От репрессий к свету. Том 2
Шрифт:
Итак, прочтите эти записки. Полагаю, очень мало кто читал раньше приведённое здесь, цитируемое. Думаю, читали некоторые, особенно заинтересовавшиеся, да и то – частично, и с отношением – как к далёкой истории, к которой возвращаться бессмысленно. Как бы время ушло, вроде бы и так всем всё известно и ясно. А на самом-то деле кому-то не вредно прочесть впервые, а кому-то – и перечитать, ибо со временем, в памяти, острота притупляется, да и ясности-то нет, что и ведёт к пагубным результатам. И к сожалению, практически у всех за длительное время сложилось мнение, что такое положение боьшинство устраивает, и его уже не изменить.
Для усиления этой моей позиции скажу, что в то время, когда я закончил писать, ситуация в России такая, что о преступлениях при сталинизме
Тем самым я как бы восполняю тот пробел, о котором упоминается в одной из цитируемых книг, иностранного автора: практическое отсутствие фундаментального анализа событий советского, сталинского, периода со стороны авторитетных лиц России. Понятно, пока был жив Сталин, это было абсолютно нереально. А уж после-то сталинизма стало возможно и настолько необходимо, что теперь этим отсутствием объективной и достаточно полной, и окончательной, правовой, оценки сталинизма и личности Сталина широко и крайне вредно пользуются недруги России. Эта мысль проходит красной нитью через всё, здесь мною написанное.
Скажу сразу, я здесь использовал лишь малую долю необъятного моря литературного материала на ту же тему, опубликованного за все эти годы. В море можно утонуть, а я, читая очень многое, выписывал в свою тетрадь только то, что поражало меня до крайней степени, и было невозможно не сохранить дословно. И вот теперь это мне пригодилось, чтобы преподнести его вам, ибо теперь так же не могу не использовать такие убедительные высказывания известных людей, мнение которых нельзя не учитывать.
Замечу тем, кто могут подумать, стоит ли писать о том же ещё, если написано «море». К сожалению, всё, что написано, представляет собой разрозненные высказывания отдельных лиц, даже – доклад Хрущёва, а вот окончательного официального заключения профессионалов, и тем более – правового заключения судебных органов, так и не последовало. Этот факт я и подчёркиваю здесь. Особо важно и то, что ни по одному из цитируемых материалов нет и каких-либо веских опровержений. [И очень важно, что многое из цитируемого было опубликовано и при Сталине, и в советское время, когда так высказываться было рисковано для авторов, а авторитетность таких высказываний весьма высока, поскольку цитируются люди, хорошо знавшие и лично Сталина, и обстановку вокруг него, и жившие в то время, а поэтому знавшие тогдашнюю жизнь. Здесь и далее в записках добавления в квадратных скобках – автора книги в целом. Подчёркнуто жирным шрифтом – тоже потом.]
И ещё. Не относитесь к моим запискам слишком придирчиво. Например, если я привожу в цитатах отрывки ещё из других источников, я уже не сообщаю тех первоисточников, откуда черпали свою информацию их авторы, хотя у них такие ссылки сделаны. Я сознательно не конкретизировал некоторые сведения или ставил многоточия, чтобы ограничиться только теми сведениями, которые меня особенно заинтересовали и могут заинтересовать читателя. Ведь всего не включить, к тому же мои записки – не научный труд, хотя, с другой стороны, в них всё – правда, в чём, надеюсь, ни у кого никаких сомнений не будет, но могут быть лишь некоторые вольности в изложении, на которые не имеют права профессионалы. В частности, перед фамилиями я часто, если личности известны, не даю инициалы. Поступая таким образом, я старался, чтобы обычному читателю не было слишком трудно читать и без того сложный материал. И более того, я надеюсь, что именно такой свободный стиль изложения будет более привлекательным для широкого круга читателей, тогда как чтение научных трудов для них более утомительно. Вот по всему этому я свой труд и определил как «записки».
И я не боюсь повторений, а боюсь что-то упустить, не досказать. И в своё оправдание могу сказать, что читатель может себе представить, сколько раз я всё это читал и перечитывал, и всё равно… тема такая волнующая, такая неисчерпаемая, такая важная, что перечитывание только подогревает интерес, позволяет кое-что ещё домыслить и переосмыслить, и наоборот, с какими-то оттенками ещё и что-нибудь добавить. Ведь при таком чтении не просто принимаешь к сведению, а совершаешь сложный мыслительный процесс, постоянно анализируешь, пытаешься лучше понять, где правда, а где – ложь. И так же с интересом я воспринимаю приходящую ещё отовсюду аналогичную информацию, оттачивая уже мне известное и понимая, что отношение медленно, но меняется, переживая при этом, если что-то меняется не в том направлении.
Подчёркиваю принцип, которым я руководствовался. Суть сталинизма и личности его инициатора, Сталина, общеизвестна, ясна фактически из каждого мною приведённого здесь документа. Но ни один из них не привёл к необходимому результату, – к окончательному его осуждению. Отсюда очевидно, что чем больше такого материала, наиболее убедительных отрывков, будет сосредоточено вместе, тем больше надежды, что удастся убедить и переубедить общество в том, как надо относиться к сталинизму, лично Сталину, террору, массовым репрессиям, их последующей, массовой, реабилитации, – прошлому середины ХХ века в России. Станет ясно, что сделано мало, явно не достаточно. Станет ясно, что настало время, что надо, и даже – что именно надо, сделать.
Вот именно на такое прочтение моих записок я и рассчитываю.
Добавляю перед изданием. По ходу корректирования, дальнейшего обдумывания, у меня родилась мысль, что одной критики прошлого мало. Вот я и решил добавить заключительную часть, оптимистическую, с предложениями пути страны к светлому будущему. Она – после исчерпывающего изложения "отповеди репрессиям", вплоть до приложений к запискам.
Предложения в конце книги считаю важным её финалом.
Глава II. Правда о Сталине и его роли в большом терроре. «Портрет с натуры в интеръере» при жизни и «посмертная маска"
«Всякую революцию задумывают романтики, осуществляют фанатики, а пользуются её плодами отпетые негодяи.»
«От того, кого боятся, пытаются избавиться.»
«Бесконечно маленькие люди имеют бесконечно великую гордость [1] .»
«Мы вынесли из Мавзолея его.
Но как из наследников Сталина Сталина вынести?»
«И я обращаюсь к правительству нашему с просьбою: удвоить, утроить у этой плиты караул, чтоб Сталин не встал и со Сталиным – прошлое.»
1
Я бы слово «гордость» здесь заменил словами «жажду власти». – Авт.
«Нет человека – нет проблемы.»
"Нет, однако, и тени морального оправдания Сталина. Он сойдёт со сцены как наиболее запятнанная фигура в человеческой истории."
[Понятно, что именно здесь – начало записок.]
1. Правда смельчаков, высказанная Сталину при жизни, в глаза, – «портрет с натуры»