От Садового кольца до границ Москвы. История окраин, шедевры зодчества, памятные места, людские судьбы
Шрифт:
В первой трети XVIII в. здесь были владения сенатора Ю.С. Нелединского-Мелецкого и адмирала Ф.М. Апраксина, ближайшего сподвижника Петра Великого, почти его ровесника, принимавшего участие в забавах потешных, а потом в строительстве русского флота в Воронеже, Архангельске, Петербурге. Апраксин стал генерал-адмиралом и президентом Адмиралтейств-коллегии. Петра он пережил на три года и умер бездетным, оставив дом в Кудрине брату генерал-майору Андрею Матвеевичу Апраксину. В январе 1770 г. это владение приобретает у его внука один из самых ярких деятелей царствований Елизаветы Петровны, Петра III и Екатерины II А.И. Глебов. Будучи незнатного происхождения, он добился расположения графини Гендриковой, родственницы императрицы Елизаветы Петровны. Та, узнав, что готовится их свадьба,
В Кудрине А.И. Глебов в 1771 г. к своему участку прикупил землю у князя А.Ю. Нелединского-Мелецкого и увеличил старый апраксинский дом, который, таким образом, приобрел в плане сложную конфигурацию. После его кончины наследники Глебовых в июне 1791 г. продают дом за 42 тысячи «под главную в Москве аптеку», которая помещалась здесь до 1805 г. Потом здание после переоборудования по проекту И. Жилярди передали для Александровского института, который выехал отсюда перед самой войной 1812 г., освободив его для Вдовьего дома (см. главу «Сущево»). Сюда уже начали перевозить его имущество, но грянула война, и все остановилось.
Здание это было свидетелем ужасной трагедии, разыгравшейся в сентябрьские дни 1812 г. В нем находились раненые, привезенные с Бородинского поля, при отступлении армии их не вывезли из города, и «Вдовий Кудринский дом со всем строением, казенным имуществом и письменными делами сгорел, в коем жертвою пламени были до 700 российских раненых».
От дома тогда остались лишь стены. Сын Жилярди Доменико выстроил новое здание, включив в него частично старую постройку. Строительство протяженного и невысокого здания с мощным восьмиколонным портиком сурового дорического ордера было начато в мае 1821 г. и закончено в 1823 г.
В продолжение почти ста лет в нем помещался Вдовий дом, учрежденный императрицей Марией Федоровной «для тех бедных и помощи достойных вдов, которые остались по смерти мужей в военной и гражданской службе Российской империи… и по старости и слабости или по каким-нибудь другим причинам безвинно не имеют никакого содержания».
Во время Крымской войны из вдов, живших здесь, образовали несколько отрядов, работавших в фронтовых госпиталях. Своей самоотверженной работой – на одну вдову приходилось до 200 тяжелобольных пациентов – они заслужили тогда добрые слова у многих.
В доме вместе с вдовами разрешалось жить и маленьким детям; так два года – с 1874 по 1876 г. – провел здесь вместе с матерью Александр Куприн, вспомнивший о Вдовьем доме в рассказе «Святая ложь».
Раньше Вдовий дом отделялся от проезжей Кудринской улицы садом, но в советское время началась коренная перепланировка площади: снесли торцевой дом на Новинском бульваре, уничтожили сад перед Вдовьим домом и снесли церковь напротив.
Возможно, что Покровская церковь была приходской для села Кудрино и, следовательно, впервые выстроена еще в незапамятные времена, при князе Владимире Андреевиче. Однако письменных свидетельств того времени о церкви не сохранилось, и первые сведения о ней относятся к сравнительно позднему времени – в 1660 г. сообщалось, что она «прибыла вновь», то есть построена (или перестроена) заново. К 1713 г. было получено разрешение возвести новое каменное здание – небольшой четверик с окнами необычной круглой формы; уже в следующем году освятили Никольский придел, а вскоре и основное здание. В 1800–1819 гг. к нему пристроили трапезную и высокую колокольню. Церковь Покрова Пресвятой Богородицы закрыли в 1931 г. и в августе – сентябре 1937 г. ее сломали.
