От Рима до Сицилии. Прогулки по Южной Италии
Шрифт:
Не могу представить другого столь маленького пространства, которое представляло бы такой интерес для историка и в особенности для архитектора. Апулийские соборы и церкви — относительно неизвестная глава в истории норманнской архитектуры, и вряд ли что-нибудь о них написано. Они остаются в восхитительной тени; в маленьких бухтах жизнь идет своим чередом; раз в неделю возле соборов шумят уличные базары. Это — самое красивое воспоминание о норманнах, некогда завоевавших Южную Италию.
Думаю, только в Англии и Южной Италии норманнское завоевание стало существенной частью исторического процесса. Но юные итальянцы и английские дети читают о двух разных завоеваниях. В Англии феодальная армия под командованием герцога высадилась на остров и захватила страну после одного сражения. В Италию норманны являлись поодиночке, продавали свои услуги тому, кто больше заплатит, и постепенно, в течение долгого времени, брали власть над своими хозяевами и в конце концов стали контролировать всю страну.
Норманны напоминают
Вероятно, потому, что они были невероятно жестоки. Возможно, ужас, с которым связано у нас слово «темница», происходит со времен завоевания Англии, когда появились мрачные рассказы о судьбе людей, которых чужеземцы забрали с собой в стоявшие на горах замки. С тех пор их никто не видел. Английский монах, Одерик Виталий, хроникер XII века, походя упоминает рыцаря по имени Уильям Фицджеральд. Его любезно пригласили на свадьбу и прямо на пиршестве «без какой-либо причины и обвинения лишили глаз, гениталий и верхней части ушей». Был один норманн: рассердившись на жену, он приказал ей надеть свадебное платье, после чего привязал к столбу и сжег. Тот же человек имел привычку унижать сыновей: предварительно взнуздав их, как лошадей, отец заставлял детей ползать на четвереньках. Это были не действия нескольких маньяков или садистов, о зверствах норманнов можно долго рассказывать. Во время войны они сжигали целые поселения, уничтожали посевы и скот. Об этом свидетельствуют их «набеги на Север» в Англии и голодомор, устроенный армией норманнов в Калабрии.
Рассказ о норманнском завоевании Южной Италии хорошо изложен Гиббоном, и это, возможно, расхолодило последующих английских авторов, за исключением Джона Джулиуса Нориджа, чья книга «Норманны на Юге» посвящена исключительно этой теме. Лорд Норидж распутал клубок свидетельств современников и дал жизнь персонажам, которые до сих пор казались темными и загадочными. Его книгу непременно должен прочитать всякий, кто с познавательной целью выезжает к югу от Рима. Главными персонажами времен завоевания стали члены семьи, о которой я уже упоминал, — Отвили. Отец, Танк-ред де Отвиль, был скромным рыцарем. У него имелось феодальное поместье примерно в восьми милях от Кутанса, к югу от Шербура, на приятном полуострове Котентан, чья западная сторона обращена к острову Джерси. У Отвиля от двух браков имелось двенадцать сыновей и несколько Дочерей. Пятерых сыновей от первого брака звали: Гийом (известен под прозвищем Железная Рука), Дрого, Хамфри, Джеффри и Серло. От второго брака у Танкреда родилось семеро сыновей: Роберт (известен как Гвискар, или Хитроумный), Може, Гийом, Обри, Танкред, Умберт и самый младший, ставший по воле судьбы самым известным, — Роджер. Маленький замок, в котором выросло это шумное семейство, вскоре стал слишком тесным для них, и, по словам хрониста Одерика Виталия, который жил при последних Отвилях, отец передал поместье своему четвертому сыну, Джеффри, а остальным сказал, что «с помощью храбрости и талантов они должны заработать себе на жизнь за пределами родной земли».
Живи Отвили в 1066 году, вместо 1036-го, то, без сомнения, их храбрость и таланты с успехом были бы приложены в завоевании Англии, однако в 1036 году Вильгельму Завоевателю было лишь девять лет. Амбициозные молодые норманны грезили о поиске своей фортуны в Испании, в сражениях с маврами или в более тяжелых сражениях на юге Италии. Норманны прославились в Италии как смелые воины, и в течение десяти лет город Аверса являлся норманнским городом. Туда устремлялись норманнские наемники, и потому трое старших Отвилей в 1036 году отправились в Аверсу в поисках счастья.
Никто из тех, кто провожал первых трех братьев в дорогу, и предположить не мог, как отметит их судьба. Фортуна, обычно столь капризная, благоволила не только тем троим, но и младшим членам семейства Отвилей: они сделались герцогами и королями.
