От Ржева до Берлина. Воины 3-й гвардейской истребительной авиадивизии о себе и боевых товарищах
Шрифт:
«Наши мёртвые нас не оставят в беде, наши павшие – как часовые…»
Москва, 2016–2021 гг.
Раздел 1
Стенограммы
КОМИССИЯ ПО ИСТОРИИ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
СТЕНОГРАММА БЕСЕД С ЛИЧНЫМ СОСТАВОМ 3-Й ГВАРДЕЙСКОЙ АВИАЦИОННОЙ ИСТРЕБИТЕЛЬНОЙ ДИВИЗИИ
(Беседы проводились на боевых аэродромах научн[ым] сотрудн[иком] Комиссии Грицевской Е.М. Стенографировала Крауз О.В.) 11–23 июля 1943 г.
Гвардии полковник УХОВ Валентин Петрович
Командир 3 ГИАД. 1908 г. рожд[ения.] Член партии с 1939 г. Награждён двумя орденами Ленина и боевым орденом Красного Знамени [10]
Родился в Куйбышевской области, Мелекесском районе, селе Мулловка в семье служащего – отец работал бухгалтером. Мать была домохозяйкой. Кроме меня в семье имелись три сестры и маленький братишка.
С
10
Орденом Боевого Красного Знамени.
11
Паросиловая установка – установка, преобразующая тепло сжигаемого топлива в механическую энергию при помощи пара, а механическую энергию в электрическую – при помощи генераторов электрического тока.
12
Куйбышев – название г. Самары в 1935–1991 гг.
В 1928 году комсомол меня откомандировывает в лётную школу. Вообще обстановка у меня была довольно тяжёлая. Я был старшим в семье, отец всю жизнь трудился, а к тому времени, когда я окончил школу, он уже был пожилым и несколько больным. И я поэтому после окончания профтехнической школы пошёл сразу работать. А фактически я был в таком возрасте, что надо было только учиться, и при этом желание учиться у меня было. Но положение было такое, что нужно было если и не помогать отцу, то не быть ему в тягость. Мысль же об учёбе у меня засела крепко. И как раз к тому времени комсомол мне предложил идти в лётную школу. Авиация тогда ещё находилась в стадии своего зарождения, но я, конечно, видел отдельные летающие самолёты, и когда мне предложили ехать в лётную школу, то я, естественно, ухватился за эту мысль и быстро стал готовиться, представляя себе, что это – очень серьёзная вещь. Причём родители мои ничего об этом не знали. А я за тот короткий срок, который имелся тогда в моём распоряжении, засел за книги, за литературу и стал повторять всё, что когда-то проходил, так как я кое-что уже успел и позабыть. Всё это делалось втихую, больше ночами. Папаша и мамаша немного косо посматривали на меня – что это, дескать, с сыном делается, другой парнишка придёт с работы, оденется и пойдёт гулять, а этот придёт и сядет за книги, всю ночь сидит – в общем, всех удивлял.
Примерно дней через восемь я сдаю в Куйбышеве первые испытания и получаю отличную оценку. Как сейчас помню, нас было 110 человек, а прошло только шесть – все остальные были забракованы, т. е. отбор был жуткий.
Когда я объявил обо всём родителям, то мамаша, как обычно, – в слёзы, а папаша сказал:
– Ах, армия [13] , я всегда в армию верил и знал, что армия человека куёт!
После этого я отправился в Ленинград и был 20 мая [19]28 г. зачислен в Военно-теоретическую школу лётчиков [14] .
13
Слова «Ах, армия» в тексте были вычеркнуты.
14
Военно-теоретическая школа Красного воздушного флота (затем – ВТШ лётчиков ВВС РККА). Создана в 1924 г. на базе Егорьевской военно-теоретической авиационной школы (до 1918 г. – Гатчинской авиационной школы) и Киевского военного училища КВФ.
Спустя две – две с половиной недели умер мой отец. Семья осталась без своей главы. Я был самым старшим в семье. Матери было, конечно, трудно сразу перестроиться и начать служить, да она и не могла по существу работать. Мне тогда было 20 лет, но взять на попечение семью я не мог, так как я был курсантом. И передо мной встала проблема – либо учиться, либо пойти вновь работать. Мне дают отпуск. Командование говорит – смотри сам, тебе виднее. Но мамаша здесь подошла благоразумно и решила – учись, а там что будет. И я продолжал учиться. А через год я окончил теоретическую школу и стал более или менее обеспеченным человеком и семью обеспечивал, пока всех сестёр замуж не повыдавали. Затем переехал в Борисоглебск продолжать учёбу. Борисоглебскую школу [15] я закончил через полтора года со званием младшего лётчика кадров РККА по классу истребителей. Итак – я истребитель! Причём истребитель я был с огоньком, за что мне иногда очень сильно попадало. Из школы я попал в отдельную 2-ю эскадрилью в Баку.