На месте церкви вырос один из московских небоскребов, построенных по указанию «отца народов» в послевоенной Москве, буквально задыхавшейся в тисках жестокого жилищного кризиса: люди жили в неописуемых условиях, ютясь целыми семьями на нескольких квадратных метрах в бараках и в донельзя перенаселенных коммунальных квартирах. На те средства, материалы, рабочую силу, затраченные на строительство лишь одного небоскреба, можно было бы улучшить жизнь многим и многим тысячам москвичей, но Сталину нужно было выстроить некую витрину процветающего под его «мудрым» руководством государства.
Всего воздвигли семь высотных зданий, из которых два были жилыми – одно на Котельнической набережной, закрывшее собой прекрасный вид на Москву со Швивой горки, а другое здесь, на Кудринской площади (проект М.В. Посохина и А.А. Мндоянца). Его начали весной 1949 г., а закончили постройкой в 1954 г.
Центральная часть – 22-этажное здание со шпилем, общей высотой 152 метра, а по бокам – 18-этажные крылья; внизу находился продовольственный магазин, неудобно разделенный на несколько частей. Все это стоит на высоком стилобате, который предназначался для ателье, парикмахерской, двухзального кинотеатра, складов и прочих вспомогательных помещений.
Состояние этого дома может служить ярким примером пренебрежения экономической стороной не только строительства здания, но и дальнейшей его эксплуатации: коммуникации пришли в негодность, облицовка валится, здание, как в осаде, загорожено ограждениями. Ремонт стоит безумных средств, которых неоткуда взять, и теперь приходится платить горькую цену за манию величия…
Из старых на Кудринской улице осталось здание бывшей Пресненской полицейской части (№ 4), которое и сейчас занимается пожарными и милицией [1] . В начале XVIII в. здесь находилось владение князя Ю.С. Нелединского-Мелецкого, а в конце того же столетия оно, так же как и соседний апраксинский участок, перешло к медицинской конторе. В начале следующего столетия тут располагался инструментальный завод Главной аптеки. В 1812 г. постройки сгорели, и впоследствии в поправленных и построенных заново зданиях поместили Пресненскую полицейскую часть.
1
Книга написана в конце XX в. (Примеч. ред.)
Кудринская улица подходит к перекрестку нескольких важных городских магистралей, в названии которых недаром присутствует слово «Большая». Прямо идет Большая Пресненская (Красная Пресня), направо Большая Грузинская, а налево Конюшковская (бывшая Верхняя Прудовая).
Конюшенный двор, откуда и пошло название улицы, а также соседних Большого и Малого Конюшковских переулков, располагался среди хозяйственных построек слободки крестьян Новинского монастыря, находившейся к югу от села Кудрина. Рядом еще в начале нашего века были два пруда – Средний и Нижний, образованные запруженной рекой Пресней. При плотинах в глубокой древности, при князе Владимире Храбром, стояли мельницы, а одна из них – «пильная» – дожила до XIX в. (она показана на плане Москвы 1859 г.).
По обоим берегам прудов шли две улицы – Нижняя Прудовая (Дружинниковская) с западной стороны и Верхняя (Конюшковская) – с восточной. Обе эти улицы были застроены небольшими деревянными домиками, среди которых на Нижней Прудовой стоял и дом (на углу с теперешним пер. Капранова, тогда Нижним Предтеченским, № 11) с обязательными перед ним колоннами, принадлежавший знаменитому московскому хирургу Матвею Яковлевичу Мудрову, который перешел потом к его зятю И.Е. Великопольскому, знакомому и сопернику Пушкина на зеленом поле карточного стола. Он был тороватым хозяином и славился своими балами; об одном из них вспоминал петербургский литератор И.И. Панаев, побывавший там с В. Белинским и К. Аксаковым: «Дом Великопольского был набит битком гостями, оркестр гремел, танцы были во всем разгаре… Толпы любопытных собрались у дома. Сад на Пресненских прудах был также наполнен гуляющими…»