От репрессий к свету. Том 2
Шрифт:
А теперь, десятки лет спустя, можно спросить, не потому ли Сталина кое-кто продолжает называть «великим», что никто другой не смог и не сможет столько натворить, столько причинить горя, столько уничтожить хороших людей?!
Именно наиболее политически активная, культурная, деловая, политическая часть общества оказалась втянутой в борьбу. И именно более благородная, более честная, не способная что-либо противопоставить физическим расправам, менее агрессивная, часть подверглась репрессиям, уничтожению. А более преступная, бандитская, отрицательная часть оказалась у власти, среди обвинителей, исполнителей репрессий.
Основная, более пассивная, масса, не способная на длительное участие в политической борьбе, после самой революции, да ещё и гражданской войны, вернулась к своей повседневной жизни. Она слепо верила в то, что стоявшие у власти продолжают «правое дело». А что было на самом деле, мы теперь видим.
1.3. Открытое письмо Ф. Раскольникова, 1939 г.
Привожу его без сокращений в силу большой содержательности и важности. Справка об авторе письма прилагается.
Особенно характерно, что, хотя имеются попытки оспорить в суде виновность Сталина, но нет попыток опровергнуть неоспоримые факты, приведённые Троцким и Раскольниковым. Но сталинисты продолжают действовать от противного: судом не объявлено. Вот и надо объявить.
А факты читайте далее.
Читайте это письмо особенно внимательно, ибо здесь, в этом письме, каждое слово дорогого стоит. Имейте ввиду, что оно написано участником событий, талантливым дипломатом, человеком, который достоверно знал всю подноготную сталинизма, и осмелился, и сумел, со всей полнотой и достоверностью изложить суть и факты всего, что было особенно характерно для того времени. Его, это письмо, следовало бы теперь какому-нибудь квалифицированному специалисту разобрать по фразам и дополнить документальными фактами и выводами, на основе всего, что было раскрыто потом, уже после Раскольникова. Уже одно это послужило бы неопровержимым и исчерпывающим юридическим документом для окончательного судебного приговора и завершения затянувшегося спора о том, что такое был сталинизм и кем был его инициатор, организатор и руководитель исполнения. А пока такое не сделано, я предлагаю
[И согласитесь, если всё изложенное – правда, было крайне рисковано, крайне трудно, это опубликовать.
И уж чистейший абсурд был бы, если бы это не было правдой, а было бы выдумано автором письма, Раскольниковым, как и – записок Троцкого, и стихотворения Мандельштама, так же – и всех приведённых здесь сведений.
Надо понимать, что этот довод и определяет правдивость и обличительность всех этих источников.
И если по-настоящему пытались это опровергнуть наиболее в этом заинтересованные, то наиболее яркий их представитель, внук Сталина, был опровегнут не только российским, Басманным, но и международным, Страссбургским, судами, о чём здесь приведена информация. Читайте её далее.]
Итак, вот это письмо:
««Я правду об тебе порасскажу такую,что хуже всякой лжи.»Сталин! Вы объявили меня «вне закона». Этим Вы уравняли меня в правах – точнее в бесправии – со всеми советскими гражданами, которые под Вашим владычеством живут вне закона.
Со своей стороны отвечаю полной взаимностью: возвращаю Вам входной билет в построенное Вами «царство социализма» и порываю с Вашим режимом. Ваш «социализм», при торжестве которого его строителям нашлось место лишь за тюремной решеткой, так же далёк от истинного социализма, как произвол Вашей личной диктатуры не имеет ничего общего с диктатурой пролетариата.
Вам не поможет, если награждённый орденом, уважаемый революционер-народоволец Н. А. Морозов подтвердит, что именно за такой «социализм» он провёл 20 лет своей жизни под сводами Шлиссельбургской крепости.
Стихийный рост недовольства рабочих, крестьян, интеллигенции властно требовал крутого политического манёвра, наподобие ленинского перехода к НЭПу в 1921 году. Под напором советского народа Вы «даровали» демократическую конституцию. Она была принята всей страной с неподдельным энтузиазмом.
Честное проведение в жизнь демократических принципов конституции 1936 года, воплотившей надежды и чаяния всего народа, ознаменовало бы новый этап расширения советской демократии.
