
кончая картами, построенными с использованием компасных линий и картографической сетки ко-
ординат. Следует оговориться, что хотя основной материал книги относится ко времени с III
до середины XV в., однако в ряде случаев в нем освещаются события, выходящие за пределы по-
ставленных нами «нижнего» и «верхнего» рубежей.
В конце книги помещены комментарии, в которых поясняется тот или иной термин, истори-