15
Сформирована в 1922 г. как 2-я Военная школа лётчиков КВФ. Во время учёбы Ухова именовалась 2-й Военной школой лётчиков имени ОСОАВИАХИМА СССР, когда он её возглавлял – Борисоглебской Краснознамённой военной авиационной школой имени ОСОВАВИАХИМА ВВС РККА. С декабря 1938 г. школе было присвоено имя В.П. Чкалова.
Я страшно любил пилотировать, и когда я взлетал, то мне ничего не стоило сделать 100–150 фигур. Я набирал высоту тысяч пять метров и кувыркался там на своём истребителе до тех пор, пока не надоедало или кончалось уже горючее. С такими полётами я «на повестке дня», как у нас тогда выражались, бывал постоянно, начнут, бывало, разбирать, как и почему. Командование обижалось на меня за это и рассматривало меня как ходячую катастрофу. Однажды был даже такой случай. Я, стоя на балконе, слышу, как проходящий внизу командующий ВВС говорит, конечно не подозревая, что я его слышу:
– Всё равно он убьётся.
А я тут перегнулся и сказал:
– Типун вам на язык, думаю, что проживу ещё много.
Он стал смеяться.
И вот однажды ночью, возвращаясь, я бью машину уже на аэродроме. Причём не так уж крепко, но довольно основательно поцарапался, были побиты ноги и, главным образом, была побита физиономия – пришлось потом отлеживаться с забинтованными глазами. Этот случай решил мою судьбу. К этому времени я был уже старшим лётчиком, меня снижают в звании, делают младшим лётчиком, и за это своё «воздушное хулиганство» я был долго в опале. После я был переведён в корпусную авиацию [16] в Тифлис [17] . Потом проходит время, я опять пошёл учиться на Липецкие курсы. Потом снова возвратился в Тифлис. В Липецке меня приглашали снова в истребительную авиацию в Баку, но я решил, что туда не пойду, так как был обижен за наказание.
16
Авиационные эскадрильи, приданные сухопутным корпусам.
17
Так до 1936 г. назывался Тбилиси.
Через год меня быстро выдвигают – до командира отряда. Очень заботливо ко мне отнёсся теперь генерал-полковник Никитин* [18] , который тогда был начальником штаба ВВС. Он приехал ко мне на квартиру, побеседовал со мной и уговорил меня ехать в Баку. Я согласился, прибыл в Баку и получил там отряд. Это было уже в начале [19]35 года. Через некоторое время отряд мой стал очень сильным, а примерно через шесть месяцев после того, как я его оставил, целиком выехал в Испанию. Я же из Баку поехал учиться в Одессу на курсы высшего пилотажа. Будучи курсантом Одесской школы [19] , я тоже отправился в Испанию.
18
Здесь и ниже: сведения о людях, отмеченных звёздочкой (*), помещены в разделе «Краткие биографии».
19
Сформирована в 1928 г. как 8-я военная школа лётчиков. С 1939 г. – Одесская военная авиационная школа пилотов имени П.Д. Осипенко.
Туда я приехал уже довольно подготовленным, крепким лётчиком. Но поскольку я нигде не участвовал в боевых операциях, то здесь мне с боевой обстановкой пришлось столкнуться впервые. С прибытием в Испанию я получил эскадрилью, которую и стал водить в бой. Помимо техники управления воздушным боем, которой я овладевал в учебном порядке, здесь, конечно, уже подсказывалось самой жизнью, что нужно для того, чтобы хорошо воевать и действовать и в части манёвра, и в части техники пилотирования, и в части отдельных тактических приёмов, и в части построения, и в части боевого порядка – вообще, всё это были жизненные вопросы, которые было необходимо освоить для успешного ведения войны.
Уместно заметить, что самолёт-истребитель, на котором я работал, – И-16, по тому времени был самолёт совершенной конструкции, но в нём не было нужной огневой мощи, не было достаточно пулемётов, не было пушек, и тех двух нормального калибра пулемётов [20] , которые он имел, было недостаточно. Зато скоростью по горизонтали и скоростью по вертикали мы располагали большей, чем противник, и мы имели возможность навязать бой, закончить бой и потом, в зависимости от наличия горючего и сопротивления, могли диктовать противнику свою волю: хотели – догоняли и били, хотели – оставляли его.
20
То есть калибра 7,62 мм.