Но в нашем понимании всякий политический манёвр – синоним надувательства и обмана. Вы культивируете политику без этики, власть без честности, социализм без любви к человеку.
Что Вы сделали с конституцией, Сталин?
Испугавшись свободных выборов как «прыжка в неизвестность», угрожавшего Вашей личной власти, Вы растоптали конституцию как клочёк бумаги: выборы превратили в жалкий фарс голосованием за одну-единственную кандидатуру, а сессии Верховного Совета наполнили акафистами и овациями в честь самого себя. В промежутках между сессиями Вы бесшумно уничтожаете «зафинтивших» депутатов, насмехаетесь над их неприкосновенностью и, напоминая, что хозяином земли советской является не Верховный Совет, а Вы, Вы сделали всё, чтобы дискредитировать Советскую демократию, как дискредитировали социализм. Вместо того, чтобы пойти по линии намеченного конституцией поворота, Вы подавляете растущее недовольство насилием и террором. Постепенно заменив диктатуру пролетариата режимом Вашей личной диктатуры, Вы открыли новый этап, который в историю нашей революции войдёт под именем «эпохи террора». Никто в Советском Союзе не чувствует себя в безопасности. Никто, ложась спать, не знает, удастся ли ему избежать ночного ареста. Никому нет пощады.
Правый и виноватый, герой ли Октября и враг революции, старый большевик и беспартийный, колхозный крестьянин и полпред Союза, народный комиссар и рабочий, интеллигент и Маршал Советского Союза, – все в равной мере подвержены ударам Вашего бича, все кружатся в дьявольской кровавой карусели.
Как во время извержения вулкана, бумажные глыбы с треском и грохотом рушатся в жерло кратера, так целые пласты советского общества срываются и падают в пропасть. Вы начали кровавые расправы с троцкистов, зиновьевцев и бухаринцев. Потом перешли к истреблению старых большевиков, затем уничтожили партийные кадры, выросшие в гражданской борьбе, вынесшие на своих плечах строительство первых пятилеток, и организовали избиение комсомольцев. [Это сколько всего! От одного прочтения этого перечисления у Раскольникова – мороз по коже! Ужас! Это же надо такому быть на свете! И с этим люди жили! И не хотят раз и навсегда обсудить, признать правду и удалить всё, с этим связанное, очиститься максимально! Письмо Раскольникова – очень образное. Видно, что он досконально знал, о чём писал! Да ещё и написано так выразительно! И ещё представляю, что чувствовал, когда читал это письмо сам Сталин! – Авт. ] Вы прикрываетесь лозунгом борьбы с «троцкистско-бухаринскими шпионами», но власть в Ваших руках не со вчерашнего дня. Никто не мог «пробраться» на ответственный пост без Вашего разрешения. Кто насаждал так называемых «врагов народа» на самые ответственные посты государства, партии, армии, дипломатов? – Сталин. Кто внедрил так называемых «вредителей» во все поры советского аппарата? – Иосиф Сталин.
Прочитайте старые протоколы Политбюро. Они пестрят назначениями только одних «троцкистско-бухаринских шпионов», «вредителей» и «диверсантов»… а под ними красуется подпись – Иосиф Сталин. Вы притворяетесь доверчивым простофилей, которого годами за нос водили какие-то карнавальные чудовища в масках.
«Ищите и обрящете козлов отпущения», – шепчете Вы своим приближённым и награждаете пойманные, обречённые на заклание жертвы своими собственными грехами. Вы сковали страну жутким страхом террора. Даже смельчак не может бросить Вам в лицо правду. Волны самокритики, «не взирая на лица», почтительно замирают у подножия Вашего пъедестала. Вы непогрешимы, как Папа. Вы никогда не ошибаетесь! Но советский народ отлично знает, что за всё отвечаете Вы – «кузнец всеобщего счастья».
С помощью грязных подлогов Вы инсценировали судебные процессы, превосходящие вздорностью обвинения, знакомые Вам по семинарским учебникам средневековые процессы ведьм.
Вы сами знаете, что Пятаков не летал в Осло, что М. Горький умер естественной смертью и Троцкий не сбрасывал поезда под откос. Зная, что всё это ложь, Вы поощряете своих клевретов: Клевещите, клевещите! От клеветы всегда что-нибудь останется.