Дрого и Хамфри приехали в Аверсу в 1035 году и тотчас смекнули, что политическая ситуация сложилась для них чрезвычайно удачно. Солдата-наемника ожидала куда большая награда, чем в какое-либо другое время, вплоть до Ренессанса. Престиж норманна как воина стоял так высоко, что ломбардцы, византийцы и местная знать буквально дрались за эмигрантов. Отвилям выпала масса возможностей для хитроумных маневров, в которых норманны особенно искусны. Однако такими уж паладинами, какими воображают их современные исследователи, они вряд ли все были. Вероятно, что и норманнское завоевание Южной Италии не было столь трудной военной операцией, как это можно себе представить. Местный ландшафт был тяжелый, да и сарацины не из легкого десятка, однако хорошо тренированный норманнский кавалерист способен был
Первой экспедицией, в которой отличились братья, стала атака на сарацин в Сицилии. Во время этой кампании Гийом и получил прозвище, под которым впоследствии стал известен, — Fer-de-Bras Железная Рука. Он отправился верхом в одиночку и зарубил знатного воина-сарацина. За десять лет пребывания в Италии братья сделались знамениты и богаты. Когда Райнульф скончался, его место занял Железная Рука, Дрого сделался графом Апулии, а Хамфри стал графом Лавелло. Обстоятельства смерти Гийома, случившейся в 1046 году, остались неизвестны. Дрого наследовал брату.
Можно вообразить, что после историй, ходивших по Нормандии, много беспокойных и амбициозных молодых людей стали думать об Италии. Семья Отвилей, должно быть, гордилась братьями. Интересно бы увидеть их переписку, но, к сожалению, наше желание неосуществимо. Печально, однако, что братская любовь в больших семьях, бывает, дает осечку. Более того, ненависть между братьями приобретает особенно жестокий характер: она подпитывается жгучими воспоминаниями о детских обидах, ревности и несправедливости. Возможно, что и в семье Отвилей было что-то подобное, поскольку занявшие прочное положение братья не часто приветствовали появление младших родственников. Когда старший сын от второго брака, Роберт, позднее прозванный Гвискаром — самый свирепый из семейства, — явился в Италию, Гийом только что умер, и делами заправлял Дрого. Он не только отказал в помощи своему юному сводному брату, но и послал его в малярийный район Калабрии охранять горные проходы. Роберту это не понравилось. Разве для этого он явился в Италию? У него совсем не было денег, а брат отказался ему помочь. Поэтому он сделал то, что сделал бы на его месте в то время любой нормандец: захватил в горах крепость и стал феодалом-разбойником. Из своего замка в Сан-Марко-Арджентано он командовал бандой головорезов, сжигал фермы, монастыри и церкви, уничтожал посевы, угонял скот и сделался проклятием этих мест. Его хитрость заключалась в том, что он начинал жечь зерно, виноградники, дом, церковь или монастырь, но тотчас гасил огонь, когда ему приносили золото. Документы того времени пестрят описанием его подвигов, среди которых были даже и фальшивые похороны (у гроба, доверху заполненного мечами, сидели плакальщики, в подходящий момент бросавшиеся в атаку). Впрочем, удивительно, что в Калабрии кто-то мог попасться на такой трюк. Брат Аматус из монастыря Монте-Кассино вел хронику событий. Он составил перечень злодеяний Роберта, записывал количество ослов, племенных кобыл и откормленных свиней, которых украл, заметив при этом, что не жалел даже крестьян: отбирал у них хлеб и вино. Странно поэтому, что Роберт ничуть не разбогател и даже похудел. Во время посещения Апулии, возможно, пытаясь вытянуть из Дрого деньги, он встретил земляка по имени Жирар, который — как пишет хроникер — первый назвал его Гвискаром. «Эй, Гвискар, — сказал Жирар, — что ты мыкаешься? Послушай меня, женись на моей тетке, сестре моего отца, а я стану твоим рыцарем и пойду с тобой покорять Калабрию. Я приведу тебе двести всадников». Роберт послушал его совета и женился на тете. Звали ее Альберада, и она прославилась тем, что произвела на свет великого крестоносца, Боэмунда Антиохского. Должно быть, замуж она вышла совсем юной, потому что, согласно документам, после родов она жила еще семьдесят лет.
Положение Роберта Гвискара продолжало улучшаться. Однажды в 1051 году, когда Дрого шел на мессу, человек по имени Рис выскочил из-за двери и пронзил его ножом. Хотя Дрого и бессердечно поступил с юным сводным братом, он тем не менее был самым благожелательным из троих старших сыновей Танкреда. Хамфри, принявший после него бразды правления, не был таким приятным: в его жилах текла жестокая норманнская кровь. Чтобы «облегчить свое горе», писал старый хронист, он отрубил у убийцы своего брата руки и ноги, а все, что осталось, сжег заживо.
Смерть Дрого была частью заговора, поддержанного, возможно, византийцами. Во всяком случае, это был явный знак, что местное население не хочет более терпеть алчность и жестокость норманнов. Роберт Гвискар был не единственным разбойником, таких бандитов здесь были сотни. Дисциплинированные отряды под управлением командиров, таких как Хамфри, пользовались относительным уважением. Другое дело — рыцарь с бандой головорезов, делающий жизнь невыносимой. В 1053 году его святейшество Лев IX, в ответ на жалобные обращения, захотел убрать норманнов и пошел на юг с большой, но недисциплинированной армией, укрепленной немецкой инфантерией. Норманны забеспокоились, но больше всего их мучило то, что придется поднять мечи на наместника Христа. Тем не менее в момент опасности они сомкнули ряды, и Роберт Гвискар поспешил из Калабрии на помощь брату, забрав с собой всех, кого удалось привлечь.