От Рима до Милана. Прогулки по Северной Италии
Шрифт:
Два Бергамо представляются мне прекрасным решением проблемы градостроения. Старый Бергамо нуждался в горах для защиты, современный Бергамо нуждается в долине и в железной дороге для своих фабрик, поэтому он и спустился с гор, оставив родителя наверху, где ему было бы уютно и спокойно без транспорта и толпы. В прежние времена он, вероятно, был таким же неприступным, как и другие города Италии, и таким же отдаленным, поэтому естественно, что знаменитый местный диалект сохранился в итальянских комедиях. На память приходит Кастильоне с его скотником из Бергамо, представленным придворным дамам эпохи Ренессанса в качестве знатного испанского придворного, и пока неуч-плут сидел, разговаривая на непонятном жаргоне Бергамо, дамы, изощряясь одна перед другой, старались поразить гостя благородными манерами, в то время как придворные держались за бока от смеха. Арлекин — это крестьянин из Бергамо. Некоторые думают, что именно в Бергамо родилась комедия дель арте.
Самым знаменитым жителем Бергамо был кондотьер Бартоломео Коллеони. Его помнит каждый гость Венеции. Задолго до того, как он вступил под
Дорога к старому городу проходит между садами, с оград которых каскадами спускается бугенвиллия. Площадь кажется даже слишком прекрасной. В центре фонтан пускает в небо единственную струю. Мраморную чашу фонтана охраняют маленькие львы. Они сидят, удерживая тяжелую металлическую цепь, что спускается петлями из одной пасти в другую. Какие же они добрые и послушные, возможно, это представители давно вымершего племени, которых Марко Поло, по слухам, привез из Китая. Сразу видно, что дикие мысли, а уж тем более кровожадные, ни разу не приходили им в головы. Цепь они держат, словно вечернюю газету.
Площадь очень гармонична в архитектурном отношении, хотя и включает несколько обыкновенных домов, универмаги, кафе и ресторан. И это не результат соревнования зодчих, а свидетельство достойных традиций и добропорядочности. Напиши Шекспир пьесу «Два джентльмена из Бергамо», и место это было бы отличным фоном для первого акта — «Бергамо. Общественное место». С противоположных сторон площади смотрят друг на друга два здания: одно из них построено в двенадцатом веке, другое — в семнадцатом. Первое — красивый дворец в классическом стиле — встречает послеполуденное солнце. Над его аркадой, как говорят, хранится более двухсот тысяч книг и несколько знаменитых рукописей. Где еще, кроме Италии, найдется городок такого размера, в котором была бы столь роскошная библиотека и где, кроме Италии, построили бы дворец специально для библиотеки? Напротив библиотеки высится башня одной из самых старых в мире городских ратуш — палаццо делла Раджоне, массивная старая крепость с готическими окнами над аркадой. И будто рукой мастера вписана в это окружение другая старинная прекрасная башня — Торре дель Комуне, черепичную крышу над ее лестничными пролетами поддерживают романские колонны.
За ратушей находится одна из самых красивых достопримечательностей Ломбардии. Стоит пройти немного вперед, и вы увидите в обрамлении арок, поддерживающих старое здание, крошечную площадь, являющую собой великолепный ансамбль небольших изысканных зданий: церковь, капелла Коллеони, собор и баптистерий. Взгляд ваш тут же притягивает портик над входом в церковь, украшенный мавританскими колоннами из полосатого мрамора, которые опираются на спины каменных львов. В истинно ломбардском духе он напоминает театральную сцену, куда вышли рыцарь на коне в полном воинском облачении с пикой в руке и двое святых. Рыцарь — святой Александр, покровитель Бергамо, похож на механическую фигуру из тех, что выезжают из средневековых часов: такой же напряженный и бдительный. Выше — еще одна сцена, поменьше: мадонна с младенцем и двумя святыми по бокам. Средневековый портик служит входом в церковь, которую в период увлечения барокко переделали. Контраст поразительный. В приделе я увидел надгробие великого жителя Бергамо, плодовитого композитора Доницетти, который настолько заработался, что довел себя до сумасшедшего дома.