Как Вам известно, я никогда не был троцкистом, напротив, я идейно боролся со всеми позициями в печати и на открытых собраниях. И сейчас я не согласен с политической позицией Троцкого, с его программой и тактикой. Принципиально расходясь с Троцким, я считаю его честным революционером. Я не верю и никогда не поверю в его сговор с Гитлером и Гессом. Вы – повар, готовящий острые блюда: для нормального желудка они несъедобны.
Над гробом Ленина Вы произнесли торжественную клятву выполнять его завещание и хранить, как зеницу ока, единство партии. Клятвопреступник, Вы нарушили и это завещание Ленина. Вы оболгали, обесчестили и расстреляли многолетних соратников Ленина: Каменева, Зиновьева, Бухарина, Рыкова и др., невиновность которых была Вам хорошо известна. Перед смертью Вы заставили их каяться в преступлениях, которые они никогда не совершали, и мазать себя грязью с головы до ног.
А где герои Октябрьской революции? Где Бубнов, где Крыленко, где Антонов-Овсеенко, где Дыбенко? Вы арестовали их, Сталин.
Где старая гвардия? Её нет в живых. Вы расстреляли их, Сталин. Вы растлили и загадили души Ваших соратников. Вы заставили идущих с Вами с мукой и отвращением шагать по лужам крови вчерашних товарищей и друзей. В лживой истории партии, написанной под Вашим руководством, Вы обокрали мёртвых, убитых и опозоренных Вами людей и присвоили себе их подвиги и заслуги. Вы уничтожили партию Ленина, а на её костях построили «партию Ленина-Сталина», которая служит удачным прикрытием Вашего самодержавия. Вы создали её не на общей базе программы и тактики, как строится всякая партия, а на основе личной любви и преданности Вам. Значение программы новой партии объявлено необязательным для её членов, но зато обязательна любовь к Сталину, ежедневно подогреваемая печатью. Признание партийной программы заменяется объяснением в любви к Сталину.
Вы – ренегат, порвавший со своим вчерашним днём, предавший дело Ленина. Вы торжественно провозгласили лозунг выдвижения кадров, но сколько этих молодых выдвиженцев уже гниёт в Ваших казематах? Сколько из них Вы расстреляли, Сталин? С жестокостью садиста Вы избиваете кадры, полезные и нужные стране: они кажутся Вам опасными с точки зрения Вашей личной диктатуры.
Накануне войны Вы разрушаете Красную Армию, любовь и гордость страны, оплот её мощи. Вы обезглавили Красную Армию и Красный флот. Вы убили самых талантливых полководцев, воспитанных на оплоте мировой и гражданской войн, во главе с блестящим маршалом Тухачевским. Вы истребили героев гражданской войны, которые преобразовали Красную Армию по последнему слову техники и сделали её непобедимой.
В момент величайшей военной опасности Вы продолжаете истреблять руководителей Армии, средний командный состав и младших командиров.
Где маршал Блюхер? Где маршал Егоров? Вы арестовали их, Сталин. Для успокоения взволнованных умов Вы обманываете страну, что ослабленная арестами и казнями Красная Армия стала ещё сильнее.
Зная, что закон военной науки требует единоначалия в армии, от главнокомандующего до взводного командира, Вы воскресили институт политических комиссаров, который возник на заре Красной Армии и Красного флота, когда у нас ещё не было своих командиров, а над военными специалистами старой армии нужен был политический контроль. Не доверяя красным командирам, Вы вносите в армию двоевластие и разрушаете воинскую дисциплину.
Под нажимом советского народа Вы лицемерно воскрешаете культ исторических личностей русского народа: Александра Невского, Дмитрия Донского, Суворова, М. Кутузова, надеясь, что в будущей войне они помогут Вам больше, чем казнённые маршалы и генералы.
Пользуясь тем, что Вы никому не доверяете, настоящие агенты гестапо и японская разведка с успехом ловят рыбу в мутной, взбаламученной Вами воде, в изобилии подбрасывают Вам подложные документы, порочащие самых лучших, талантливых и честных людей. В созданной Вами гнилой атмосфере подозрительности, взаимного недоверия, всеобщего сыска и всемогущества Народного комиссариата внутренних дел, которому Вы отдали на растерзание Красную Армию и всю страну, любому «перехваченному» документу верят или притворяются, что верят, как неоспоримому доказательству.
Подсовывая агентам Ежова фальшивые документы, компрометирующие честных работников миссии, «внутренняя линия» РОВСа* [Российский освободительный военный союз – эмигрантская белогвардейская организация] в лице капитана Фосса добилась разгрома нашего полпредства в Болгарии – от шофёра М. И. Казакова до военного атташе В. Т. Сухорукова.
Вы уничтожаете одно за другим важнейшие завоевания Октября.
Под видом борьбы с текучестью рабочей силы Вы отменили свободу труда, закабалили советских рабочих и прикрепили их к фабрикам и заводам. Вы разрушаете хозяйственный организм страны, дезорганизовали промышленность и транспорт, подорвали авторитет директора, инженера и мастера, сопровождая бесконечную чехарду смещений и назначений арестами и травлей инженеров, директоров и рабочих, как «скрытых», ещё не разоблачённых вредителей.
Сделав невозможной нормальную работу, Вы, под видом борьбы с «прогулами» и «опозданиями» трудящихся, заставляете их работать бичами и «скорпионами» жестоких антипролетарских декретов. Ваши бесчеловечные репрессии делают нестерпимой жизнь советских трудящихся, которых за малейшую провинность с волчьим паспортом увольняют с работы и выгоняют из квартиры. Рабочий класс с самоотверженным героизмом нёс все тяготы напряжённейшего труда и недоедания, скудной заработной платы, жилищной тесноты и отсутствия необходимых товаров. Он верил, что Вы ведёте к социализму, но Вы обманули его доверие. Он надеялся, что с победой социализма в нашей стране, когда осуществится мечта светлых умов человечества о великом братстве людей, всем будет житься радостно и легко.
Вы отняли даже надежду: Вы объявили социализм построенным до конца. И рабочие с недоумением, шёпотом спрашивали друг друга: «Если это – социализм, то за что боролись, товарищи?»
Извращая теорию Ленина об отмирании государства, как извратили всю историю Марксизма-Ленинизма, Вы устами Ваших безграмотных доморощенных «теоретиков», занявших вакантные места Бухарина, Каменева, Луначарского, обещаете даже при коммунизме сохранить власть ГПУ.
Вы отняли у колхозных крестьян всякий стимул к работе. Под видом борьбы с «разбазариванием колхозной земли» Вы разоряете приусадебные участки, чтобы заставить крестьян работать на колхозных полях.
Организатор голода, грубостью и жестокостью неразборчивых методов, отличавших Вашу тактику, Вы сделали всё, чтобы дискредитировать в глазах крестьян ленинскую идею коллективизации.
Лицемерно провозглашая интеллигенцию «солью земли», Вы лишили минимума внутренней свободы труд писателя, учёного, живописца. Вы зажали искусство в тиски, от которых оно задыхается, чахнет и вымирает. Неистовство запуганной Вами цензуры и понятная робость редакторов, за всё отвечающих своей головой, привели к окостенению и параличу советской литературы. Писатель не может печататься, драматург не может ставить пьесы на сцене театра, критик не может высказать своё личное мнение, не отмеченное казённым штампом. Вы душите советское искусство, требуя от него придворного лизоблюдства, но оно предпочитает молчать, чтобы не петь Вам «осанну». Вы насаждаете псевдоискусство, которое с надоедливым однообразием воспевает Вашу пресловутую, набившую оскомину «гениальность».
Бездарные графоманы славословят Вас как полубога, рождённого от Луны и Солнца, а Вы, как восточный деспот, наслаждаетесь фимиамом грубой лести. Вы беспощадно истребляете талантливых, но лично Вам неугодных писателей.
Где Борис Пильняк? Где Сергей Третьяков? Где Александр Аросев? Где Михаил Кольцов? Где Галина Серебрякова, виноватая в том, что была женой Сокольникова? Вы арестовали их, Сталин.