Жемчужиной Бергамо является соседнее с церковью здание — капелла, построенная в память о Коллеони: в своем завещании он оставил деньги на ее строительство. Капеллу построили в начале эпохи Ренессанса. Архитекторы возвели обычную средневековую церковь с круглыми окнами-розетками и открытой аркадой, но, чтобы не отстать от классической моды, покрыли фасады медальонами античных героев, странно соседствующими со сценами из Священного Писания. Любой, кто видел Чертозу, узнает в этой удивительной маленькой часовне руку Амадео. Ее можно сравнить с христианским святым, накинувшим на себя римскую тогу. Внутри вы увидите конную деревянную скульптуру. Великий солдат в позолоченной тунике сжимает в руке жезл. Лошадь выступает радостным, пружинящим шагом, как на параде. Это работа немецкого скульптора из Нюрнберга — Сикстуса Сиры. Скульптура чрезвычайно выразительна. Глядя на нее, веришь, что именно так по торжественным дням появлялся Коллеони перед дожем и венецианскими сенаторами. Думаю, ни одному солдату в истории не было установлено два таких прекрасных памятника, как этот и знаменитая статуя работы Верроккьо в Венеции.
В другой стороне капеллы — изваянная из белого мрамора Медея, любимая дочь Коллеони. Умерла она за семь лет до смерти отца. Она не была красавицей, и мода того времени — выбривание волос надо лбом — ей не шла. Тем не менее Медея осталась жить в нашей памяти. На ней платье из узорчатой парчи. Голова покоится на украшенной кисточками подушке. Нежное умное личико и тонкая шея останутся в памяти Бергамо.
На окраине нижнего города в буйно разросшемся саду стоит старый дворец. Верхние этажи здания модернизированы, и там находится знаменитая картинная галерея — Академия Каррара. Она хранит изысканные картины живописцев семейства Беллини, творения Тициана. Я видел там удивительный профиль Лионелло д'Эсте работы Пизанелло, одного из самых замечательных мастеров эпохи Возрождения, а также портрет молодого Джулиано Медичи кисти Боттичелли. Джулиано был убит во время торжественной мессы во Флоренции. Я увидел и оригинал портрета, который встречал ранее во многих книгах: лукавый на вид молодой человек с опущенными усами и бородкой клинышком. Щегольской берет надвинут на длинные прямые волосы. Если правда то, что это Чезаре Борджиа, то, возможно, две крошечные фигурки в облаках символизируют его жертв! Меня удивила любопытная маленькая группа, написанная неизвестным ломбардским художником XV века. Я принял их поначалу за турок. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это одетые по византийской моде мужчины и женщины.
В Бергамо лет семьдесят тому назад оракул и Шерлок Холмс от искусства Бернхард Беренсон посвятил себя изучению живописи. Он был нищим молодым студентом, сыном еврейских эмигрантов в Америке, а в Италии жил на маленькую стипендию. Прошло семьдесят лет, и он стал прославленным на весь мир авторитетом и миллионером. Свое поместье во Флоренции и великолепную библиотеку он оставил Гарвардскому университету. Интересно вообразить себе его в Бергамо мечтающим стать знатоком искусства, «не помышляя о вознаграждении», как написал он в своих «Зарисовках к автопортрету». Сидя как-то с товарищем за столиком в кафе, он сказал: «Мы отдадим себя без остатка учебе, так чтобы отличать оригинальные работы итальянского художника XV или XVI века от тех, которые ему приписывают. Мы не должны успокаиваться, пока не уверимся, что здесь, в Бергамо, и во всех благоуханных и романтических долинах, протянувшихся на север, каждый Лотто действительно Лотто, каждый Кариани — это Кариани, каждый Превитали — Превитали, каждый Санта Кроче — в самом деле Санта Кроче, к тому же мы должны знать, какому из Санта Кроче принадлежит та или иная картина…»
Беренсон поставил перед собой смелую задачу — убрать фальшивые бирки, которые владельцы и дилеры столетиями цепляли к картинам, и заменить их подлинными. Бедный молодой человек, готовый сделать это, «не помышляя о вознаграждении», не мог и представить себе те времена, когда лорд Дювин или американские миллионеры заплатят ему огромные деньги за сертификат аутентичности той или иной картины.