Вслед за Гитлером Вы воскресили средневековое сжигание книг. Я видел своими глазами рассылаемые советским библиотекам огромные списки книг, подлежащих немедленному и полному уничтожению. Когда я был полпредом в Болгарии, то в 1937 году в полученном мною списке обрекаемой огню закрытой литературы я нашёл мою книгу исторических воспоминаний – «Кронштадт и Питер в 1917 году». Против фамилий многих авторов значилось: «Уничтожить все книги, брошюры и портреты». Вы лишили советских учёных, особенно в области гуманитарных наук, минимума свободы научной мысли, без которой творческая работа становится невозможной. Самоуверенные невежды интригами, склоками и травлей не дают работать учёным в университетах и институтах, лабораториях. Выдающихся русских учёных с мировым именем и академиков Ипатьева и Чичибабина – Вы на весь мир провозгласили «невозвращенцами», наивно думая их обесславить, но опозорили только себя, доведя до сведения всей страны и мирового общественного мнения постыдный для вашего режима факт: что лучшие учёные бегут из Вашего «рая», оставляя Вам Ваши «благодеяния»: квартиру, автомобиль, карточку на обеды в совнаркомовской столовой. Вы истребили талантливых русских учёных. Где лучший конструктор советских аэропланов Туполев? Вы не пощадили даже его. Вы арестовали Туполева, Сталин.
Нет области, нет уголка, где можно спокойно заниматься любимым делом. Директор театра, замечательный режиссёр, выдающийся деятель искусства В. Мейерхольд не занимался политикой, но Вы арестовали и Мейерхольда, Сталин. Зная, что при нашей бедности кадрами особенно ценен опытный и культурный дипломат, Вы заманили в Москву и уничтожили одного за другим почти всех советских полпредов. Вы разрушили дотла весь аппарат Народного Комиссариата иностранных дел.
Уничтожая всюду и везде золотой фонд страны, – её молодые кадры, Вы истребили во цвете лет талантливых и многообещающих дипломатов.
В грозный час военной опасности, когда остриё фашизма направлено против нас, когда борьба за Данциг и война в Китае – лишь подготовка плацдарма для будущей интервенции против СССР, когда главный объект германо-японской агрессии – наша Родина, когда единственная возможность в предотвращении войны – открытое вступление Советского Союза в международный блок демократических государств, скорейшее заключение союза с Англией и Францией, Вы колеблетесь, выжидаете и качаетесь, как маятник, между двумя «осями».
Во всех расчётах внешней политики Вы исходите не из любви к Родине, которая Вам чужда, а из животворного страха потерять личную власть. Ваша беспринципная диктатура, как гнилая колода, лежит поперёк дороги нашей страны.
«Отец народа» – Вы предали побеждённых испанских революционеров, бросили их на произвол судьбы и предоставили заботу о них другим государствам. Великодушное спасение жизни не в Ваших принципах. Горе побеждённым! Они Вам больше не нужны.
Еврейских рабочих, ремесленников, бегущих от фашистского варварства, Вы равнодушно предоставили гибели, захлопнув перед ними двери нашей страны, которая на своих огромных просторах может гостеприимно приютить многие тысячи эмигрантов.
Как все советские патриоты, я, работая, на многое закрывал глаза. Я слишком долго молчал. Мне трудно рвать последние связи не с Вами, не с Вашим обречёным режимом, а с остатками старой ленинской партии, в которой я был без малого 30 лет, а Вы её разгромили в три года. Мне мучительно лишаться моей Родины.
Чем дальше, тем больше интересы Вашей личной диктатуры вступают в непрерывный контакт с интересами рабочих, крестьян, интеллигенции, с интересами всей страны, над которой Вы измываетесь, как тиран, дорвавшийся до единоличной власти. Ваша социальная база суживается с каждым днём. В судорожных поисках опоры Вы лицемерно расточаете комплименты «беспртийным большевикам», создаёте одну за другой привилегированные группы, обсыпаете их милостями, но не в состоянии гарантировать новым «калифам на час» не только их привилегии, но даже право на жизнь.
Ваша безумная вакханалия не может продолжаться долго.
Бесконечен список Ваших преступлений.
Бесконечен список имён Ваших жертв. Нет возможности всё перечислить.
Рано или поздно советский народ посадит Вас на скамью подсудимых как предателя социализма и революции, главного вредителя, подлинного врага народа, организатора голода и судебных подлогов.
[До чего же многих аспектов коснулся Раскольников! До чего же глубоко он всё понимал! Даже, уже в 39-м году предвидел, предугадал, войну и отношение к ней Сталина! Это какая смелость была нужна, чтобы это написать!]
И ещё цитаты, относящиеся к тому же.
Ф. Раскольников. «Психологический портрет Сталина» (начало 30-х годов):
«Сталин ненавидит настоящую культурную интеллигенцию – партийную и беспартийную в равной мере.»
«Презирая людей, он считает себя полновластным хозяином над их жизнью и смертью.»
«…Сталин стремится загнать жизнь в изготовленные им рамки. Чем неподатливее живая жизнь, со всем её пёстрым многообразием, укладывается в тесное прокрустово ложе, тем сильнее он коверкает и ломает её…»
Из воспоминаний М. В. Раскольниковой-Канивез:
«Мы вспомнили, что в Берлине на процессе «поджигателей рейхстага» главный обвиняемый Георгий Димитров мог защищаться и был оправдан. Фашисты позволили то, что было невозможно на сталинских процессах…»
Справка о Ф. Раскольникове:
«Раскольников (наст. фам. Ильин) Фед. Фед. (1892–1939), полит. деятель, дипломат, литератор. С 1918 зам. Наркома по мор. делам, чл. РВС Вост. фр., чл. РВСР. В 1919–20 команд. Волжско-Каспийской воен. флотилией. В 1920–21 команд. Балт. Флотом. В 1921–23 полпред в Афганистане. В 1930–38 полпред в Эстонии, Дании, Болгарии. В 1938 был отозван. Остался за рубежом. Выступил с обвинением И. В. Сталина в массовых репрессиях. Заочно объявлен «врагом народа». Реабилитирован посмертно.».
Не могу оставить эти жгучие строки письма Раскольникова, – бывшего соратника Сталина, без следующего моего комментария.
[Перечитывая это письмо годы спустя, я пришёл в ещё больший ужас. Ведь достаточно было, как уже было сказано, будучи преданным Сталину, написать ему жалобу, чтобы лишиться жизни! А тут – прямое ему обвинение, которое можно было побояться написать или, обращаясь, – приуменьшить факты. А уж если написал, то не смог смолчать, и конечно же, понимал, что рискует жизнью. Так что в написанном им сомневаться нельзя ни в коем случае! И можно только ужасаться фактами, и не понять тех, кто находит этому оправдания. – Авт.]
Я не смог, не устоял, чтобы не привести это письмо без сокращений. ибо каждое его слово звучит убедительно, и никто в дальнейшем не нашёл ни оснований, ни каких-либо слов, чтобы хоть как-то его опровергнуть. Оно особенно ценно тем, что написано непосредственным участником всех событий, который с одной стороны глубоко понимал всё происходившее, с другой – нашёл в себе мужество в той обстановке, явно рискуя жизнью, написать об этом так откровенно. Откровеннее не скажешь. И все понимали правду сказанного, но с одной стороны дрожали и видели, что другие тоже видят и тоже молчат, а с другой стороны, поддаваясь к тому же хитроумной пропаганде, находили оправдание этому невероятному беспеделу. Ведь многие находят его и сейчас, когда им уже ничего не грозит.
Непостижимо, как такое обличение, уж если при жизни Сталина оно не увидело свет, после него, будучи опубликовано, осталось без всякой реальной реакции и не повлекло за собой процесс типа Нюрнбергского. Если разобрать и довести до логического завершения то, что здесь изложено, очевидно, больше бы ничего и не надо: и других обличений, свидетельств, мнений, в том числе – и моих этих записок… Однако, повторяю, прошло время, больше полувека, – целая историческая эпоха, – и, как очевидно, те, кто сейчас читает подобное о Сталине, делают для себя пагубный вывод, что это либо преувеличено, либо прощено стоящими у власти, и получается, что ему ничего не остаётся, как тоже принять такое непостижимое «всепрощение» как исторический факт, наряду с известными другими невероятными фактами из жизни, из истории, в той же России.