После того как открыли Америку, Италия долго еще смотрела на картофель с подозрением, а вот кукурузу приняла сразу. Итальянцы называют ее грантурко. Люди в то время думали, что эта культура пришла с востока. Во всей Паданской равнине, а особенно в Ломбардии, пудинг, приготовленный из кукурузной муки, называется полента, и для итальянского крестьянина это то же, чем была овсяная каша для шотландского фермера. Поленту вы встретите в любой деревне и на фермах. В каждом доме есть специальный горшок для варки поленты и большая деревянная ложка или лопатка, которой перемешивают кашу. В готовом виде полента выглядит как очень густая коричневая каша. Едят ее как горячей, так и холодной. Ее можно разогреть на гриле, на сковороде или запечь в духовке с чем угодно, хотя сыр и томатный соус — самая распространенная приправа. Я никогда ее не пробовал, пока не пришел в отличный маленький ресторан на главной площади верхнего Бергамо. Увидев поленту в меню, заказал ее. Принесли ее горячей, вместе с жареной перепелкой. Что сказать? Это, очевидно, одно из тех блюд, к которым надо привыкнуть в младенчестве. Полента показалась мне тяжелой и невкусной. Жаль, потому что не понравилось нечто столь же по-настоящему ломбардское, как тополь! И все же разочаровавшее меня блюдо осталось в памяти. Столик стоял на тротуаре, под ресторанным тентом. В нескольких шагах журчал фонтан, а львы, жующие цепь, похожи были на собак, которых наградили костью. С балконов смотрели на маленькую площадь женщины и дети. Ни тебе автомобилей, ни туристов. Солнце освещало местность, исполненную великой красоты и благородства, и я знал: стоит мне сделать несколько шагов из-под арки палаццо делла Раджоне, и я увижу Коллеони верхом на золотом жеребце и Медею, уснувшую на мраморной кушетке.
Если вы пробудете в Италии столько времени, чтобы захотелось пить, то непременно познакомитесь с Сан Пеллегрино. Кто-то полюбопытствует: а кто такой был этот святой, откуда минеральная вода? Город находится милях в пятнадцати от Бергамо, в долине Брембо. Она, как и многие другие красивые долины, устремилась на север, к Альпам. На речных берегах раскинулся жизнерадостный курорт с минеральными водами. К горным склонам прилепилось множество вилл и отелей, есть даже курзал. Он был построен в начале века, когда популярность лечения на водах вызвала строительный бум, и архитекторы, идя на поводу у заказчиков, упражнялись друг перед другом в безвкусии. Нагие бронзовые красотки с модными осиными талиями освещают фонарями лестницы, ведущие в игорные и танцевальные залы и даже в театры. Все было поставлено на широкую ногу, денег не жалели. Мир в то время наживался на людских недугах. Никто не мог предвидеть, что настанет день, и залы с минеральной водой и бальные помещения займут — как в Англии — центры здоровья, и тогда вновь после затишья в воздухе континента почувствуется сдержанное оживление. Душа курорта — подобно Спящей красавице — насторожится: а не зашуршит ли под двуколкой гравий, не пробудит ли ее поцелуй сказочного принца.
Курорт Сан Пеллегрино сонным, однако, не назовешь. Я заметил бальный зал, предназначавшийся для герцогинь. Теперь там между бамбуковых столов танцевали местные юноши и девушки. В справочном бюро мне вручили брошюру, и в ней нет ни слова о пожилых инвалидах, ради которых такие курорты создавались, зато есть фотографии атлетически сложенных молодых людей, готовых покорять горные вершины, играть в гольф и теннис, рыбачить. Какая уж там старость и артрит! Нет сомнения, подход выбран правильный, и на берегах Брембо и на зеленых горных склонах вы проведете отпуск весело и энергично. Слово «Пеллегрино» означает, конечно же, «пилигрим», но мне не удалось выяснить, что за пилигрим дал свое имя этому ныне модному городку.